Лайонесс: Сад Сулдрун - Джек Вэнс

— Сэр, курс прямо в порт приведет нас в Вихри, «кладбище кораблей». А так, если течения не собьют нас с курса, ветры принесут нас в Домрейс завтра.

— Что они такое, эти течения?

— Они непредсказуемы. Прилив гуляет по Лиру как хочет; течения могут увлечь нас в любом направлении. Они очень быстрые и закручиваются посреди Лира; не один корабль разбился из-за них на камнях.

— В таком случае будьте бдительнее! Удвойте число дозорных!

— Сэр, все необходимое уже сделано.

На закате ветер опять прекратился и Смаадра застыла на месте.

Аилл ужинал с Треваном в бортовой каюте, солнце садилось в оранжевую дымку. Треван казался чем-то озабоченным, и молчал весь ужин; Аилл с радостью отправился к себе.

Наконец закатное солнце потонуло в гряде облаков, сгустилась ночь. Над головой ярко сверкали звезды. С юго-востока налетел холодный пронизывающий бриз, сбивая идущую в крутом бейдевинде Смаагру на восток.

Аилл пошел к команде и стал играть в кости со свободными от вахты матросами. Он проиграл пару медяков, потом вернул их, и в конце концов потерял все монеты, лежавшие в кармане.

В полночь вахта сменилась и Аилл вернулся на корму. Ему не хотелось спускаться к себе, и он, вместо этого, вскарабкался на ют. Бриз наполнил паруса; искривший огоньками кильватер бурлил за кормой.

Облокотившись на поручни, Аилл наблюдал за мелькающими огнями.

Кто-то подошел сзади, и, внезапно, Аилл почувствовал, как его схватили за ноги, подняли и бросили в пустоту. Небо накренилось, звезды закружились, он ударился о воду. Вниз, вниз, в суматоху кильватера, а Аилл продолжал удивляться.

Наконец он выплыл на поверхность. Все направления равны; где Смаадра? Он открыл рот, чтобы закричать, и захлебнулся.

Задыхаясь и кашляя, он хотел закричал еще раз, но сумел только почти неслышно прохрипеть. Следующая попытка была сильнее, но все равно слабая; в лучшем случае крик какой-нибудь морской птицы.

Корабль ушел. Аилл плыл один, посреди личной вселенной. Кто бросил его в море? Треван? Зачем? Нет ни одной причины. Тогда кто?..

Все мысли исчезли из сознания; они неуместны, часть другой жизни. Его новое я осталось наедине со звездами и волнами. Ноги отяжелели; он изогнулся в воде, сбросил обувь и дал ей утонуть. Потом избавился от камзола, очень тяжелого. Теперь он может держаться на воде без больших усилий. Ветер дул с юга, и Аилл поплыл по ветру: так намного проще, волны не захлестывают лицо. Волны поднимали его и несли на себе.

Он почувствовал себя легче и настроение слегка улучшилось, хотя вода, поначалу холодная, а потом терпимая, опять казалась прохладной.

Обезоруженный усталостью, он опять почувствовал себя удобно, на него снизошло умиротворение. Так просто расслабиться и соскользнуть в неподвижность.

Если он заснет, то никогда не проснется. И еще хуже, он никогда не узнает, кто бросил его в море. «Я Аилл из Теневодья !»

Он встряхнулся, стал почаще грести руками и ногами; немедленно стало невыносимо холодно. Как долго он сможет плыть в темной воде? Он поглядел на небо. Звезды изменили положение: Арктур исчез, Вега висела низко на западе... На какое-то время первый уровень сознания исчез, и осталось только неясное понимание, которое начало мерцать и уходить... Внезапно что-то встревожило его. Вернулась чувствительность. Восточное небо пожелтело, скоро рассвет. Вода вокруг стала черной, как железо. Сбоку, в ста ярдах от него, вода пенилась у подножия утеса. Он поглядел на это с печальным интересом; ветер и волны пронесли его мимо.

Уши наполнились ревом; он почувствовал внезапный удар, потом его схватила волна, подняла и бросила на что-то твердое и мучительно крутое. Окостеневшими руками и ногами он попытался уцепиться за камень, но следующая волна утащила его прочь.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

В ТЕЧЕНИИ ЦАРСТВОВАНИЯ ОЛАМА I, великого короля Древних Островов и его ближайших приемников, трон Эвандик и каменный стол Каирбра ан Медхан находились в Хайдионе. Олам III, «Тщеславный», перенес трон и стол в Авалон. Косвенным образом этот поступок привел к разладу между самыми могущественными магами страны, архимагами. В то время их было восемь: Мурген, Сарзанек, Десми, Миоландер, Байбналидес, Виддефут, Коддефут и Ноумик.[20] Первым среди них всех считался Мурген, что совершенно не устраивало других. Сарзанек, в частности, негодовал на суровую непреклонность Мургена, а Десми сильно не нравилась суровость, с которой он относился к ее хобби — вмешиваться в дела округи.

Резиденцией Мургена был Свер-Смод, беспорядочно выстроенный каменный дом в северо-западной части Лайонесса, там, где горы Тич-так-Тич переходили в лес Тантреваллес. В основании его эдикта лежало простое соображение, что любая помощь, оказанная магом своему любимцу, должна рано или поздно вступить в противоречие с интересами других магов.

Сарзанек, самый своенравный и непредсказуемый из всех, жил в Фароли, глубоко в лесу, находившемуся в великом герцогстве Даут. Он страстно негодовал на запрещения Мургена, и нарушал их так часто, как только осмеливался.

Изредка Сарзанек проводил эротические эксперименты с ведьмой Десми. Ужаленный насмешками Виддефута, Сарзанек отплатил ему заклинанием Полного знания, в результате чего Виддефут внезапно узнал все, что только можно узнать: историю каждого атома во вселенной, изменения всех восьми видов времени, возможные фазы каждого последующего мгновения; все ощущения, звуки, виды и запахи мира, а также все, что можно воспринять другими девятью менее обычными чувствами. Виддефута затрясло и парализовало, он даже не мог есть. Он так и стоял, дрожа в замешательстве, пока не высох как тростинка и ветер не унес его прах.

Возмущенный протест Коддефута привел Сарзанека в такую ярость, что он отбросил всю осторожность и наслал на Коддефута червей, которые покрыли все тело мага слоем толщиной фут. В результате Коддефут потерял контроль над своей мудростью и разорвал себя на куски.

Все выжившие маги, за исключением Десми, призвали давление, с которым Сарзанеку не удалось справиться. Его сжали в семифутовый железный столб, четыре дюйма в ширину и глубину, и только очень внимательно вглядевшись можно было заметить его искаженные черты лица.

Примерно такой же столб стоял на Уголке Твиттена. Столб Сарзанека установили на самой вершине горы Агон; говорили, что, когда ударяла молния, выгравированные на железе черты лица дергаются и дрожат.

Некий Тамурелло немедленно вселился в особняк Сарзанека, Фароли, и все сочли его alter ego[21] или потомком Сарзанека: в некоторых отношениях продолжением самого мага.[22]