Разговоры с живым мертвецом - Павел Владимирович Рязанцев

появлялась возможность применить некоторые фокусы, которым он научился у Червонной Королевы. Не бог весть что, но отправить в нокаут с одного удара или пробить деревянную дверь без особых усилий всё-таки приятно. Вот только чем чаще приходилось так поступать, тем раньше Себастьян слабел. Тогда мир становился ещё более пустым и унылым.

Лекарство от смерти вызывает привыкание, и его надо отрабатывать.

Себастьян быстро вырыл могилу. Пришлось сжечь ещё немного драгоценного «топлива», но дело есть дело. Может быть, мисс Кримсон будет в хорошем настроении и сцедит ему несколько капель своей крови? Разве это сложно? Тем более что сейчас она должна быть сыта и относительно довольна. Даже если всё, что было сказано стриптизёрше в машине, правда, слуга достаточно хорошо знал повадки своей госпожи – позированием для скульптуры дело, скорее всего, не ограничится. А значит, ему придётся отвезти эту Кристину снова. Живую или мёртвую, тут как повезёт.

«Как кость срастётся», – подумал слуга, откладывая заступ. Тело отправилось на дно ямы.

Мертво ли оно? Хороший вопрос.

Прежде чем забросать яму землёй, Себастьян с размаху всадил лопату в шею погребаемому. Раздался щелчок, из раны хлынула кровь.

«Теперь точно мёртв».

***

Голод не позволяет вдоволь насладиться пищей. Нельзя прочувствовать ни вкус, ни запах, ни консистенцию, если всё сводится лишь к наполнению желудка, чтобы выделившийся сок не разъел его изнутри. Деликатесы следует есть (или пить) по чуть-чуть, смакуя. Заодно неплохо бы развлечь себя приятной беседой. Люди – существа биосоциальные, а значит, им необходимо и питаться, и общаться. Так почему бы не делать это с удовольствием?

По мере того как плоть Светы исчезала в недрах полусгнившей Алисы, тело последней преображалось. С кожи пропали трупные пятна, сама она стала бледно-розового цвета. С шелестом и бульканьем скелет обрастал плотью; со стороны было видно, как волокна ползли под кожей, формируя мышцы, кровеносную систему и сухожилия.

Параллельно с трапезой сестры́-подруги Червонная Королева сначала пила кровь из шеи девочки, затем слизывала её с культей.

(Зачем оставлять рожки да ножки, когда можно не оставлять?)

Когда жажда, вызванная активной социальной и художественной деятельностью накануне, была утолена, вампирша позволила себе предаться неторопливым изыскам, а именно: подставила под струйку, стекавшую из одной из многочисленных ран на теле девочки, хрустальный бокал. Кровь хоть и была неплохой, но у спортсменок куда лучше.

«Чем больше кормят их капустой, тем больше тратят на фастфуд!»

Насытившись, Алиса-Вишенка оторвалась от остатков подкожного сала и обглоданных костей. Теперь она действительно, хоть и ненадолго, выглядела как живой человек. Как модель, завёрнутая в выцветшую простыню, которую какой-то дизайнер пытается пропихнуть как ультрамодный лук10 на один сезон. Или как жительница голодного африканского региона с нетипично белой кожей. Тут уж как посмотреть.

– Не надо было так рисковать, – вздохнула Лиза, с грустью наблюдая за неторопливо наполняющимся бокалом. – Тебя могли заметить, и школьницу будут искать.

– Кто поверит в…

Низкий грубый голос удивил саму Алису. Девушка, конечно, и при жизни была не из писклявых, но сейчас звучала почти как мужчина. Недоумение людоедки заметила Лиза.

– Ты то, что ты ешь, а у девочки явно шалили гормоны, – и рассмеялась звонким смехом. Вишенка не поняла шутку, но решила: раз Лиза веселилась, значит, всё хорошо. Ощущая каждую мимическую мышцу, Алиса улыбнулась. Выглядело это крайне… натянуто.

От такого зрелища Лиза развеселилась ещё сильнее, её смех перешёл в визг. Алиса-Вишенка же, наоборот, обеспокоилась, решив, что такая реакция совсем не похожа на радость. И не придумала ничего лучше, чем лизнуть Лизин нос. Под кожей снова что-то шевелилось; не слишком большой, но, тем не менее, живот Алисы

(свершилось!)

стал плоским, а мышцы рук истончились. Неживая открыла рот, и к рыжей вампирше через весь стол протянулся длинный мускулистый язык. Остановившись вплотную к лицу, он расщепился на несколько лент, которые тут же принялись елозить по щекам, носу, губам и острому подбородку.

– Щекотно! – хихикнула Лиза и, сощурившись, тоже высунула язык.

Вдоволь выразив поддержку и симпатию, Вишенка втянула ворох языков обратно в Алису и расплылась в улыбке. Теперь это выглядело хоть и жутковато, но искренне, а в глазах сияло: «Ну как можно быть такой сладочкой!». Лиза прижала руки к груди и состроила жалобную гримаску:

– Не ешь меня! – и рассмеялась. Алиса-Вишенка тоже рассмеялась и встала из-за стола.

И тут вампирша вскрикнула.

Алиса с угасавшей улыбкой шла к ней и не понимала, почему Лиза вскочила с места и в ужасе попятилась. Костлявая силилась спросить, но поняла, что не может: голосовые связки «перетекли» во что-то иное. Прислушавшись к своему телу, Алиса почувствовала короткие порывы ветра в областях бёдер и коленей, услышала тихие, тошнотворно склизкие звуки и медленно опустила глаза.

Из промежности росла склизкая кожаная трубка длиной с конечность. Она дёргалась из стороны в сторону и будто бы, обладая зачатками разума или собственными инстинктами, тянулась в сторону вжавшейся в угол рыжей девушки. Лиза выставила руки вперёд и изо всех сил старалась не смотреть на извивающийся результат метаморфозы.

«Нет! Господи, нет!»

Алиса схватилась за отросток, стараясь утихомирить его.

«Только тронь её! Вырву с корнем!»

***

– Мамочки…

– Тише, принцесса моя. Всё хорошо. Ты в безопасности.

– Мама…Я хочу к маме…

7

Не всегда свет приносит облегчение. При высокой чувствительности любое сильное воздействие причиняет боль. Зимина неплохо ориентировалась в темноте, поэтому лишний раз включать светильник не имело смысла. До прихода Кожухова оставалось ещё два часа, а она уже прибыла на место и произвела почти все необходимые приготовления.

Ритуал не проводился достаточно давно, как минимум, не проводился ни разу в этой жизни. Даже безупречная память может изменить хозяину, если нет практики. С другой стороны, менять естественный ход вещей слишком часто тоже не стоит, ибо чревато. Поэтому большую часть времени та, которую весь непосвящённый мир знал как Валерию, ограничивается малозаметными для непосвящённых манипуляциями, которые легко объяснить за счёт науки или личностных качеств. Да даже они, по большому счёту, применяются куда реже, чем те инструменты, что природа даровала каждому человеку: интеллект, развитые органы чувств и многофункциональное тело. Чаще всего этого достаточно. Но не сегодня.

Валерия легла на кровать поверх покрывала. Темно и тепло. То и дело доносящийся с улицы визг шин мешал погрузиться в забытье. Запах, напоминающий дезинфектор, бил в ноздри. К сожалению, сделать всё по-старому и окурить дымом комнату в доме с системой противопожарной безопасности проблематично, да и не нужно; дело не в запахе, а в веществах-проводниках, образовывающихся