Точка Бифуркации XII - Дейлор Смит

стоять напротив, нервно сжав руки в кулачки, словно старалась обрести внутреннее спокойствие.

— А скажи, будь добр, Глеб Владимирович, что у нас по Черкасовым? — буравя взглядом девушку, бросил я, поднимаясь с места. — Не на стороне ли они мятежников, случаем, выступили?

Мой тон был негромким, но напряжение в голосе выдавало всеобщее опасение: измена, скрытые заговоры, тайные союзники — всё это перестало быть сказками для многих. В сложившихся обстоятельствах любая оплошность могла поставить жизни людей под угрозу. Впрочем, ответ на этот вопрос был известен и мне самому: что-что, а те семьи, с которыми я постоянно пересекался, так или иначе были в орбите моего постоянного внимания. Так что происходивший цирк был не более чем моим желанием немного поразвлечься и успокоить нервы после недавнего боя. Ну и, чего греха таить, немного поиздеваться над старой знакомой. Люблю я Черкасовых, этого не отнять.

— Нет, Алексей, — тяжко вздохнув, отозвался Романов и откинулся обратно на спинку кровати. — Черкасовы верны империи. Я не вижу повода сомневаться в их преданности. Этот княжеский род проверен годами.

Слегка кивнув, я вновь перевёл своё внимание на девушку, которая стояла у изголовья принца, всё ещё держа руку неподалёку от маски, но уже не столь решительно. Я с любопытством рассматривал её лицо — мягкий овал, полные губы, тёмные волосы, придающие образу такую неуловимую загадочность. Красива, не поспоришь. Как и в первую нашу встречу. Только глаза усталые и грустные, что в условиях обрушившейся на страну гражданской войны совсем неудивительно.

— Да? Ну тогда ладно, — немного беспечно произнёс я, задержав ментальный контроль над её маской на долю секунды дольше, чем нужно, прежде чем отпустить ткань. Девушка едва заметно стиснула зубы, почувствовав мою игру.

Лекари, занятые ранами принца, продолжали шептаться и хлопотать вокруг пациента, но явно держали нас с Дашей в поле зрения. Не считая их, все вокруг зависли, молча наблюдая за происходящей сценой.

— О, я, кажется, понял! — внезапно раздался голос самого принца, разрывая повисшую тишину. В его тоне слышалась добрая ирония. — Это всё амурные дела! Вы ведь в прошлом знакомы, не так ли?

— Ну что вы такое говорите, Ваше Высочество… — затараторила Даша, невинно моргая густыми ресницами. — Никаких тут…

— Да, Глеб Владимирович, знакомы. И я вам советую остерегаться её холодных ручек, — продолжил я, расплываясь в улыбке. Память вновь вернула меня к моменту нашей краткой, но запоминающейся встречи с княжной. — Ей не впервой творить чудеса: она способна ими не только лечить, но и прекрасно разбивать сердца.

— Что-то по вам и не скажешь, Алексей Михайлович, — протянул Романов, изображая рассудительное недоверие и украдкой меня разглядывая. Он тоже перешёл на более формальное «вы», словно поддерживая мою дурашливую игру.

— То травма давно забытых дней… — с легкой напускной горечью в голосе ответил я, тяжело вздохнув и театрально отведя взгляд вниз и вправо.

— Алексей, хватит! — взволнованно вмешалась Дарья, уставившись на меня сердитым взглядом. — Это здесь совершенно никому не интересно!

На этот счёт можно было бы поспорить. Судя по лицам окружающих, интересно было абсолютно всем. Но Черкасова была права — всему нужно знать меру. Пошутил и хватит. Правда, в отличие от меня, Романов только вошёл во вкус.

— Ну что же вы, Дарья Павловна, так бурно реагируете. Здесь не нужно ничего стесняться, — неторопливым низким голосом говорил принц, буравя взглядом потолок над собой, — никто не станет вас осуждать. Алексей у нас парень видный, за ним много девушек увивается.

Я себя в какой-то момент поймал на том, что улыбаюсь чуть ли не во всё лицо. Сияю, что называется, как начищенный самовар. Быстро убрав улыбку с лица и мысленно отправив лучи добра цесаревичу, за то, что подыграл, я оглядел княжну.

— Это уже его личные проблемы, — несвязно буркнула под нос Даша, стараясь показаться безразличной, и тут же отвела взгляд, снова принимаясь за работу. Тонкое движение плеч выдавало её внутренний накал, а руки слегка дрожали, когда она поправляла маску, очевидно, девушка с трудом старалась удержать в душе равновесие.

— Ваша Светлость, прошу прощения, — поднимая на меня взгляд, вклинился в разговор пожилой лекарь, облачённый в белый халат и явно обладающий большим опытом. — Нам бы тут уже закончить операцию и дать Его Высочеству отдохнуть.

— Да-да, вы правы, — кивнул я, и уставившись на принца, произнёс: — Ваше Высочество, на сим прощаюсь. Нужно проведать нашу электростанцию. Скоро увидимся во дворце: у меня есть сведения, которые, полагаю, будут важны и вам, и вашему отцу.

— До встречи, — задумчиво кивнул принц и коротко мне кивнул на прощание.

С этими словами я чуть наклонил голову в знак уважения, почувствовал напряжённые, но в то же время любопытные взгляды окружающих и, стараясь сохранить на лице лёгкую улыбку, скользнул к выходу.

* * *

В углу гостиной мерно тлел камин, лениво покачивая едва заметные языки пламени, а привычные светские разговоры тонули в мягком свете рассеянных ламп. Высокие потолки, тяжёлые бархатные занавески и изящная мебель добавляли обстановке уюта и умиротворения.

— Ты присаживайся, — указывая рукой на стул, произнесла княжна. — Нам всё-таки нужно нормально есть.

— Аппетита нет, — вздохнув, ответила гостья усадьбы, но предложенное место всё же заняла. В её движениях чувствовалась усталость, руки дрогнули, когда она осторожно положила их на колени.

— Даже не знаю, что хуже: когда во время нервов хочется много есть или когда не хочется вовсе, — донеслось от молодой графини, которая, в отличие от всех остальных девушек, с первым блюдом уже заканчивала. В её голосе звучала лёгкая насмешка, но по глазам было видно — она тоже переживала, просто старалась не показывать остальным.

— Думаю, первое. Так мы хотя бы не растолстеем… — едва заметно поведя плечиком, ответила хозяйка дома, поправляя складку на платье и бросая взгляд на высокие окна гостиной, за которыми опускались сумерки.

— Ну спасибо, Алиса, — с усмешкой отозвалась графиня, укладывая вилку на край тарелки. — Успокоила.

Княжна Белорецкая на этих словах тут же поднесла ладошку ко рту, прикусила губу и уставилась на двоюродную сестру.

— Алина-а… прости! Я не подумав ляпнула…

Графиня лишь улыбнулась, махнув рукой. Следом она огляделась по сторонам — в просторной гостиной присутствовали только девушки, что придавало беседе интимный, почти доверительный характер. Убедившись в отсутствии посторонних, Алина