История магии и суеверий от древности до наших дней - Альфред Леманн

секты, на которые можно смотреть как на предвестников протестантизма, так как они ставили Священное Писание выше авторитета церкви, находили себе во Франции и Германии приверженцев не только среди народа, но также и среди князей, дворянства и католических епископов, так что в этих странах смотрели на церковь как на устарелое и смешное учреждение. Поэтому папы Иннокентий III и Григорий IX стали проповедовать Крестовый поход против этих сект и учредили инквизиционный трибунал, к которому приводили всякого, кого подозревали в сношении с еретиками. Папская булла против германских еретиков (1233) показывает нам, за что, собственно, преследовали обвиняемых. Еретиков обвиняли в почитании дьявола, который лично показывался им в образе лягушки, черной кошки или очень бледного человека. Он дает холодный как лед поцелуй вступающему в союз посвящаемому, у которого вместе с тем исчезает всякое воспоминание о католической вере. Тогда его обязывают всячески надругаться над христианскими таинствами и делать все то, что запрещается по учению церкви. Такие преступления, конечно, подлежали наказанию смертью; поэтому эти секты подвергались беспощадному и часто кровавому преследованию в течение более двадцати лет и были истреблены.

Однако при всех этих преследованиях за ересь никогда – по крайней мере официально – не возбуждалось обвинение в ведовстве; этого и не могло быть, пока сама церковь оставалась при своем отрицательном взгляде на возможность чародейства и пока был в силе канон Episcopi. В середине же XIII века произошла полная и внезапная перемена в отношении церкви к этому вопросу, когда Фома Аквинский, самый выдающийся из учителей церкви того времени, высказал взгляд, явно противоречивший практике, которой до сих пор придерживалась церковь в течение нескольких веков. Этот новый взгляд на вещи кратко и ясно изложен в следующих положениях: «О ведьмах мы знаем, что некоторые думают, будто бы не существует никакого ведовства и что оно возникает из неверия; они думают также, что демоны существуют только в человеческом воображении, так что люди порождают их, так сказать, из себя самих и потом пугаются этих образов, созданных их воображением. Но католическая вера утверждает, что демоны существуют, что они могут вредить своими кознями и препятствовать плодовитости брака».

И далее: «Следует принять во внимание необходимость допустить, что демоны по попущению Божию могут вызывать вихри в воздухе, подымать ветры и заставлять огонь падать с неба. Хотя телесная материя относительно принятия той или иной формы и не подчиняется ни добрым, ни злым ангелам, но одному только Богу-Творцу, но по отношению к движению в пространстве телесная природа создана так, что подчиняется духовной. Примером этого может служить человек, члены которого движутся только под управлением его воли. Следовательно, если допустит Бог, то не только добрые, но и злые духи могут собственной силой достигнуть всего, что только может быть достигнуто посредством движений в пространстве. Так, они могут вызывать ветер и дождь и другие подобные явления в воздухе посредством движения паров, поднимающихся с земли и с моря».

Если Фома Аквинский мог стать в такое противоречие с господствующим до этого взглядом церкви и провести свое мнение, то, конечно, основание для этого заключалось в том, что в действительности он выразил не только свои собственные взгляды, но и взгляды той эпохи. Значит, произошел полный переворот представлений о возможности чародейства. Это обстоятельство следует приписать главным образом влиянию на Европу мавританской магии. Благодаря Крестовым походам и мавританским университетам в Испании европейцы пришли в соприкосновение с арабской культурой и, познакомившись с естествознанием и магией, которая ревностно культивировалась маврами, развили эти науки еще далее. Альберт фон Больштедт, прозванный Альбертом Великим (род. ок. 1193), Роджер Бэкон (род. ок. 1214) и Арнольд из Виллановы (род. ок. 1240) слыли во всей Европе за чародеев благодаря своим знаниям, позволявшим им производить необъяснимые для народа фокусы. Фома Аквинский был даже учеником Альберта Великого, но сомнительно, чтобы он правильно понял его искусство.

Сказание передает, что однажды в тайной мастерской Альберта появилась удивительно красивая фигура женщины, приветствовавшая Фому человеческим голосом. Чтобы избавиться от этого дьявольского наваждения, Фома бросился бить ее палкой, отчего фигура рухнула с гулом и какими-то особенными звуками. Как раз в это время вошел Альберт и с гневом закричал: «Фома, Фома, что ты наделал? Ведь ты уничтожил мою тридцатилетнюю работу». Быть может, этот рассказ несколько приукрашен, но едва ли подлежит сомнению, что Альберт изготовлял художественные автоматоны, чем часто занимались старинные магики. И если в основании этого рассказа лежит хоть некоторая доля правды, то весьма естественно, что Фома, едва ли понимавший истинное положение вещей, сделался ревностным поборником веры в чародейство.

Конечно, для церкви было трудно совершенно уничтожить канон Episcopi, однако при добром желании это удалось, и уже в год смерти Фомы Аквинского (1274) в Лангедоке имел место первый процесс над ведьмами. Понятно, что как в этом случае, так и в ближайшее время обвинения в чародействе обращены были не больше как к одному или немногим лицам. Но раз начались такие обвинения, то легко уже было к обвинениям, направленным против постоянно возникающих еретических сект, присоединить и обвинения против ведовства. Так, в течение какого-нибудь полувека возникли понятия о «еретических сектах» и «ведовских сектах», и вместе с тем в главных чертах положено было основание для понятия черной, или дьявольской, магии, которое господствовало в Европе до начала XVIII века как среди народа, так и среди образованных классов общества. Эта дикая фантазия стоила Европе больше невинной крови, чем все современные ей войны. В следующей главе мы увидим, как люди представляли себе эти сообщества ведьм и что считали целью и задачей их деятельности.

Союз с дьяволом и шабаш ведьм

Causa efficiens primaria, то есть первой действительной причиной, почему человек делается ведуном или ведьмой и присягает в верности дьяволу, оказывается сам дьявол. Однако он ничего бы не мог достигнуть, если бы человек своими грехами не давал ему повода вмешаться. Неверующий или маловерный, тот, кто легкомысленно клянется, кто мстителен или злопамятен, человек с разнузданными инстинктами, кто неумеренно ест и пьет, наконец, любопытный, кто хочет знать больше других, всегда будет ощущать искушение искать помощи у дьявола. Такое наущение исходит или прямо от дьявола, или от его помощников – ведьм. Но если человек решился искать помощи у дьявола, то что он должен предпринять, чтобы быть принятым в общество ведьм?

На это достопочтенный пастор Давид Медерус в своей третьей проповеди о ведьмах отвечает так: «Ослепленные люди сами признаются, что, во-первых, они должны отказаться