Обретение Силы. Том I - Евгений И. Астахов

бойца. Глаза Кархарста заволокло алой пеленой, клочья пены полетели наземь. Он ускорился ещё сильнее.

Орчанка дважды закрылась щитом от лезвия топора, потеряв больше 30 % ХП. Противника нельзя было назвать техничным бойцом, но он определённо знал, с какого конца нужно держаться за оружие. Дворф имел обширный опыт, полученный в схватках не на жизнь, а на смерть. И всё это подкреплялось телом, которое выдавало импульс чудовищной силы и скорости.

Кое-как изловчившись, она обрушила Костелом на ногу Кархарста. Тот, если и заметил травму, вида не подал. Слегка замедлился, но погоды это не делало.

Что-то такое просвечивало в нём. Какой-то подвох, что девушка ощущала шестым чувством. И никак не могла разобраться, в чём дело.

«Выбрось из головы страх и делай, что должно. Вспомни, Фурия, мы встаём против бури! Такова наша работа! Ты сможешь его победить. Это тебе по силам!» — голос Ансельма излучал непоколебимую уверенность.

Продолжая уклоняться и парировать удары огромного топора, орчанка заставила себя выдохнуть. Сбросить напряжение, сковывающее тело. Я всё ещё жива. Я всё ещё сражаюсь. Он не всесилен.

Изнурительный выпад навстречу взмаху удивил Кархарста, и он открылся. Всего на миг, но это хватило. Активировав Огреть щитом, девушка взрезала его голову острой кромкой асписа. Он успел довернуть башку в последнюю секунду, и стальной край не выбил ему глаз, а лишь распорол скулу, щёку и висок. Кровь хлынула так, будто где-то открыли кран.

Юшка напрочь залила правое око, окрасила желтоватые мощные зубы алым. Хлопья пены покрыли землю. Вместо того, чтобы разорвать дистанцию, он налёг всем весом, заставляя края раны разойтись ещё сильнее. В алом просвете показалась белая кость. А дворф оскалился и, отбив топором в сторону копьё, ударил её наотмашь кулаком в лицо.

В голове разорвался снаряд. Хрустнул нос. На секунду мир мигнул. Погас и снова разгорелся. Боль прокатилась по лицу, отдалась в черепе. Ушла в шею.

Фурия пришла в себя, неловко отшатнувшись назад, но было поздно. Всё, что смогла — врубила Провокацию, снижая урон. Огромный топор вошёл ей в бок, отрывая ноги от земли. Треснули, крошась, рёбра. В теле вспыхнуло солнце. Девушка покатилась в пыли с каждым кувырком, крича от боли.

Кархарст не спешил. Смаковал эти мгновения. Подступал медленно, не торопясь. Его язык змеёй непрестанно слизывал кровь, которая хлестала по щеке, а уголки губ норовили разорваться в слишком широкой улыбке.

— Братиген мне свидетель, как же я люблю своё ремесло, — возбуждённо проговорил дворф.

Сквозь пелену агонии, орчанка смогла сфокусироваться, чтобы послать ментальный всплеск к противнику. Что-то было не так. Она знала это. Чувствовала это. И дело даже не в статусе босса или разнице в уровнях.

Хотел бы я схлестнуться с клыкастой сукой сам. Жаль, что приходится полагаться на эту курицу-волшебницу. Без подачек. Без её Бездной проклятых чар. Это было бы ещё веселее.

Фурия внутренним оком не столько увидела связь, сколько ощутила её, как ощущал её сам коротышка. Извивающийся канат энергии, что соединял Кархарста и Альриссу. Эльфийка сидела в передних рядах с абсолютно равнодушной миной.

И накачивала Буйнолика усиливающей магией.

— Время умирать, девочка, — прошипел берсерк.

Кархарст приблизился к орчанке и ухмыльнулся. Не говоря больше ни слова, закинул оружие над головой.

Она ощутила, как все её чувства обострились до предела. И режущая боль, и зрение, и слух. Время замедлилось. Фурия охватила разом всю арену и каким-то невероятным усилием подавила панику.

Орчанка видела всё. Вздувшиеся бицепсы врага. Свирепую гримасу Буйнолика — смесь радости и ненависти. Скучающего Каспиана на трибуне. Стрекозу, лениво кружащую вокруг лужицы крови на земле. Крестьянина с горящим взором, следящего за схваткой.

Топор медленно поплыл к небу в вертикальном замахе. Девушка же вложила все силы в ментальный крик и направила его вовне. К единственному существу, которое могло ей сейчас помощь. К Йоланде-низушку.

Та расположилась во втором ряду трибуны рядом со своей рыжеволосой подругой. Всего на один уровень ниже того, где сидел сам Лорд-Наместник. Хоббит морщилась и без особого удовольствия взирала на происходящее.

Слепая надежда на то, что волшебница, выручившая уже однажды, сделает это вновь.

В свой псионический вопль, Фурия вложила всю ситуацию. Сжала её до набора кратких, понятных любому, описаний. После чего ударила волной ментальной энергии Кархарста. Смотреть и дальше на магичку она уже не могла.

Невидимый вал едва не заставил дворфа уронить оружие себе на голову. Его лицо скривилось, как от сильнейшей мигрени. Носом пошла кровь, добавляя ещё один ручеёк к обильно хлещущему потоку из виска. Секундное оглушение превратило коротышку в растерянно трясущую головой жертву. А жертве на арене делать нечего.

Яростный крик и Стальной шквал сплелись вместе, рождая усиленный поток проникающих ударов. Четырёхгранное остриё избороздило мощную грудь Кархарста, словно по нему прошлись штыком. Разом минус 17 % ХП. Один прокол остался на горле, вызвав хрип у раненного бойца. И всё же глубоко лезвие внутрь глотки не ушло. Завязло, как в песке. Сказывался высокий процент здоровья оппонента.

А вот Фурию подбросило на ноги потоком самоисцеления. Плоть сращивалась прямо на глазах, рёбра вставали на место, щёлкая, словно кастаньеты.

Усиленный Костелом уже нёсся к его ногам, когда оглушение спало. Кархарст зарычал, рванул прочь и… замешкался. Будто заклинивший механизм, дворф пошатнулся, а древко копья с сухим треском вмяло в его коленную чашечку тупым концом.

Она ощутила ворох ошарашенных, недоумённых мыслей, которые пронеслись в голове бойца. Откат от разрыва магии оказался мгновенным. Йоланда поверила! Сняла усиление, разорвав связь между эльфийкой и дворфом.

Фурия не видела лица Альриссы, но готова была поставить последний золотой, что та шипела рассерженной кошкой.

Цепляющий удар вошёл берсерку в живот. На короткий миг, чувствуя, как вздуваются мускулы рук и спины, орчанка подняла рычащего врага над головой. Пробитый почти насквозь он вцепился обеими руками в острое древко и лишь изрезал ладони. С протяжным рёвом Фурия швырнула его на утоптанную землю. Кархарст рухнул тяжело. Неудачно. Хрустнула сминаемая ладонь, принявшая на себя целиком вес плотного тела.

76 %. Сознание сухо зафиксировало новый результат.

Дворф быстро оказался на ногах. Гораздо быстрее, чем она ожидала. Казалось, весь пласт полученных ран должен был замедлить его, заставить действовать неловко. Кархарст чихал на увечья, порезы и сломанные кости.

Его коленный сустав щёлкал при каждом движении. Лицо превратилось в кровавую маску. Из левого запястья торчал белый осколок. Глубокая колотая рана на груди выплёскивала толчками алую жидкость ему на сапоги. Воину было плевать.

Они обменялись ещё парой ударов