Держись от меня… поближе! (СИ) - Рымарь Диана

— Ты пить что будешь? — спросил заботливо.

Посмотрев на цену заказанных Глебом блюд, Адель захотелось залезть под стол и оттуда запищать: «Воду из-под крана!» Но она, конечно же, этого не сделала. С видимым достоинством попросила клюквенный морс.

— А десерт? — продолжил он пытку расспросами.

«Сахар из сахарницы! Он же бесплатный, да?» — это тоже Адель подумала про себя.

— Ничего, спасибо, — ответила она с милой улыбкой.

Села ровно, расправила плечи, огляделась, невольно начала вспоминать, когда в последний раз была в ресторане. И не смогла… Кажется, это было еще до рождения сына. Тот самый период ее отношений с Велесовым, когда они еще не жили вместе, и он не считал, что завоевал ее.

Вдруг стало так за себя обидно… Насколько другой могла бы быть ее жизнь, если бы она встретила более благородного мужчину! Того, кто любил бы, того, кто не стал бы изменять.

Не успела она толком вздохнуть, как обед уже принесли.

«При всем желании не успели бы его приготовить так быстро…» — задумалась она.

— Заказ сделан заранее, я тут обедаю почти каждый день, — пояснил Глеб. — Приятного аппетита.

— Спасибо!

Адель уставилась на свою тарелку и малость обалдела от размера порции.

«Тут же полкило мяса!»

— Нет, я столько не съем… — тут же констатировала факт она.

Глеб снова улыбнулся своей задорной улыбкой и ответил:

— В детстве меня бабуля, царство ей небесное, часто кормила сырниками, это было ее любимое блюдо. Готовила она их столько, что хватило бы на десять ребят. Бывало, поставит передо мной тарелищу, а там этих сырников тьма-тьмущая. Я говорю: «Бабуля, не съем!» А она посмотрит задумчиво и скажет: «Не съешь, так понадкусывай!» Чего и тебе советую.

Адель взяла в руки нож с вилкой, отрезала кусочек мяса, втянула носом яркий, сочный аромат, положила порцию в рот и с трудом подавила возглас блаженства — настолько вкусным оказался стейк. Однако проглотила с трудом, горло как будто распухло из-за смешанных чувств.

Пока она ковырялась в тарелке, Глеб орудовал вилкой, периодически поглядывая на свою чересчур скромную спутницу.

— Всё хорошо? — спросил чуть погодя.

И тут Адель прорвало:

— Я не понимаю, зачем ты меня сюда пригласил…

Он резко закашлялся, будто подавился ее ответом. Глотнул воды и смерил Сафронову взглядом. 

— Я про любовь не шутил… — ответил он низким, надтреснутым голосом, — и про встречи… Я с серьезными намерениями!

— А что включают твои серьезные намерения?

— Всё включают! — сказал он на выдохе. — Тебя, меня, свидания, работу, совместные поездки, путешествия, кино, рестораны, прогулки…

— И секс?

— И секс, — кивнул он, как само собой разумеющееся. — Скрывать не буду, я нахожу тебя крайне привлекательной в сексуальном плане!

Он проговорил это ничуть не стесняясь, даже голоса не понизил. Адель невольно покраснела, начала оглядываться, не подслушивает ли кто. Но за соседними столиками никого не было.

— А что будет, когда тебе надоест секс? — решила она также не скрывать своих мыслей.

— Я так не думаю…

— Что не думаешь?

— Я не думаю, что секс с тобой мне вообще когда-нибудь надоест… Адель, я понимаю, тебе очень сложно мне довериться, но я прошу тебя, сделай это!

«Довериться Жарову? Ты ненормальная психичка, что ли?» — в голове несчастной будто проснулась сестра и стала отчитывать почем зря.

Да, Глеб показал себя с другой стороны, но за исключением последнего времени он вел себя так, что не заслуживал никакого доверия.

Если Адель согласится на встречи, нет никакой гарантии, что через неделю-две, когда игра в отношения ему надоест, Глеб не взбрыкнет. А Адель, между прочим, не только о себе нужно думать, у нее ведь ребенок.

Если они начнут встречаться, Адель придется подпустить Глеба к сыну. Одно дело — довериться самой, другое — доверить ребенка. Ведь Борису так нужен папа, он им буквально бредит. Но что, если Жаров обидит ребенка? Ведь он не его и никогда его не станет. Мужчины вообще крайне редко принимают чужих детей, уж Адель наслушалась подобных речей от Велесова. Как мать она не в праве совершать эгоистичные поступки. Ее первостепенная задача — вырастить Бориса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ко всему прочему очевидно, что секс стоял для Жарова на первом месте. И не факт, что его на самом деле интересует что-либо, кроме этого.

В то же время ей хотелось ему довериться, еще хоть один-единственный разочек почувствовать себя желанной, любимой…

— Мне надо подумать, Глеб! — попросила она. 

* * *

«Ей, видите ли, надо подумать…»

Глеб ходил в своем кабинете из угла в угол, как лев в клетке.

Он перед ней душу открыл, а она, уж конечно, отвернула от него свою царственную физиономию. Что за упрямейшее создание…

«Не надо было с ней сразу спать!» — вдруг прошила его голову мысль.

Возможно, тогда она отнеслась бы к предложению более серьезно.

Со времени обеда прошло уже три часа, а от Адель всё ни слуху ни духу. Это ж она может даже не один день думать… Он так с ума сойдет.

Однако вскоре Жаров услышал стук, а затем в дверном проеме показалась голова виновницы его переживаний.

— Можно? — спросила Адель.

— Тебе всегда можно… — выдохнул он облегченно.

Вскоре выяснил, что радовался зря.

— Глеб, прости меня, но я не могу принять твое предложение, — ответила Адель, пройдя в кабинет.

— Почему? — спросил он с вытянутым лицом.

Даже поначалу не поверил своим ушам. Подлетел к ней, хотел схватить за плечи, но Воробушек сделала шаг назад. Ответила жестким тоном:

— Я… у меня есть важная причина…

— Озвучь свою важную причину! — тут же начал закипать.

— В моем сердце уже есть главный мужчина, и никого другого я пускать в свою жизнь не хочу.

«Зачем ты врешь?!» — захотелось ему закричать.

Он сжал кулаки, набрал в легкие воздуха. Но, наверное, впервые за всё время их общения сдержал рвущиеся наружу резкие слова. Лишь тихо спросил:

— И как зовут твоего мужчину?

Рассудил просто: если ответит без запинки, значит, мужчина и правда есть, а если замнется, значит, врет.

— Борис, — тихо проговорила она.

Глеб замер на месте, прибитый ее словами.

— Почему ты раньше не сказала? — прохрипел он сдавленно.

— Прости… — протянула она.

Адель положила на стол подаренные им драгоценности и какой-то листок бумаги. Развернулась и выскочила из кабинета.

Глеб еще долго стоял на месте, оглушенный ее словами. Потом подошел, посмотрел на листок — это было заявление на увольнение по собственному желанию. 

— Вот так она со мной… Одним махом… Раз — и распрощалась…

Главное приключение его жизни, главные отношения его жизни, главная женщина… Всё закончилось, не успев начаться, будто растворилось в воздухе.

«Она не хочет… я ей не нужен… — эти мысли рвали душу на части, а кровь тем временем закипала от дикой, необузданной ярости. — Что там за мужик у нее?!»

Какой нормальный мужик позволит своей бабе вкалывать от зари до зари, при этом даже вещей ей нормальных не купит? Только законченный жлоб… А законченный жлоб Воробушка уж точно не заслуживает. Кстати, вчера она ушла от Глеба к этому жлобу в разодранной одежде, не постеснялась.

«Я определенно должен выяснить, с кем она!»

Недолго думая, Глеб бросился в переводческую комнату, но Адель там уже не было. Схватил пальто и бросился вон из офиса. Спустился и поспешил к троллейбусной остановке, откуда Сафронова обычно уезжала домой, но и там ее не было. Тогда он пошел на парковку, забрался в джип и порулил по известному адресу.

Глеб знал подъезд, номер квартиры, однако впереди его ждал сюрприз. Поди-ка угадай, какой из этих звонков, приделанных к двери коммунальной квартиры, ведет в комнату, где живет Адель?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Почему она вообще живет в коммуналке?» — задал он себе новый вопрос.

Нажал на первую попавшуюся кнопку, но ничего не произошло, не услышал ни звука. Нажал на вторую, третью — по нолям. Тогда он постучал, и вскоре из квартиры показалась круглая, как шар, старуха.