Империя законности. Юридические перемены и культурное разнообразие в позднеимперской России - Штефан Кирмзе

еще большие расходы, поскольку теперь им пришлось продлевать договор аренды здания старого уездного суда498. Краткосрочные продления были невозможны: владельцев зданий не интересовали бюджетные ограничения правительства, и они не соглашались на срок аренды меньше года499.

То, что министерство действовало в условиях серьезных ограничений, еще раз подтвердилось в августе 1870 года, когда оно отправило в Казань еще большую сумму денег, попросив губернатора убедиться, что «расходы ни в коем случае не превысят назначенной суммы»500. Это было безрезультатно. Вскоре казанские власти попросили о дополнительном займе501. Что еще хуже, к лету следующего года министр юстиции решил, что два самых больших зала здания суда должны быть объединены в один502. Петербургскому архитектору было поручено перепроектировать центральную часть здания, а судебную палату и вовсе перевели в другое место.

Недавно прибывший сенатор князь Шаховской начал решать вопрос о проведении выездных судебных заседаний. Настаивая на том, что члены суда должны иметь комфортные условия во время поездок в уездные города Казанской губернии, он попросил губернатора помочь ему найти подходящие помещения503. Он предупредил губернатора, что суды не смогут оплачивать аренду, так как им не выделяются средства на эти цели, однако это предупреждение расходилось с действительностью. Так, в своем письме губернатору чиновник из уездного города Мамадыш объяснил, что у Министерства юстиции есть выбор: судьи на выездных заседаниях окружного суда могут либо пользоваться одним зданием с мировыми судьями и платить за аренду 130 рублей в год, либо занять все здание, за которое владелец не хочет брать меньше 250 рублей в год (и дополнительно 30 рублей, если здание необходимо отапливать)504. В министерстве выбрали наиболее дешевый вариант и арендовали половину здания505.

Словом, расходы быстро вышли из-под контроля. К началу 1870‐х годов от предложений комиссии Стояновского мало что осталось: не оправдались ни планы по созданию трех окружных судов, ни планы по переоборудованию зданий без существенных затрат. Все предприятие не только обошлось в неожиданно крупную сумму, но и потребовало длительных переговоров с местными собственниками. Россия хоть и была самодержавным государством, но это было государство, испытывавшее хроническую нехватку ресурсов и поэтому часто оказывавшееся в зависимости от собственной экономической элиты. Правительство могло сколько угодно требовать бесплатного предоставления каких-либо услуг, но местные домовладельцы не соглашались даже на бесплатное отопление. То, что ни Казань, ни Симферополь не вошли в число первого десятка открытых окружных судов, не было связано с их удаленностью или культурным многообразием, а было вызвано сугубо практическими соображениями.

В середине 1868 года Государственный совет в Санкт-Петербурге решил ускорить процесс правовых преобразований и наметил пути дальнейшего расширения506. Первым на очереди был Одесский судебный округ, в состав которого входила Таврическая губерния. Новые судебные институты и правила судопроизводства должны были быть введены на побережье Черного моря «в первой трети 1869 года»507. Хотя в скором времени преобразования планировались еще в одиннадцати губерниях, включая Казанскую, они не считались полностью готовыми к немедленным изменениям. Тем не менее, поскольку в этих губерниях уже были введены недавно созданные органы местного самоуправления (земства), правительством было принято решение о постепенном введении правовых преобразований на их территории. Был учрежден институт мировых судей, избираемых земствами, а старые гражданские и уголовные суды были объединены во временную единую палату уголовного и гражданского суда, сочетающую элементы старого и нового судопроизводства. Затем на втором этапе эта временная палата преобразовывалась в окружной суд. Детали были изложены весной следующего года508.

В Крыму вопрос о месте расположения нового суда практически не обсуждался509. После принятия решения о проведении правовой реформы в Таврической губернии, помимо подготовки необходимой инфраструктуры, сенатору нужно было решить ряд задач: провести обзор существующей судебной системы; проследить за закрытием старых судов; найти способ завершить незаконченные дела; наладить сбор данных о потенциальных присяжных заседателях (поскольку большинство дел должны были рассматриваться судом присяжных).

Ревизия, проведенная сенатором Александром Шахматовым, была быстрой и эффективной. Шахматов — выпускник Императорского училища правоведения в Санкт-Петербурге — был представителем нового поколения юристов. Он более десяти лет работал на сенаторов и в судебных органах различных губерний, прежде чем в начале октября 1868 года, в возрасте 40 лет, был пожалован в звание сенатора510. Став ответственным за Одесский судебный округ, он поручил юристам провести отдельные ревизии для каждого окружного суда. Среди этих юристов был и Евстафий Коловрат-Червинский, ответственный за Таврическую губернию и впоследствии ставший первым председателем Симферопольского окружного суда. Новый полномочный представитель сенатора действовал оперативно. Получив 21 октября от своего начальника указание пересмотреть все нерешенные судебные дела «с целью закрытия в начале будущего года [дореформенной] Таврической гражданской палаты», Коловрат-Червинский прибыл в Симферополь 22 ноября, в течение трех недель завершил ревизию, а затем начал вести судебные процессы, чтобы сократить объем накопившихся дел511. В марте 1869 года сенатор поручил Коловрату-Червинскому заняться открытием нового суда512. После того как в январе Шахматов уже побывал в Симферополе с коротким визитом, чтобы проинспектировать ход работ, он объявил, что хочет вернуться 19 апреля и через три дня торжественно открыть окружной суд513. Он также попросил председателя суда позаботиться о том, чтобы внутренняя отделка здания суда была готова к началу судебной деятельности, добавив, что освящение суда может состояться в его присутствии в тот же день.

В целом преобразование судебной системы в Крыму проходило с удивительной легкостью, не в последнюю очередь благодаря сравнительно эффективному управлению. О том, что такая эффективность была далеко не характерна для империи, свидетельствует правительственный циркуляр, разосланный во все губернские управления и юридические учреждения в октябре 1869 года, в котором Министерство внутренних дел жаловалось на «весьма значительное количество указов Правительствующего сената и решений судебных мест», которые не были приведены в исполнение в губерниях514. Министерство настаивало на том, что подобная медлительность и небрежность должны быть преодолены. Ответ из Симферополя пришел в течение двух недель — в нем пояснялось, что в Крыму нет такого понятия, как неисполненный указ или судебное решение515.

«И Я ДЛЯ ГОСПОДИНА ПРОКУРОРА ТРУДИЛСЯ?» ГУБЕРНАТОРЫ, МЕСТНОЕ ОБЩЕСТВО И ВОСПРИЯТИЕ НОВЫХ СУДОВ В КРЫМУ И КАЗАНИ

То, что процесс правовых преобразований в Казани оказался сложнее, было связано не только с вопросами аренды и поиска необходимых средств. Создание института мировых судей во всех уездах Казанской губернии заняло годы. С каким по величине участком мог справиться