Коммодор - Сесил Форестер

— Добрый вечер, сэр, — сказал он, — вы — капитан сэр Горацио Хорнблауэр?

— Да, — ответил Хорнблауэр.

— Позвольте представиться. Я — полковник лорд Уичвуд, из Первого Гвардейского.

— Добрый вечер, — холодно произнес Хорнблауэр. Как коммодор, он был старше полковника и мог позволить себе прохладное отношение к собеседнику в ожидании неумолимо надвигающихся событий. Хорнблауэр чувствовал, что уже очень скоро узнает, что явилось причиной появления гренадерcкого полковника во всем блеске гвардейского мундира здесь, посреди Балтийского моря.

— У меня депеши, — продолжал лорд Уичвуд, нащупывая пакет под сукном на груди мундира, — от нашего посла в Стокгольме для вас, сэр.

— Пройдемте в мою каюту, сэр, — пригласил Хорнблауэр, метнув взгляд на Боссе.

— Насколько я понял, вы уже знакомы с бароном Боссе? — заметил полковник, — у него также есть для вас депеши.

— В таком случае, возможно, господин барон также соблаговолит спуститься вниз? Если джентльмены позволят, я пройду вперед и покажу дорогу.

Мистер Броун церемонно перевел и Хорнблауэр возглавил процессию. В каюте было уже темновато, и Браун бросился за лампой, а после придвинул гостям стулья. Уичвуд опустился на свой со всей осторожностью, которой можно было ожидать от человека его габаритов.

— Вы слышали, что сделал Бони? — начал он.

— Пока я еще ничего не знаю.

— Он послал пятьдесят тысяч войска в Шведскую Померанию, как только узнал, что вы сделали с его капером под Штральзундом.

— Да?

— Лягушатники действуют в своем обычном стиле. Командует маршал Вандам. Он начал с того, что оштрафовал муниципалитет Штральзунда на сто тысяч франков за то, что его не встречали с колокольным звоном, и запретил службу в церкви Святого Духа пока эта сумма не будет ему выплачена. Затем арестовал генерал-губернатора и бросил его в тюрьму. Французские войска сейчас практически неуправляемы — гарнизон Рюгена попытался оказать сопротивление при вторжении. Теперь по всему Рюгену царят грабеж, убийство и насилие. Барон спасся оттуда в рыбачьей лодке. Все остальные официальные лица и военные попали в плен.

— Значит сейчас Бони в состоянии войны со Швецией?

Уичвуд пожал плечами — похоже любой на Балтике пожимает плечами, когда требуется высказать свое мнение относительно состояния мира или войны.

— Думаю, барон сможет лучше рассказать вам об этом, — наконец проговорил Уичвуд. Они обернулись и посмотрели на Боссе, который сразу же начал пространную речь на шведском; мистер Броун переводил, стоя у переборки.

— Он говорит, что вопрос войны или мира находится в компетенции коронного принца, Его Королевского Высочества Карла Иоганна, который был ранее известен под именем маршала Бернадотта. Его Королевского Высочества в настоящий момент нет в Швеции, он как раз наносит визит русскому царю.

— Полагаю, что-либо на этот счет можно будет найти в депешах, которые я привез вам, сэр, — заметил Уичвуд. Он вытащил большой, усеянный многочисленными печатями парусиновый конверт и вручил его Хорнблауэру. Тот открыл конверт и углубился в чтение.

Посольство Его Британского Величества в Стокгольме

20 мая 1812 года.

Сэр!

Податель сей депеши, полковник лорд Уичвуд, Первый Гвардейский полк, уполномочен проинформировать вас о текущей политической ситуации. Ожидается, что вторжение войск Бонапарта в Шведскую Померанию может вызвать со стороны правительства Швеции объявление войны. В связи с этим необходимо, чтобы шведским официальным лицам, которые хотели бы снестись с Е.К.В. коронным принцем, была оказана вся возможная помощь. Настоящим вам предлагается и предписывается с надлежащим усердием употребить все имеемые возможности, дабы обеспечить перевозку и надлежащее эскортирование любых вышеозначенных официальных лиц по пути в Россию. Вам также предлагается и предписывается в полной мере использовать эту возможность, дабы помочь лорду Уичвуду вступить в переговоры с российским правительством, посредством которых уверить Е.И.В. Царя в полной поддержке вооруженных сил Его Величества на суше и на море, в случае возникновения войны между Е.И.В. и правительством Франции. Вы также должны в полной мере использовать все могущие возникнуть возможности для укрепления дружественных отношений между Е.В. и Е.И.В.

Ваш покорный слуга —

Х.Л. Мерри, Его Британского Величества Посол в Стокгольме

Капитану сэру Горацио Хорнблауэру, К.Б.

Коммодору, командующему британской эскадрой в Балтийском море.

Хорнблауэр дважды внимательно прочел депешу. Необходимо было принять важное решение. Мерри не имел полномочий отдавать приказы, тем более — приказы, содержащие слова «предлагается и предписывается», что было исключительной прерогативой вышестоящих военно-морских начальников. Конечно же, посол был важным официальным лицом, а для офицера флота в чужих водах — вторым по значению после лордов Адмиралтейства, однако он мог только просить и рекомендовать, но не отдавать приказы. Если Хорнблауэр последует инструкциям Мерри и дело закончится неудачно, то Адмиралтейство не примет никаких его оправданий. С другой стороны, Хорнблауэр отлично понимал, что если он проигнорирует письмо посла, тот пожалуется на него в Лондон.

Хорнблауэр припомнил приказы, полученные от Адмиралтейства им самим. Они давали ему значительную свободу действий в отношениях с балтийскими государствами. Письмо Мерри не снимает с него ни капли ответственности — он может рекомендовать Уичвуду и Боссе следовать дальше на шведском бриге или сопроводить их лично. Важнее другое — как будут встречены новости об агрессии Бонапарта против Швеции, доставленные английской эскадрой. Гонцы с плохими вестями были непопулярны во все времена — эта деталь может показаться банальной, но она важна. И царь, и Бернадотт — обоих их может вывести из себя вмешательство британского флота, которое, кстати, принесло неприятности и Швеции, и России. С другой стороны, появление британской эскадры в дальнем углу Балтики — у самых ворот Санкт-Петербурга, может быть полезным напоминанием о том, что у Англии длинные руки. Теперь подчинение Бонапарту со стороны Швеции и России будет означать для них войну, настоящую войну с Англией — ничто меньшее не удовлетворит Бонапарта. Появление на горизонте британских марселей, понимание того, что война будет означать немедленное начало блокады, моментальный захват любого судна, отважившегося выйти в море, постоянные набеги на берега — все это сможет стать весомыми аргументами при принятии Швецией и Россией окончательного решения. Бонапарт может быть на их границах, но Британия уже у самых их дверей. Хорнблауэр принял решение.