Её победа - Джулия Тиммон

— Кристи… — тихо позвал Тим.

Кристин открыла глаза.

— Ты меня слышишь?

— Гм…

Тим порывисто провел пальцами по ее смуглой щеке, по обнаженному плечу, обхватил левой рукой за тонкую талию, привлек к себе и уткнулся носом в ее покрытый золотистым пушком висок.

— Я сказал, что без ума от тебя, — горячо прошептал он. — В тот самый момент, когда мы впервые увиделись, в моей голове как будто что-то переключилось, понимаешь? Скорее всего при помощи этих своих дурацких шпилек я, сам того не сознавая, пытался проверить возникшее у меня в душе чувство, убедиться в том, что не ошибаюсь. Скажешь, это глупо? Смешно? Я и сам понимаю. И ужасно от этого страдаю, поверь.

Кристин ничего не отвечала. Она ожидала услышать от него все, что угодно: слова извинения, раскаяния, восхищения, очередную издевку, признание своей вины, даже намек на то, что он не прочь повторить их свидание и посмотреть, что из этого выйдет. Объяснения в чувствах застали ее врасплох, и она слушала их в счастливом ошеломлении, все еще не веря, что не спит.

— Когда ты нашла меня сегодня в лесу, — пылко шептал Тим, — я подумал, что ты ангел, ангел, посланный мне с небес. Я даже боль перестал чувствовать, веришь? Ты действовала так спокойно, так ловко, спасая меня, а я даже не удивлялся, честное слово, ведь уже был на все сто уверен в том, что ты чудо. — Он нежно поцеловал ее в висок. — Ты лучше меня, выше, чище… И на редкость умная, сильная, целеустремленная. И все же я с огромным удовольствием окружил бы тебя заботой, как маленького беспомощного ребенка.

Кристин слышала и не слышала его откровения. Понимала она лишь одно: что переживает лучшие в жизни минуты, что слух ее ласкают самые желанные, самые долгожданные слова. И с замиранием сердца ощущала на виске прикосновение губ Тима, его теплое дыхание.

У нее возникло ощущение, что мечтать ей больше не о чем. Что впереди ее ждет величайшее в жизни счастье, точнее не ее, а их обоих, повенчанных раз и навсегда сегодняшним несчастьем, разыгравшимся ветром… И бескрайним небом…

— Я надеюсь вымолить у тебя прощение, а потом, пусть не сразу, пусть со временем, когда-нибудь в будущем, получить право каждый день гулять с тобой по парку, — все более и более увлекаясь, говорил Тим. — По вечерам ложиться с тобой спать в одну постель, по утрам вместе просыпаться… Мы жили бы в каком-нибудь другом, более просторном и подходящем для семьи доме, только рядом с ним непременно должен быть парк, такой же, как тот, по которому мы бродили тогда…

Для Кристин его слова уже сливались в какую-то неземную мелодию, и она прикрыла глаза, всецело ей отдаваясь.

— Я обязательно познакомил бы тебя с друзьями, — продолжал Тим. — С Джеффом и Дейвисом, я о них уже рассказывал тебе, помнишь? Ты еще дала мне тогда удивительно мудрый совет, насчет Линды, подруги Джеффа… Знаешь, я им воспользовался. Линда даже в Аргентину с нами собралась. Кстати, об Аргентине…

Он задумчиво взглянул на свое плечо.

— М-да, в таком состоянии альпинист из меня никакой. А без меня ребята никуда не поедут, как пить дать не поедут… А может… — Тим опять уткнулся носом в висок Кристин, — может, так оно и лучше. Перенесем поездку на следующее лето, а там, глядишь, и ты согласишься составить нам компанию. — Он снова поцеловал ее, на этот раз в ухо. — Вот было бы здорово! А, Кристи?

Кристин открыла глаза. Медленно, как будто в самом деле пребывала в мире сновидений, повернула голову и посмотрела на Тима.

— Я несу чушь? — встревоженно спросил он. — Ты чувствуешь, что не можешь меня простить?

Ей хотелось закричать, что она простила его давным-давно и ведет себя сейчас как дурочка просто от счастья. Но губы как будто сделались деревянными, и она сумела заставить их лишь растянуться в полуулыбке.

Тим осторожно отстранился от нее, обхватил обеими руками голову, просидел так пару секунд, потом, сбросив с колен салфетку, резко поднялся из-за стола, прошел через всю комнату к окну и остановился там.

— Я все понимаю, — произнес он изменившимся, хрипловатым голосом. — За подобные выходки извинить трудно. Не знаю, как бы я себя повел на твоем месте… Скорее всего так же. — Тим криво улыбнулся. — Я, наверное, напугал тебя, выложив все, без предисловий. Размечтался как последний дурак: прогулки, общий дом, семья, Аргентина! Ты, вероятно, смеешься надо мной в душе или, что еще ужаснее, презираешь меня. Я понимаю…

— Ничего ты не понимаешь! — воскликнула Кристин, находя в себе силы вырваться из своего счастливого оцепенения. — Ничегошеньки!

Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза. Тим — с недоумением, Кристин — собираясь с духом.

— После того, что произошло сегодня, — негромко заговорила она наконец, — для меня стали вдруг ясны многие вещи. Глядя на тебя спящего сквозь стеклянную стену больничной палаты, я твердо решила, что, как бы там ни развивались дальнейшие события, сама заведу с тобой разговор и кое в чем признаюсь.

Кристин принялась нервно теребить расстеленную на коленях салфетку. Было видно, что в чем, в чем, а в подобных объяснениях у нее не так много опыта. Если вообще есть.

— Возможно, мои слова покажутся тебе глупыми. Возможно, я не должна их произносить, но сердце подсказывает мне, что если я этого не сделаю, то буду сожалеть всю жизнь.

Тим медленно, почти бесшумно вернулся на свое место за столом и взял Кристин за руку, видя, что она очень волнуется, и пытаясь хоть так поддержать ее.

Она опустила голову и уставилась на салфетку, которую продолжала сжимать в руке.

— В общем, в тот вечер, когда ты был у меня и сказал эту кошмарную фразу, я, естественно, сильно обиделась. Обиделась прямо-таки до слез.

— Когда я ушел, ты плакала? — встревоженно спросил Тим, осторожно беря ее за голову и поворачивая к себе лицом.

Кристин посмотрела в его полные раскаяния глаза, высвободилась и вновь потупила взгляд.

— Ты плакала? — снова спросил Тим.

— Совсем чуть-чуть, — ответила она.

— Каким же я был болваном! — вновь принялся корить себя Тим. — А ведь до меня даже не доходило, как сильно я заблуждаюсь, представляешь? — Он посмотрел на ее нежный профиль, ласково провел пальцем по смуглой щеке. — Ты очень многому меня научила, Кристи, хотя я вовсе этого не заслуживал.

— Ладно, довольно самобичевания, — произнесла она, тихо рассмеявшись. — Не перебивай меня, я еще не сказала самого главного.

— Молчу, — пообещал Тим.

Кристин вздохнула.

— В ту ночь, когда ты ушел от меня, я решила, что должна о тебе забыть, — продолжила она. — И начала старательно обманывать себя, будто мало-помалу у меня все получается. На самом же деле где-то в глубине души я с первого момента нашего знакомства знала, что ни один другой человек на свете никогда уже не будет настолько дорог моему сердцу, как ты…