Договорились. Часть 2 - Ирина Воробей

Карина едва заметно поджала губы. «Кем они меня считают?» — пыталась она анализировать беззаботные лица всех троих. Захотелось убежать в ближайшую дверь или хотя бы окно, свирепствуя на бегу от гнева и невозможности его выразить, но все мило улыбались. И пахло здесь вкусно. И атмосфера казалась флисовой и пряной.

Она прочистила горло и, за миг обежав взглядом родителей, остановилась на парне.

— Зайкин…

— Какой из? — улыбнулся отец, переведя на нее вопросительный взгляд. — Мы все здесь Зайкины.

Карина смутилась еще сильнее и уточнила:

— Кирилл, покажешь, где можно руки помыть?

— Конечно, — он сорвался с места и увел ее за руку из кухни.

Пройдя весь длинный коридор до конца и вернувшись ко входу, они вошли в высокую дверь и оказались в просторной комнате, облепленной мраморной плиткой черного цвета. Раковиной служила небольшая чугунная ванночка с латунным краном. И не было ничего лишнего. Только много лампочек и стекла. Обилие зеркал в доме напрягало девушку. Каждое как будто специально напоминало, что ей здесь не место.

Парень впустил ее в ванную, а сам хотел остаться в проеме, но Карина затащила его внутрь.

— Вау, — заулыбался Зайкин, подняв руки в знак капитуляции. — Я думал, уговор без интима пока в действии.

Она с силой оттолкнула его к двери. Кокосовый запах еще со вчерашнего дня не успел выветриться. И даже слабая доза нового сильно возбуждала. Она старалась не дышать рядом. Он стукнулся затылком и погладил ушибленное место.

— Разумеется, в действии, придурок, — девушка открыла кран и капнула жидким мылом в ладонь. — Что за внезапное знакомство с родителями? Я думала, мы будем одни.

— Я же с родителями живу. Логично предположить, если я зову к себе домой, то они здесь тоже будут.

Она смотрела на него через зеркало. Парень разминал плечи.

— Мог бы и предупредить.

Хотелось разбить его ухмылку одним ударом с ноги. За то, что заставил чувствовать себя по-дурацки. Он был здесь в своей стихии, а ее, пресноводную, поместили в Мертвое море, где концентрация соли достигала максимума. И в этой майке с вырезом она чувствовала себя незащищенной, раскрытой нараспашку, хотя специально для него так оделась. Злиться было глупо, но Карина все равно бесилась. Он ведь мог и написать, что их ждет семейный ужин. «Второй за неделю. Что за?» — сокрушалась она, вытирая руки полотенцем.

— Разочарована?

— Наоборот. Боялась, что ты не выдержишь сексуального напряжения. Но теперь чувствую себя в безопасности.

— Родители мне не помеха. Ты далеко не первая девушка, которую я привожу, — подмигнул Зайкин и шагнул к ней.

Ревность в душе раскрыла шипы. А персиковые губы пугали своей привлекательностью. Она отошла назад, пока не уперлась в борт ванной, смотрела в синие глаза, не отрываясь. Внутри гремела злоба. Ей буквально не хватало на него зла. Простым закатыванием глаз тут уже было не обойтись. Грудь горела от желания разодрать его в клочья, растоптать клоунские тапочки, смять эти шорты и сорвать толстовку. Она ведь знала, что под этим кроется…

Взгляд упал на заляпанный передний карман. В голову пришла идея.

— Снимай.

— Что? — смешок вылетел из худой груди.

— Мне она нужнее.

Карина схватилась за низ толстовки и потянула наверх. Парень отступал, мотая головой, но улыбался. Синие глаза щурил, губы жевал. Она шла на него уверенно и, снова прижав к двери, стянула верх, под которым ничего не оказалось, только тело. Запах кокоса нахлынул волной и вскружил голову.

— А мне так можно? — усмехнулся Зайкин и продел пальцы под бретели ее майки.

Взгляды их встретились. Девушка обомлела. Сердце уже выбивалось из груди. А душа пряталась на дне живота. Он легко проскользил вниз, опустив майку на пояс, а потом схватил ее запястья. Грудь на каждом вдохе норовила выскочить из бюстгальтера. Карина смотрела в синие глаза с настороженной злостью, которую порождали возбуждение и табу. В его взгляде читалась пугающая страсть, рассвирепевшая от неудовлетворения. Он резко развернулся, поменяв их местами, и прижал ее тазом. Каменный член впивался в живот.

— Не надо дразнить меня, Кариш, — процедил Зайкин и резко поднял ее руки, да так высоко, что пришлось встать на цыпочки и упереться попой в дверь. — Я и так на пределе.

Он склонил к ней лицо и коснулся губами виска. Кожа воспалилась от такой близости. Каждая клеточка сигнализировала об опасности. Все настройки дыхания сбились.

— Я тоже не железная, — проскулила она, разглядывая стройную шею и острый кадык.

— Да? — Зайкин ухмыльнулся, обхватил оба запястья одной рукой, а второй залез ей между ног, погладил клитор, оттянул влажные стринги и проник внутрь.

Карина тихо ахнула и зажмурилась. Удовольствие молнией пронзило все тело. Но больше не повторилось.

— Хм, действительно.

Открыв глаза, она увидела, как Зайкин облизывает пальцы, съедая ее вожделение. Дерзкая ухмылка рассекала ровное лицо.

«Еще, — молила душа. — Пожалуйста, еще». Все отражалось во взгляде. Девушка чувствовала себя жалкой и побежденной окончательно. Ей хотелось трепетать в его крепких объятиях, извиваться под ним и охать в ритме нарастающего возбуждения, ощущать его тепло, наполняться любовью и таять от прикосновений. Она хотела его в себе. И только этого хотела сейчас, забыв обо всем, о сестре, о Жераре, о его родителях и решении не выдавать своих чувств. Они сами себя выдавали, вытекали наружу в трусики.

— Ты сама хотела, чтобы я трахал твою сестру, — шепнул парень на ухо и прикусил губами мочку. — Реши, наконец, как будешь выбираться из этого тупика.

Чтобы перетерпеть душевный спазм, Карина стиснула челюсти. Желание, заполнявшее все сосуды, стало ядом.

— Ужин стынет.

Зайкин отпустил ее и подал толстовку с пола. Девушка приняла и натянула майку, медленно выдыхая.

— Она… не очень… чистая, — чуть сморщившись, предупредил парень.

Толстовка сидела ниже юбки, а рукава свисали, как у Пьеро. Зато все хорошо закрывалось и можно было не стесняться собственной похабности. Пахло стряпней и немного кокосом. Карина невольно притянула ткань к носу и вдохнула насыщенный аромат.

— И вонючая, — добавил он без особого стыда.

— Всего лишь тобой пахнет, — она улыбнулась и прокрутилась перед зеркалом.

Оказалось, яркий желтый шел к ее лицу. Пока она разглядывала себя, он сгонял в комнату за футболкой. Выбрал розовую с голубыми ромашками. Гостья пошла за ним, чтобы оставить там чулки.

— Тебе их сказочные гномы на заказ шьют? — насмехалась девушка, увидев его в футболке.

— В магазине покупаю, — без обиняков ответил парень. — Боюсь, их шьют несчастные китайские дети.

Она поджала губы.

Пока возвращались на кухню, Зайкин жаловался на то, как пришлось все делать наспех и небрежно,