Лайонесс: Сад Сулдрун - Джек Вэнс

Треван только сплюнул через поручни — иногда он находил шутки Аилла слишком ядовитыми; остаток дня они не разговаривали.

На закате ветер стих почти до штиля. Сэр Фамет, Треван и Аилл ужинали на задней палубе под высоким бронзовым фонарем. Выпив стакан красного вина сэр Фамет слегка расслабился.

— Ну, — спросил он, почти весело, — как проходит ваше путешествие?

Треван немедленно стал желчно жаловаться, а Аилл смотрел на него, разинув от удивления рот: как Треван может быть таким невосприимчивым?

— Достаточно хорошо, я полагаю, — сказал Треван. — Но можно кое-что улучшить.

— Неужели? — без всякого интереса спросил сэр Фамет. — И что именно?

— Во-первых мои апартаменты невыносимо тесные. Человек, который проектировал корабль, мог бы сделать их побольше. Добавив десять или пятнадцать футов к длине корабля, он мог бы обеспечить две удобные каюты вместо одной; и еще пару достойных туалетов.

— Верно, — сказал сэр Фамет, глядя, чуть прищурившись, на вино. — А если добавить еще футов тридцать, можно было бы разместить камердинеров, парикмахеров и наложниц. Что еще не нравится вам?

Треван, поглощенный обидой, не уловил смысл замечания.

— Матросы какие-то слишком легкомысленные и одеваются как им нравится, без всякой элегантности. И они вообще не имеют понятия об этикете, не обращают внимания на мой ранг... Сегодня, когда я инспектировал корабль, мне сказали «Подвиньтесь, сэр, вы мешаете», как если бы я какой-нибудь оруженосец.

На твердом лице сэра Фамета не шевельнулся ни один мускул. Какое-то мгновение он думал, а потом сказал:

— На море, как и на поле боя, уважение не приходит автоматически. Его нужно заработать. И о вас будут судить по компетенции, а не по рождению. И я только за. Вы еще увидите, что подобострастный моряк, как и слишком вежливый солдат, не тот, кого бы вы хотели иметь рядом с собой во время шторма или битвы.

Треван, слегка обескураженный, попытался спорить.

— Тем не менее подходящее уважение очень важно! Иначе не будет ни власти, ни порядка, и мы будем жить как животные.

— Это избранный экипаж. И вы найдете их очень дисциплинированными, когда придет время для дисциплины. — Сэр Фамет выпрямился на стуле.

— Возможно я должен кое-что рассказать о нашей миссии. Мы, якобы, должны заключить несколько выгодных договоров. Но я и король Гранис очень удивились бы, если бы мы это сделали. Нам придется иметь дело с людьми, статус которых превосходит наш, самых разных характеров и упорно придерживающихся собственных концепций. Король Помпероля Дьюэл —пылкий орнитолог, король Блалока Мило обычно не встает с постели, пока не выпьет четверть пинты аквавита.[17] Двор в Авалоне бурлит от эротических интриг, и главный мальчик-любовник короля Одри имеет больше влияния, чем лорд-генерал сэр Эрмис Пропирогер. Поэтому мы обязаны быть очень гибкими. Мы можем надеяться только на минимум: вежливый интерес и осознание нашей силы.

Треван нахмурился и искривил губы.

— Почему мы должны быть такими скромными и довольствоваться полумерами? Я-то надеялся, что в переговорах мы достигнем что-то близкого к максимуму. Я полагаю, что мы должны выстроить нашу стратегию именно в таких терминах.

Сэр Фамет откинул голову назад, показав вечернему небу тонкую холодную улыбку, отпил из стакана и со стуком поставил его обратно.

— Стратегию и тактику определяют король Гранис и я, — жестко сказал он, — и мы будет придерживаться этого правила.

— Конечно. Тем не менее ум хорошо, а два лучше, — Треван говорил так, как если бы Аилла здесь не было, — и есть очевидные возможности для изменения в планах.

— Если обстоятельства потребуют, я спрошу совета у принца Аилла и у вас. Король Гранис считает это обучением для вас обоих. Вы сможете участвовать в некоторых дискуссиях, но в таком случае вы обязаны слушать и не говорить ни слова, пока я не разрешу. Ясно, принц Аилл?

— Абсолютно, сэр.

— Принц Треван?

Треван коротко поклонился и учтиво развел руки.

— Естественно, сэр, мы выполним все ваши приказы, и я не буду высказывать мое личное мнение. Тем не менее, надеюсь, вы будете сообщать мне о всех переговорах и обязательствах, ибо, в конце концов, мне придется иметь дело с их последствиями.

— В этом отношении, принц Треван, — с холодной усмешкой ответил сэр Фамет, — я сделаю все, чтобы угодить вам.

— В таком случае, — искренним голосом объявил Треван, — больше говорить не о чем.

Утром следующего дня прямо перед носом появился маленький остров; не дойдя до него четверть мили, Смаадра спустила паруса. Аилл подошел к моряку, стоявшему у поручней.

— Почему мы остановились?

— Это же Млия, остров водяных людей. Глядите внимательно; иногда можно увидеть что-нибудь на низких скалах или даже на пляже.

На грузовой стреле подняли маленький плот, сколоченный из деревянных обломков; его нагрузили кувшинами с медом, пакетами с изюмом и урюком, и опустили на воду. Глядя через прозрачную воду Аилл увидел силуэт мертвенно-бледного создания и лицо с плывущими за ним волосами. Странное узкое лицо с прозрачными черными глазами, длинным узким носом и удивительным выражением: диким, алчным, возбужденным или радостным, он так и не смог решить каким, потому что никогда такого не видел.

Через несколько минут Смаардра уже спокойно плыла по воде. Плот медленно дрейфовал, потом внезапно ускорился и целенаправленно, маленькими толчками, направился к берегу.

— А что, если мы сами высадимся на берег с такими подарками? — спросил Аилл у боцмана.

— Кто может сказать, сэр? Вот если вы осмелитесь поплыть туда без всякий подарков, вам точно не повезет. Мудрее всего обращаться с морским народом вежливо. В конце концов море — их вотчина. А теперь время трогаться. Эй вы, там! Подобрать шкоты! Эй, на руле! Давай поднимем пену!

День шел за днем; они высаживались на сушу и опять уходили в море. Позже Аилл вспоминал это путешествие как мешанину звуков, голосов и музыки; лица и фигуры; шлемы, доспехи, шляпы и одежда; вонь, благоухания и ароматы; люди и позы; порты, пирсы, якорные стоянки и открытые рейды. А еще приемы, аудиенции, пиры и балы.

Аилл не мог оценить результаты их визитов, однако чувствовал, что они производили хорошее впечатление: Треван, по большей части, держал язык за зубами, а в сэре Фамете чувствовалась честность и сила.

Все короли говорили уклончиво и на соглашение нечего было и рассчитывать. Пьяный король Мило оказался достаточно трезвым, чтобы заметить:

— Высокие крепости Лайонесса стоят там, куда флоту тройсов не доплыть!