Ультиматум Гурова (сборник) - Николай Леонов

— Таранов? Он практически ничего не сказал. Во всяком случае, имени того, кто его переманил, не назвал. И про статью не упоминал. Думаю, что он тоже либо увидел ее, либо услышал что-то и решил перестраховаться.

— Да, слухи насчет нечистоплотности Конышева уже гуляют, — подтвердил Крячко. — Репутацию ему подмочили! Причем, что интересно, все говорят много, а конкретных фактов назвать не могут. То есть нет ни единого реального случая, который бы показывал, что Конышев кидает своих клиентов.

— Так в статье и говорится, что это прошлые дела, — заметил Гуров. — Причем ссылаются на его теперешних сотрудников.

— Но имен не упоминают! — поднял палец Крячко. — И фактов тоже. Одна болтология! Такое впечатление, что кто-то просто из вредности решил ему насолить. А ограбления и убийства — это куда серьезнее. Я, вообще-то, не думаю, что за всем этим стоит один и тот же человек.

— Я тоже, — склонил голову Гуров.

— О как! — с сарказмом произнес Крячко. — Записывай, Петр! Лева согласен с моей версией — надо запомнить эту дату, красным карандашом ее на календаре выделить!

— Хватит прибедняться, что я тебя недооцениваю, — махнул рукой Гуров.

— Меня недооценивает Министерство внутренних дел, — вздохнул Крячко. — Если судить по зарплате, которую оно мне платит…

— Так, давайте не уклоняться от темы, — тут же вставил Орлов. — Лева, что конкретно вы намерены делать дальше? У тебя есть хоть какие-то варианты?

— Есть, — твердо ответил Гуров. — И кандидатура убийцы есть. Причем она мне кажется наиболее реальной.

— Ну, не томи душу, поделись, — заерзал на стуле Крячко, с интересом глядя на Гурова.

— Ты знаешь, я не люблю бежать впереди паровоза, — уклончиво ответил тот. — Версия эта сейчас проверяется. И вообще, я считаю, что нужно действовать последовательно. Сначала разобраться до конца с этими кознями и происками в риелторской среде. Ты, Станислав, кстати, связывался с нашими гениями из компьютерного отдела? Смогли они установить, кто такой этот Бэтмен?

— Пока молчат, — вздохнул Станислав.

— Понятно, — поднялся Гуров. — Ладно, мне пора.

— Куда? — хором спросили Орлов и Крячко.

— Версию отрабатывать, — усмехнулся Гуров, идя к двери. — Хочу сюрприз вам преподнести в ближайшее время.

— Надеюсь, приятный, — проворчал Орлов, провожая его озабоченным взглядом.

Девятиэтажный дом у метро «Семеновская» не выглядел так богато, как тот, в котором проживал Конышев. Да и квартирка, как отметил Гуров еще в прихожей, не отделана столь качественно. Хотя было видно, что, начиная в ней ремонт, люди явно ориентировались на высокий стандарт. Потом, видимо, то ли денег не хватило, то ли терпения, но многое осталось недоделанным. Современные пластиковые окна — и содранные из-за их установки обои, которые так и не поменяли. В комнате место под барную стойку, как принято при евроремонте — а самой стойки нет. И многие другие детали указывали на то, что люди замахивались на масштабную операцию, а вынуждены были довольствоваться тем, на что хватило средств.

Удивительно, но и женщина, принимавшая Гурова у себя дома, была словно под стать помещению: она явно старалась произвести благоприятное впечатление, нацепив украшения, которые были бы уместны в другой обстановке — и при этом прятала пальцы с короткими, неухоженными ногтями. Предложила полковнику сварить кофе — и в итоге налила дешевый растворимый суррогат. Из всего этого Гуров сделал вывод, что у жильцов этой квартиры больше показухи, чем реальных возможностей.

Он сидел на стуле, отпивая невкусный кофе и стараясь делать глотки пореже. Женщина устроилась напротив него, закинув одну полную ногу на другую. Ее обесцвеченные волосы уже отрасли, и у корней были значительно темнее. То, что она была без макияжа, соответствовало моменту: Альбина Конышева недавно потеряла дочь. Правда, искреннее горе не написано на ее лице. Альбина, словно сама чувствуя это, периодически спохватывалась и принималась добирать его искусственно, но это получалось слишком ненатурально, даже театрально: она принималась рыдать, но выдерживала не дольше трех минут, после которых разговаривала с Гуровым обычным голосом.

Когда-то эта женщина, по всей видимости, была красивой: довольно высокая, с пышным бюстом и округлыми формами, женственная… Но годы, лишний вес и общая неухоженность лишили ее этого качества. Совсем немного оставалось до момента, когда на смену привлекательной женщине придет толстая, обрюзгшая тетка в растянутом халате…

Но Гурова это не слишком заботило, он пришел к Альбине по другому вопросу. И пытался вывернуть разговор на интересующую его тему. Альбина же, словно не слыша полковника, рассказывала о тех временах, когда дочь ее была маленькой и милой, но почему-то постоянно сбивалась на события, связанные с ее знакомством с теперешним мужем. Расписывала его достоинства, словно оправдываясь перед полковником и желая дать понять, что ее уход от Конышева был закономерен и оправдан, что она нашла нечто гораздо лучшее, мимо чего нельзя было пройти, не остановившись…

— Виктор сообщил мне сегодня утром эту ужасную новость, — говорила Альбина. — Ах, я прямо ушам своим не поверила! Хорошо еще, что Руслан был дома, иначе я бы не перенесла! Он даже на работу не пошел из-за этого, так расстроился. Какая может быть работа, когда тут такое? — всплеснула она руками.

— А где работает ваш муж? — мимоходом поинтересовался Гуров.

— Он… У него свой бизнес, — ответила Альбина, отводя глаза. — Он начинающий бизнесмен.

— То есть он сейчас дома? Я бы хотел побеседовать и с ним тоже.

— С Русланом? Но зачем? — светло-голубые глаза Альбины округлились.

— Я опрашиваю всех, кто так или иначе общался с вашей дочерью, — пояснил Гуров. — Вашего бывшего супруга я выслушивал несколько часов.

— Виктора? А, ну это понятно, — махнула рукой Альбина. — Он же жил с ней.

— Я думаю, — продолжал полковник, — что вы как мать не менее близкий человек Маргарите.

— Разумеется. Конечно! — тряхнула головой Альбина. — Спрашивайте. Только я не знаю, что могу сказать полезного… Мы не так часто общались, как мне хотелось бы. Виктор… Он запрещал мне видеться с дочерью! Говорил ей про меня гадости. А все из-за того, что я с ним развелась! Как будто я не имею права на личное счастье! Как будто я его собственность! И потом всячески настраивал девочку против меня. Слава богу, у Маргариты имелись собственные мозги, и она понимала, как я ее люблю! Я вообще хотела забрать ее к себе, но Виктор не позволил! — Альбина пустила слезу. Она говорила с таким пылом, что, кажется, сама верила в собственную историю.

— Скажите, Маргарита делилась с вами своими настроениями, планами, событиями из жизни? — спросил Гуров.

— Конечно! — не задумываясь, ответила Альбина.

— И что же она вам говорила?

Та захлопала глазами, растерянно убрала длинную прядку со лба.

— Ну, так сразу всего и не вспомнишь! Она столько всего рассказывала! Ведь у нее была интересная жизнь, самый лучший возраст — двадцать один год! Куча свободного времени, друзья…

— Она никогда не упоминала подругу по имени Надя?

— Надя? Нет. Точно нет. Да и имя какое-то старомодное, сейчас так и не называет никто. Она вообще больше с мальчиками дружила. А я считаю — и правильно! От женщин ничего хорошего ждать нельзя. Вот у меня подруг тоже нет, и слава богу! Зато у меня есть муж, самый лучший на свете. Правда, милый? — пропела Альбина ласковым голосом, и Гуров увидел, как в кухне появился мужчина лет тридцати, мускулистый, смуглый, довольно симпатичный. Однако выражение лица его было какое-то сонное, ленивое, да и само лицо выглядело одутловатым.

Несколько лет назад он, наверное, сводил с ума всех девушек в радиусе двухсот метров вокруг себя. Сейчас же, обленившись и привыкнув жить за чужой счет, несколько сдал позиции. Мускулы, когда-то, наверное, накачанные и упругие, от отсутствия тренировок обмякли, образовался подвисающий животик, да и вокруг талии появились жировые отложения. В лице уже не было той юношеской свежести. Словом, некогда герой-любовник, любимец посетительниц массажного кабинета, становился обычным мужчиной и к сорока годам рисковал совсем потерять форму и уступить даже тем своим ровесникам, что в молодости не пользовались особым успехом у дам из-за своих внешних данных.

Он не отозвался на последнюю фразу Альбины, но недовольство ею сдержал, увидев присутствие постороннего человека. Поздоровавшись, налил себе сока из коробки и уже хотел было ретироваться, как Гуров остановил его:

— Останьтесь, пожалуйста, буквально на несколько минут.

— Руслан, это из полиции. По поводу смерти Риточки, — скорбно произнесла Альбина.

Руслан развел руками, словно говоря: ну надо — так надо, хотя я тут ни при чем — и сел на стул, всем своим видом давая понять, что эта беседа его не касается. Гуров пока что задал следующий вопрос Альбине: