Танкист живет три боя. Дуэль с «Тиграми» - Юрий Корчевский

Столкнуться с диверсией польских аковцев пришлось и самоходчикам. Их батарея шла к небольшому польскому селу. Первой в колонне была самоходка Куракина, как командира взвода, следом за ней свою боевую машину вел Павел.

Они подъехали к небольшой – метров семь-восемь шириной, но с крутыми берегами – речушке. Через речку был переброшен деревянный мост.

Самоходка Куракина съехала перед мостом в сторону. Из люка высунулся сам Савелий и махнул остальным рукой – мол, проезжайте. По обыкновению, он лично следил за тем, как его подчиненные преодолевают сложные участки, иногда подсказывая по рации наилучшую траекторию движения.

Мост сложности не представлял – всего-то десять метров бревенчатого настила. С виду мост был крепкий, и бревна толстые.

– Трогай потихоньку, – скомандовал Павел механику-водителю.

Самоходка тронулась, они въехали на мост, и Игорь немного увеличил скорость.

Когда до противоположного берега оставалось метра четыре, мост резко повело в сторону, и он рухнул. Самоходка, по инерции преодолев еще часть пути, упала.

Удар был настолько силен, что у членов экипажа клацнули зубы. В потрохах машины загремело, захрустело железо, и двигатель заглох.

Павел высунулся из люка. Самоходка преодолела реку, упав уже на берег. Корма ее была в воде, а нос с пушкой торчали над берегом.

Больше половины моста лежало в реке, и на деревянных опорах были видны свежие подпилы – кто-то из поляков хорошо поработал пилой. Небольшие нагрузки вроде лошади с повозкой или проходящих людей мост выдерживал, но самоходка была для подпиленных опор нагрузкой чрезмерной. На это и был расчет.

Окончательно придя в себя, Павел окликнул экипаж:

– Все целы?

Оказалось – все.

– заводи!

Со второй попытки дизель запустился.

– Первую передачу и понемногу пробуй выезжать.

Гусеницы провернулись, самоходка дернулась вперед и остановилась. Склон был всего-то просто тьфу – метра два, но крутой. Гусеницы беспомощно скребли грунт, а самоходка – ни с места.

– Выключай передачу, не мучай машину.

С другого берега за злоключениями Павла смотрели Куракин и вся батарея.

По мосту к месту обрушения подоспел комбат, следом – Куракин. Оба сразу обратили внимание на свежие подпилы в опорах.

– Сазонов, как у тебя?

– Экипаж цел, самоходка – тоже, только выбраться на берег сами не можем.

Комбат и командир взвода стали совещаться на мосту, поглядывая на карту в планшете.

– Сазонов, мы вкруговую объедем – по карте километрах в пяти еще мост есть. Пришлем тягач, он тебя вытащит.

Батарея, изрыгая клубы дыма, прошла по дороге дальше, по правому берегу.

Ситуация сложилась нелепая: экипаж и самоходка в порядке, а двигаться и тем более бой вести невозможно. Появись сейчас немецкий танк – расстреляет самоходку за милую душу, как в тире. У нее пушка в небо глядит, что зенитка, и рубка неподвижная – не как башня у танка, не повернешь в сторону. Оставалось уповать на удачу.

Экипаж выбрался из рубки. Уселись на крыше, закурили.

– Повезло нам, – сказал заряжающий.

– Это в чем же? – удивился Анатолий.

– Могли бы в самую середину реки рухнуть, а я плавать не умею.

– Да какая же это река? Ручей! Воробей вброд перейдет. Вот я на Каме жил – это река! По ней пароходы до войны ходили – большие, с грузами и пассажирами.

А Павел смотрел на берег, на остатки моста. Еще в танковой школе их учили, как вытаскивать танк из вязкого грунта – методом самовытаскивания. Под гусеницы, поперек боевой машины укладывали бревно и привязывали его к гусеницам. Танк давал малый ход и, опираясь на бревно, выезжал. Сейчас, правда, ситуация не та, но попробовать можно. Еще неизвестно, когда прибудет тягач или другая самоходка на помощь. А вдруг и другой мост тоже деревянный и подпиленный? Тогда сидеть им тут до вечера, а то и до утра. А бревна есть – от моста настил. Надо попробовать.

– Так, парни, есть идея.

И Павел вкратце разъяснил экипажу суть.

– Я в воду не полезу, – сразу заявил Василий.

– Тогда бери автомат и охраняй.

Василий полез в рубку за оружием, а Павел, Игорь и Анатолий стали раздеваться. Коли промочишь одежду, где ее потом сушить? Все равно прохожих нет, стесняться не перед кем.

Ногой Павел попробовал воду. Холодная, бр… р… р… р! Да и то сказать – октябрь, хоть и Европа, а зима на носу.

В воду попрыгали сразу, чтобы не так дух захватывало.

Нащупали в воде бревна – они были соединены между собой железными скобами. Кряхтя от натуги, они выволокли бревна на берег и шанцевым инструментом, который был в каждой самоходке или танке, выдрали скобы.

Бревна были тяжелые, мокрые – вчетвером они едва уложили бревно перед гусеницами. Пригодились и скобы – их вбили в бревно, пропустив через отверстие в гусенице. Бревно оказалось прикрепленным к обеим гусеницам спереди.

Экипаж оделся: мокрое тело обдувал легкий ветерок, и становилось зябко.

Игорь уселся на свое место, Павел встал на берегу.

– Трогай помаленьку!

Он дублировал свои команды жестами рук – все равно за ревом двигателя толком ничего не слышно.

Самоходка медленно тронулась с места. Гусеницы подминали под себя бревно, и она медленно поднималась по склону. Вот она качнулась на изломе грунта и тяжко встала грузным телом на ровный берег.

Павел скрестил руки:

– Глуши!

Выбраться на берег удалось без тягача, и теперь требовалось снять бревно.

Пока экипаж работал кувалдами, сбивая бревно со скоб, Павел забрался в самоходку и вызвал по рации взводного.

– Ольха, Ольха, я Тополь-два!

Взводный отозвался сразу:

– Что у тебя?

– Мы выбрались на берег, тягач не нужен.

– Повезло. А мы через мост переправиться не можем, с поляками бой ведем. Давай по берегу к нам, поддержи огнем и гусеницами. У тебя пулемет есть?

– Трофейный, товарищ младший лейтенант.

– Только поосторожней, у них гранаты противотанковые. Машину Пашки Веденеева подбили.

– Понял, выполняю. Конец связи. – Павел отключился.

– Игорь, направо и вдоль берега – там наши с поляками бой ведут. Василий, приготовь пулемет. И всем смотреть в оба! Взводный предупредил – у поляков противотанковые гранаты, подбили машину Веденеева.

– Экипаж жив? – сразу всполошился Игорь. – У меня земляк там.

– Не знаю, взводный не сказал.

Павел осматривал местность через смотровые щели. С поляков станется, могут и засаду на подходах устроить.

Все-таки в танке воевать сподручнее: на лобовом листе есть пулемет в шаровой установке, и второй – спаренный с пушкой. Можно было вести огонь по пехоте, оставаясь под защитой брони.

В самоходке же не было штатного пулемета, как и места для его установки. Потому самоходчики довооружались сами ручными пулеметами ДП советского производства или трофейными МГ. В условиях боя с пехотой приходилось открывать люк, высовываться из рубки с пулеметом и вести огонь, потому все преимущества бронированной защиты сводились на нет. Практически – тачанка, только вместо коней – мотор.

Километра через два хода послышалась стрельба. Стреляли из пехотного орудия – винтовок, автоматов, пистолетов. Пушечных выстрелов слышно не было.

– Игорь, сбавь ход!

Надо было хоть немного осмотреться, определить, где неприятель. Все равно самоходка себя уже обнаружила ревом мотора и лязгом гусениц – такой шум разве что глухой не услышит.

Самоходок батареи еще не было видно, но по рации слышались переговоры. Павел узнавал голоса взводных, комбата. Он включил рацию на передачу.

– Ольха, я Тополь-два. Слышу стрельбу. Я почти на месте. Прием.

– Тополь-два, продвигайся вдоль берега. Там поляки засели, и местность вся изрыта – в воронках да буераках. Дави их гусеницами да из пулемета прочеши! Только про гранаты помни. Прием.

– Слушаюсь! Конец связи.

Самоходка Павла вырвалась из леса, тянувшегося по берегу. Почти сразу по лобовой броне ударила пулеметная очередь. Они что, думают, что корпус самоходки из фанеры?

– Толя, дай пару осколочных!

– Есть!

Наводчик поймал в прицел мелькающие фигуры и пару раз выстрелил из пушки осколочными снарядами, однако вреда большого не нанес.

– Игорь, дави их!

Самоходку стало швырять из стороны в сторону и раскачивать. Водитель сбросил ход. В одном месте Игорь крутанул машину на месте, давя окоп и сидевших в нем поляков.

Видя жуткую смерть своих соратников под гусеницами самоходки, поляки не выдержали, побежали. И тут уж не стерпел Павел. Откинув крышку люка и укрываясь за ней, как рыцарь за щитом, он поставил на броню рубки трофейный МГ, раздвинул сошки и дал длинную очередь по убегавшим. Слева от него откинулась крышка люка, и с автоматом в руке из люка высунулся Анатолий. Он тоже начал стрелять по полякам.

Через несколько минут бой стих. Поляки частично были уничтожены, другие успели скрыться.

Самоходка подошла к мосту и развернулась. Несколько САУ его батареи стояли на другом берегу, перед мостом.