Тертый калач ищет ромовую бабу - Маргарита Южина

– Да он говорит, что с такой сорокой он и часу прожить бы не смог, представляешь! Так что, Ирочка, дом-то все же я с ним строить буду.

– Вот гад, а? – не удержалась Ирка и грохнула трубку.

Аня прислонилась к стене. Ну с Дроновой пока порядок, она еще часа два будет злиться, позвонить Вере Матвеевне ей просто в голову не придет, а там уже и Аня подоспеет. Уж она не даст Ирке дозвониться. Никому не даст. Она вырвет к чертям телефонный шнур! Она… Потому что… Потому что Лешка жив. Он жив, и все. Потому что она уже придумала, какой дом они построят. Да она… Ха! Она уже и имя придумала их будущему сыну! Да! Прямо сейчас! Его будут звать… Васька! Василий Алексеевич Изобаров! А что? Да! И этот Лешка… Пусть только попробует разбиться, когда она… когда она почти беременная!

Она сползла по стене на пол, уткнулась в ладошки и громко, навзрыд заревела. А потом вдруг испугалась. С таким лицом она не может идти к Вере Матвеевне, женщина сразу почувствует неладное!

Аня накрасилась так, как не красилась на работу – тщательно, тонко, со вкусом.

– Ну все, – тяжко вздохнула она. – Теперь вперед.

И с улыбкой распахнула двери.

В дверном проеме, как в самых сладких фильмах, неловко держа огромный целлофановый куль с цветами, прижимая к себе расползающийся по швам пакет, стоял Лешка Изобаров, тот, кто выручал ее на экзаменах, кто вылил на нее с балкона ведро холодной воды, кого она, оказывается, любит больше всей жизни!

– Леша… Лешенька, ты живой? – слабо проговорила она и вдруг с чувством рыкнула. – Ну скажи мне, Изобаров! Ну что я такого тебе сказала, что ты убежал от меня прямо в Германию?!!

Лешка с хохотом бросил все пакеты на пол, туда же полетел куль с дорогими цветами и… И Аня больше не видела ничего. И ничего не слышала, кроме его крепких рук, жарких губ и какого-то нового запаха – сильного, волевого и уже жутко любимого.

Они еще долго не могли выйти из маленькой прихожей, ну не было сил, да и не один из них просто не вспомнил, что позади целая комната.

– Лиманова, ну что такое… – прятал лицо в ее волосах Лешка. – Не успел я на секундочку отлучиться в развитые страны, а она уже куда-то намылилась, накрасилась… Куда собралась?! Отвечай мне быстро! Царь я или не царь?!

Аня уже не слушала его шутливые вопли, она тащила его на кухню и ворчала, как старушка:

– Ну не-е-ет, теперь я тебя никуда… Просто никуда не отпущу… Даже и не подходи к двери! Хочешь – пей, хочешь – не работай, только больше отсюда ни шагу…

– Да что ты, Анечка! – тянул ее к себе Лешка, хватал пакеты и старался не разбить шампанское. – Аня! Ну куда ты меня?! Да ты меня теперь силком отсюда не выгонишь! Аня. Да что с тобой? Ты так напугалась? Я тебя не предупредил, и ты… И потом… Как же не работай? А зачем я в Германию летал?

Когда Аня уже могла хоть что-то соображать, он подвел ее к окну.

– Вот, это тебе за твою проданную машину, – скромно потупился он. Под окном, блестя черным лаком, стоял совершенно новенький «Ленд Крузер».

Аня просто задохнулась от счастья.

– Лешенька-а-а… Это ты мне купил?

– Ну конечно, – прижал ее к себе Лешка. – Тебе же надо на чем-то ездить на работу… Аня, ну куда ты смотришь? Ну вон же!

Чуть в стороне стоял «жигуленок», чуть помладше самой Ани, но выглядел еще довольно бойко, а главное, он был почти такой же красный, как Анина бывшая иномарка.

– Да! – на ее молчаливый вопрос ответил Лешка. – И не надо этого стесняться! В конце концов, должны же мы поддержать отечественного производителя!

– А мне нравится! – весело хихикнула Аня. – Честное слово! Такой кра-а-асненький! Я всегда говорила, что главное в машине – это цвет! Давай быстро открывай шампанское, будем обмывать!

Лешка быстро налил полные фужеры игристого, чокнулся с Аней и, подождав, пока она выпьет, пододвинул ей свой фужер.

– Теперь тебе придется пить за нас двоих, – шутливо вздохнул он. – Мне нельзя, открываю свое дело, есть что пропивать. Да и жену красавицу хочется каждый день радовать… Кстати, а когда уже мы официально оформим свои отношения?

Аня щурилась от солнца и уже минут пять просто любовалась этим красавцем мужчиной. Вот создает же природа иногда таких! И неправда, что идеалов на свете не бывает. Анин идеал – вот он! Сидит в шезлонге, уперся носом в газету и делает вид, что занят исключительно прессой. А сам только и выискивает во всех газетах знакомые фамилии: свою или дружка своего Игоря Брагина. А Ане так нравится, когда он морщит от важности нос! А еще ей нравится, когда они в этом большом доме, который Леша построил сразу же, как открыл свое дело, смотрят на огонь в камине или принимают гостей. У них столько гостей, что в редкие Лешкины выходные им почти никогда не удается побыть одним. А когда они одни, Аня тоже любит…

– Анечка, о чем ты думаешь? – повернулся к ней муж и даже для верности подергал ее за ногу. – Пока ты витаешь в облаках, наш наследник опять пристает к собаке! Аня, ты мне объясни, ну в кого он у нас такой упертый, а? И характер? У меня, к примеру, всегда был норов зайчика – белый и пушистый… Вася! Васенька, сынок, отойди от собачки, не пугай Дэна!

Трехлетний карапуз стоял перед здоровенным сенбернаром на четвереньках и явно пытался дрессировать пса:

– Тидеть! – грозно хмурил он белесые бровки. – Тидеть! Чему не сусаесся?! Цаль я или не цаль?!