Мой странный сосед (СИ) - Бран Ева

— И какую цель ты преследуешь? Запугать всех до колик? Невозможно насильно заставить себя любить!

— Ты права. Я хочу, чтобы обо мне вспомнили, склонили голову перед моей силой.

— Если в мире будет круглогодичная зима, то вскоре некому будет склонять головы. Ты же сама сказала, что нельзя рушить законы мироздания.

— А я и не собираюсь. Подержу людей в страхе годик. Может два. А когда они увидят мою мощь, и станут трепетать от одного моего имени, то позволю весне прийти.

— Человек всегда тянется к свету. Даже самая чёрная искалеченная душа жаждет ощутить благодать, которую могут дать только Светлые Боги.

— Ты мне надоела! — Воскликнула Мара, направилась ко мне, но тут её заставил остановиться верховный маг.

— Богиня Мара, в свете последних новостей, считаю, что надо пересмотреть цену за жизнь весталки.

По полу пошла мелкая дрожь. Мара медленно повернулась в сторону мага и пронзила того ледяным презрительным взглядом.

— И что же это за событие, что ты смеешь со мной торговаться?

— Она наполовину Богиня. У неё огромные резервы и живительная магия. Нам стоило больших трудов выследить и поймать её.

— Слишком долго выслеживали! — начала терять терпение Мара. — Подозреваю, что не сильно то и старались, хотя аванс за свою работу получили отменный! Как жена поживает? — ухмыльнулась Богиня, пригвождая бледного мага взглядом к полу. — Чего затрясся? Ты же цену хотел увеличить, ведь так? И что же такого ты узнал, что посмел ставить мне условия?

— Это всего лишь просьба! — стушевался Анатолий. — Она дочь Бога Леля.

— Так вот кто… — Мара с издёвкой посмотрела на меня. — А я чувствовала, что есть в тебе что-то такое… Родственное что-ли. Не просто так именно тебя в весталки свои потребовала. Племянница значит.

Я молча сжала кулаки. Меня сейчас волновало лишь одно: «почему Даня не приходит в себя?»

— Это ведь ценная информация.

— И что ты хочешь за неё? — Мара повернулась к магу.

Она была спокойна, когда задавала вопрос, но мне показалось, что это всё напускное, скрывающее клокочущий внутри гнев.

— Хочу вечную жизнь. Для себя и для жены, — добавил Анатолий.

Мара звонко рассмеялась.

— И всего-то? Подумаешь, какая мелочь.

Выражение лица Богини резко изменилось. Она перестала смеяться и скривилась, будто увидев перед собой что-то мерзкое.

— Решил уподобиться Богам?! — взревела она, и с её рук сорвались снежинки. По полу из-под ног Мары начали разбегаться морозные узоры. Анатолий в ужасе попятился, но не успел сделать и пары шагов, как превратился в ледяную статую.

— Желание исполнено! — зло усмехнулась Мара и повернулась ко мне.

Она медленно и неотвратимо надвигалась, а я от ужаса забыла, как дышать. Смоляные длинные волосы колыхались вдоль стана Богини, гипнотизируя и лишая рассудка, словно змеи. С прядей слетали мелкие искрящиеся снежинки, окутывая Мару мерцающим облаком. Глаза горели ледяным огнём, пригвождая к месту и лишая воли. Богиня была уже в двух шагах от меня. Она протянула руку, чтобы дотронуться до моего лица, но не смогла совершить задуманное. По её лицу мелькнуло удивление, а затем гнев. Она предприняла еще одну попытку. И вновь безуспешно. В ярости попыталась пробить барьер магией. Я чувствовала, как леденеет воздух вокруг, а в теле отдается гул самой смерти.

— Это невозможно! — взревела Мара. — Как тебе удалось поставить такую защиту?

— Мы ей помогли, — раздался мягкий голос у меня за спиной.

Всё время, что я стояла в этом зале, пыталась ощутить светлых Богинь и не могла. Я думала, что Анатолий с помощью ловушки сумел отсечь их от меня. Но выходит, они лишь затаились.

— Мама? — опешила Мара.

— Сколько можно дочка? Когда ты успокоишься? Почему тебе мирно не живётся?

— Никогда! Я хочу, чтобы меня уважали, как и прежде!

— Сейчас другие времена. Не будет, как прежде. Жизнь течёт, всё меняется. Это неизбежно.

— Люди отвернулись от нас! Мы побираемся на паперти, как нищенки, довольствуясь крохами!

— Не все, — мягко осадила её Лада. — Нам всё ещё молятся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вам! Но не мне! Я держусь только за счет энергии страха!

— А ты сделала что-нибудь, чтобы это изменить, милая? Не поработить и подчинить, а заставить увидеть в тебе не смерть жестокую и беспощадную, а помощницу. Избавительницу от хворей, хранительницу жизни.

— Ты идёшь ошибочным путём, сестрица, — покачала головой Леля.

— Одумайся!

— Почему? Отчего именно она удостоилась вашей защиты? — поникла Мара.

— Она носит особое дитя. Неужели ты не чувствуешь? Эта девочка будет способна в корне изменить нынешнюю ситуацию. Дитя ведьмаков природников, способных общаться с миром Нави, в котором течёт божественная кровь. Ты подумай хорошо. И лучше тебе быть другом, а не врагом этому ребёнку, — посоветовала Жива.

Мара резко развернулась и не говоря ни слова, шагнула обратно в огонь.

Символы под моими ногами начали вспыхивать и растворятся. Ощутив, что могу двигаться, тут же бросилась к Данилу. Он весь был в запёкшейся крови и синяках. Парень не шевелился, даже когда я попыталась привести его в чувства. Он дышал рвано и с хрипами. Я чувствовала, как из него уходит жизнь. Повернулась к Богиням, складывая руки на груди в молитвенном жесте, и с просьбой глядя на трех сияющих прекрасных женщин.

— Помогите! Пожалуйста!

— Милая, за все в жизни нужно платить. Она циклична. Он оставил после себя уникальное дитя. Выполнил свою миссию.

— Круг замкнулся.

— Что вы говорите? Вы же светлые Боги, дарующие жизнь! Я не смогу без него, — рыдая, прижимала голову Данила к груди. — В моей жизни было столько боли и потерь. Не забирайте его у меня, умоляю!

— Мы ничем не можем помочь. Нарушить законы Мироздания даже Боги не в праве. Иначе начнется хаос.

Я пыталась сама вылечить Данила, но ничего не выходило.

— Смертью Мара заведует. Только она вправе…

Я взвыла, как раненный зверь.

— Данечка, миленький… Как я буду без тебя? — всхлипывая, осыпала его поцелуями. — Я не смогу… Не оставляй меня! Умоляю!

— Отойди, — послышалось из-за спины.

Я резко повернулась, не веря своим ушам. Передо мной стояла Мара.

— Уйди, я сказала! Быстро! У него осталось мало времени, а воскрешать даже я не умею.

Я вскочила на ноги и сделала несколько шагов в сторону. Богиня опустилась на колени перед Данилом, обхватила его голову руками и закрыла глаза.

— Живи… — тихо выдохнула она.

Даня застонал и открыл глаза.

— Теперь вы мои должники, — бросила Мара через плечо, двигаясь к двери. Светлые Богини, улыбаясь, растворились в воздухе. Я упала на колени, и с жадностью всматриваясь в любимое лицо, всхлипнула. Мара открыла дверь, за которой толпились маги Ордена.

— У вас теперь новый верховный, — провозгласила она. — Вздумаете плести интриги или перечить, будете иметь дело с самой Богиней Смерти. Всем всё ясно?

Несколько человек обалдело кивнули.

— Век вам со мной не расплатиться, — покачала головой Мара, делая шаг в огонь.

Мне показалось, что на прощание она тепло нам улыбнулась.

— Что здесь произошло? — окончательно пришел в себя Данил.

— Я тебе дома всё расскажу, улыбнулась, гладя любимого по волосам. — И домовые наши наверняка в панике. Домой. Поехали домой.

Данил, кряхтя, поднялся на ноги и прижал меня к себе. Мы так и стояли в полной тишине, сжимая друг друга в объятиях. Нам не нужны были слова, всё и так было понятно.

— Ты теперь тут главный, — улыбнулась, выходя из Ордена.

— Я в шоке, — признался парень. — Не ожидал такого поворота.

Домовиков нашли в предобморочном состоянии.

— «Мы видели, как вас забирали!» — голосил Никитос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— «Бессознательных!» — вторила ему Бруня, всхлипывая.

— Всё хорошо. Всё закончилось, — я погладила домовиков по головам.

У нас с Данилом был план провести пару дней наедине, закрывшись в квартире от всего мир. Но планам не суждено было сбыться. Телефон Дани разрывался. Ему звонили с Ордена каждые пять минут. Руководство сменилось, и работа сразу встала. Никто не хотел брать на себя ответственность и что-либо решать. Мара хорошо припугнула магов. Они теперь ни одного шага не могли сделать без одобрения Данила. Попросту боялись.