Герцеговина Флор - Виталий Павлов

- Передок хреновый, масло гонит, резина — тютю. Не подходит! У этого два цилиндра не фурычат, колодкам труба. Не подходит! Придется брать этот. Тоже не фонтан, но подмарафетим, будет бегать, как… Как…

Саша так и не смог сказать, как будет бегать наш «жучок». Довольно скоро каждый из нас смог подобрать это сравнение. На следующий день, в понедельник, уладив формальности, мы официально стали владельцами автомобиля. Добавлю: мы полагали, что счастливыми владельцами, а как поняли немного позже, его бывший хозяин стал действительно счастливым, продав это чудо нашего века. У «жучка» оказался довольно скверный характер. И мы, переночевав несколько раз на середине дороги между Симферополем и Черногорском, решили возить Сашу с собой точно так же, как запасное колесо и набор инструментов. Саше это неожиданно понравилось. Он получил возможность в свободное от лежания под машиной время общаться с официантками. Он рассказывал им о перебоях в снабжении фреоном, так как был специалистом по холодильным установкам, и танцевал с черногорскими дамами, отставив мизинец на правой руке, обхватывающей талию. Кроме этого, Саша назначал свидания, спрятав замасленные руки в пиджачные рукава, строил глазки буфетчице Наде, находясь, сам того не подозревая, под «дамокловым мечом» Эдика Шаро- яна. Наконец, ежевечерне Саша ужинал с вином, а потом спал, до очередного ЧП, на плече у кого-нибудь из нас по дороге домой.

Я любил возвращаться домой. Под треп Кырлы, под его вечные споры с Гешкой. На все темы. Начиная с медицины, где господствовал Кырла, и кончая проблемами общения с внеземными цивилизациями.

- Начинается очевидное — невероятное! — говорил Илик каждый раз, когда начинался нешуточный спор о какой-нибудь ерунде.

Добрый день!

Была зима. Печка в нашей чудо-тачке не работала. Илик сыпал соль на стекло, чтобы хоть что-то было видно. Откуда он узнал этот секрет борьбы с инеем на стеклах, никто не знал. Саша спал до сигнала тревоги. Кырла выдыхал винные пары, от чего стекла запотевали еще быстрее. Получался замкнутый круг. Пары — соль — пары. Много паров, много инея, много соли и ни черта не видно.

То, что Кырла стал выпивать, для нас было ненормальным явлением. Мы ввели у себя сухой закон. Мы пошли работать в ресторан, чтобы заработать денег, а не для того, чтобы трескать водку с клиентами. Каждый вечер желающих угостить музыкантов было хоть отбавляй. Угостить и попросить спеть любимую песню было гораздо дешевле, чем заплатить музыкантам. Поэтому мы постановили: с клиентами — не пить! Мы сыграем что угодно, но только за деньги. Однако чем больше мы зарабатывали, тем чаще Кырла нарушал закон. Мы предупреждали его, ставили на вид, говорили, что желающих занять его место — полно, поэтому пусть подумает хорошенько. Он каялся, обещал, что сорвался в последний раз. Мы его прощали, но все повторялось. Снова и снова. Пожалуй, это была единственная проблема, в остальном все было хорошо.

В Симферополе, среди кабацких музыкантов, уже ходили легенды о золотой жиле, на которую мы напали. Не последнюю роль в возникновении легенд сыграл Гешка. Каждый раз, встречаясь с коллегами в общественных местах, будь то парикмахерская или парилка, он, как бы между прочим, называл цифру нашего недельного заработка, чем приводил местных лабухов в замешательство. К нам даже высаживались десанты с целью проверки данных, и, к величайшему изумлению десантников, все оказывалось правдой. Деньги в этом занюханном ресторанчике были.

Шли дни. Проходили месяцы. Мы выводили для себя некие жизненные формулы. Например. Деньги развращают, тяжелая ежевечерняя работа утомляет. А раз так, чтобы не потерять вкус ни к тому, ни к другому, надо отдыхать, расслабляться. Каждый это делал по-своему. Илик отдыхал по коммерческой части, Гешка фарцевал шмотками, я играл в футбол, а Кырла баловался дорогими винами и коньяком…

Как ни странно, именно Кырла был тем, что связывало меня с моим вторым Я. Что-то роднило нас. Конечно, профессия. Даже обе профессии. И что-то еще, что не имеет точного названия. Он был моей отдушиной. От слова душа, естественно. Он единственный знал о Вите. Ему я доверял свои сомнения. И в спорах я всегда был на его стороне.

Илик в спорах не участвовал. Спор на интерес — не тот случай, где можно было применить главный аргумент Илика — деньги. И потом Илик не знал, например, чем кинологи отличаются от кинолюбителей, хотя относился и к одним, и к другим.

Сегодня у нас выходной. Мы решили отдохнуть. По-человечески. Как люди. Вздохнуть свободно. В одной компании. Состав участников — свободный. Женатые — с женами. Холостые — с кем хотят. Я хочу с Витой. За эти месяцы мы виделись считанные разы, зато каждый перерыв я бегал звонить ей по автомату. Я что-то придумывал. Фантазировал. Обманывал. Бессовестно врал. Я в командировке. Уехал.

Когда вернусь — не знаю. Особое задание. Секретная миссия.

- Миссия от слова — мисс?

Нет! Кроме меня — никто в ней не участвует! Просто заболел вдали от дома, но готовлюсь в космос. Недалеко от центра управления полетами. Кстати, это было правдой. Я описывал, как он выглядит. И опять не врал. А потом снова начинал рассказывать басни. Заливать, вешать лапшу…

Но сегодня — все! У нас — выходной, и мы увидимся. Сегодня мы отдыхаем. Сегодня — только правда, и все будет по-другому. Потому что вечером мы свободны. Сегодня мы идем в ресторан. Гулять!

Китобои вернулись — из плавания. Подводники — из автономки. Буровики — с вахты на буровой. И в этой пестрой компании — мы.

У нас выходной в кабаке.

- Я так давно тебя не видела.

- Зато слышала, — сказал тот, что играет в ресторане.

Он так обнаглел, что не давал слова вставить.

- Слышать — это не то. Я хочу тебя видеть.

- Я тоже. Пойдем, я познакомлю тебя с моими друзьями. Это Кырла.

- Кырла? Странное имя… Никогда не слышала раньше.

Кырла женат. Это его жена. Он держит ее под руку. Они тоже редко видятся. Такая у нас работа.

- Илик Авангардович.

- Не может быть! Вы, наверное, по спортивной части.

Наверное. И девиз в жизни у него почти олимпийский. Главное не играть, главное — выигрывать

— В какую игру?

- В любую, только не в азартную!

- А это — Гешка.

- А мы знакомы.

- ?

- И давно уже…

Мы танцевали. Играл ресторанный оркестр. Никогда не думал, что это так приятно — танцевать. Последние пять лет я только и делал, что играл на танцах. Собственно, говорить обо мне, что я танцевал, было слишком… Я просто старался продержаться, чтобы меня не дисквалифицировали. Почти как в борьбе.

За пассивное ведение.

Это не тост, это наказание. Когда нет сил или не хватает умения, ты толкаешься и думаешь только об одном. Скорее бы это кончилось! Здесь ситуация была посложнее, мне очень не хотелось, чтобы танец заканчивался. Но умения катастрофически не хватало! Я колебался в ритм благодаря профессиональному чувству. Что там вытворяли мои ноги — ума не приложу!

- Прекрасный вечер. Даже не думала, что так может быть в ресторане. Очень редко бывала. А ты?

И я.

- А как твои секретные дела? Закончились? Увидимся завтра?

Я пожал плечами. Дал ведь себе слово врать сегодня как можно меньше.

- А откуда ты знаешь Генку? — этот вопрос мы хотели задать оба, но первым спросил я.

- Познакомились как-то случайно. Давно. Я тогда только поступила в институт. Он даже ухаживал за мной одно время.

- А сейчас?

Она пожала плечами. Это могло означать разные вещи. Например, тебя это не касается. Или — я не нуждаюсь ни в чьих ухаживаниях! Или — встречаемся. Он даже ухаживает за мной, но мне важно, чтобы ухаживал совсем другой человек. Сказать кто?

А я бы ответил, скажи.

И она бы сказала — ты!

Тогда я должен был бы спросить, который из нас двоих ей нужен. Тот, что танцует с ней в ресторане, или тот, что работает в нем?

Она пожала плечами, а я — промолчал.

Мы с Генкой стояли на балконе. Гешка курил. Я впервые видел его с сигаретой.

- Ты помнишь, я тебе рассказывал о девушке, которая мне очень нравится? Я даже говорил, что женился бы на ней, — Генка курил так, что с него можно было писать картину о пользе курения на свежем воздухе.

Я помнил. Действительно, Генка когда-то рассказывал мне, что где-то учится девушка, в которую он влюблен. Его мечта. Только ей он мог бы отдать свою драгоценную свободу. Имя? Да, я помнил. Кажется, Вика.

- Не Вика, а Вита.

- Интересно. Бывают же такие совпадения.

- Это не совпадение. Это она.

Ну да. Она мне только что говорила, что Генка ухаживал за ней. Но мало ли за кем он ухаживал.

- Так, как за ней — больше ни за кем.

Прекрасно! Что я должен был теперь делать? Сигануть с этого балкона? Разбиться в лепешку?

Скрыться с глаз? Уйти в монастырь? Или… Ре-минор. Не спеша.

Уйду о дороги — таков закон.