Найти бога - Ольга Шлыкова

Таян огляделся, в комнате никого, кроме него не было.

— Ты слышишь мой голос из своего медальона.

— А, это ты, Вей. Придётся привыкать к твоим неожиданным появлениям.

— В штатном режиме, я обычно так не делаю. Просто на Станции сейчас сплошные нештатные события. Капитан наконец-то навёл проектный порядок в работе служб, всё равно каждую минуту может случиться нечто неординарное. Например, сегодня ночью я занимался с Ники. Вдруг он прервал урок и отплыл к своей стае, которая спала в дальнем конце вольеры. Вернувшись через добрых полчаса, он сказал, что к Станции, со стороны Солнца, подлетел какой-то другой шар. А они, дельфины, приняли его сигнал. Шар предлагает отозваться всем разумным существам на Станции. Касатки тоже приняли сигнал, и очень испугались. Но Ники говорит, что шар пришёл с миром, опасности нет. Они решили пока не отзываться. Станция — корабль людей, и им решать отвечать на призыв шара или нет.

— Они могут отозваться самостоятельно? А наши приборы засекли этот таинственный шар?

— Сигнал пришёл на доступной для дельфинов частоте ультразвука — 250 кГц. Если они захотят, то ответят на той же частоте. И наша аппаратура засекла какой-то объект на расстоянии одной стотысячной астрономической единицы[23] от Станции. Но никаких сигналов не принималось.

— Значит, ультразвук проникает через термоакустику Станции, и его слышат только дельфины.

— Не думаю. Здесь, какой-то другой механизм приемо-передачи информации между живыми существами. Ники обещал объяснить, если позволят его сородичи.

— Вот как. Ты уже доложил деду и Капитану?

— Да, сразу же. Через час собирается Совет. Мне поручено разбудить всех его членов.

— Но я не член Совета.

— Старпом автоматически становится членом Совета Станции. Так что поднимайся, и на мостик.

— Но мы запланировали эксперимент с доктором Мэем.

— Успеете до Совета. Лайза проснётся через пятнадцать минут. Тебе хватит, чтобы привести себя в порядок.

— Даже душ приму.

В палате Лайзы горел неяркий свет. Ден Мэй, склонился над прибором у изголовья кровати. Лицо Лайзы было мертвенно бледным, тонкие руки вытянуты вдоль тела поверх простыни. Таяну стало не по себе. Знакомые черты девушки заострились, и она стала очень похожа на своего прадеда.

— Пьер Рише с каштановыми локонами вместо седой зачесанной наверх шевелюры.

— Я тоже обратил на это внимание, Командор. Доктор Блюм приносил семейный альбом. Всего месяц назад, Лайза была вылитая прабабка. А теперь вот изменилась…

— Знаете, на записи камеры лифта, лжелайза выглядит, как Пьер Рише.

— Видимо идоны скопировали самую суть внешности Лайзы. Она обычно проявляется уже в старости. А то и на смертном одре. Когда умер мой дядя, который всю жизнь был похож на свою мать, вся моя семья ахнула, когда увидели его мёртвым — перед нами лежал его отец, умерший и похороненный за два года до этого. А в случае с лжелайзой, всё зависело от чувствительности камеры и интенсивности освещения в помещении, где находился киборг.

У нас мало времени, сядь, пожалуйста, на стул, возле кровати. Я хочу, чтобы Лайза увидела тебя первым, когда откроет глаза. Сейчас я её разбужу.

Нежная мелодия заполнила комнату. Мэй постепенно увеличивал громкость и когда звук стал нестерпимым, резко выключил музыку. Лайза тотчас открыла глаза и, увидев Командора, подняла руку, пытаясь дотянуться до его руки. Таян протянул ей руку, она сжала её и тут же отпустила. Мгновение вглядывалась в его лицо, потом простонала: "Таян!", и потеряла сознание.

— Доктор, что произошло?

— Пока не знаю. Ты можешь идти по своим делам. Если будут изменения, я тебе сообщу.

Но Таян вдруг понял, что ему совсем не хочется уходить от Лайзы. Его, как магнитом, притягивало к этой хрупкой фигурке под белоснежной простынёй. Взяв её руки, поцеловал, так нежно и трепетно, как никогда в жизни. Потом склонил голову на грудь девушки и заплакал, как плакал только в детстве, когда умерла его любимая бабушка.

— Таян, что ты делаешь? Хотя подожди, не убирай голову, мозг Лайзы активизировался. Она без сознания, но, кажется, понимает, что происходит.

А Командор уже и так понял, что Лайза возвращается. Он слышал, как быстрее забилось её сердце, а ещё через минуту, она нежно гладила его по голове.

— Таян, ты пришёл. — Голос Лайзы было едва слышно. — Я видела тебя во сне. Мы танцевали в зелёном зале. Потом ты нёс меня на руках. И Вейс там тоже был, мы летали в странной машине. Который теперь час?

— Уже утро Лайза. И мне пора уходить.

— А где я?

— Ты в лаборатории доктора Мэя. Это на третьей палубе.

— На третьей? Никогда там не была. А почему я так ослабла?

Командор посмотрел на Ден Мэя. Тот многозначительно нахмурил брови и, встав так, чтобы попасть в зону видимости Лайзы, проговорил нарочито басовито:

— Понимаешь Лайза, ты долго была без сознания, после обрыва троса подъёмника и только сейчас пришла в себя. На Станции много новостей, но до того, как ты их узнаешь, нам нужно немного поработать.

— Да, я, кажется, вспоминаю, как оборвался трос…

— Нет, нет, не напрягай память! Пока… Сейчас мы отправим Таяна работать и позовём твою маму. Ты не против?

— Маму? Позовите, пожалуйста. Я, кажется, потеряла свой медальон связи.

— Нет, не потеряла. Вот он. Если хочешь сама свяжись с ней.

Лайза взяла медальон, уверено нажала на контакт и так же уверенно проговорила: "Лайза Блюм вызывает Николь Блюм, Прошу соединить".

Всю дорогу до капитанского мостика Таян думал о случившемся в палате Лайзы. Он был уверен, что с Лайзой всё будет хорошо. Он не мог понять себя, свой порыв нежной страсти к Лайзе. Вчера он так и не дошёл до Рены. И даже не подумал с ней связаться, чтобы предупредить, извиниться. Он вообще старался не думать о ней. Ему почему-то становилось не по себе, как только его невеста появлялась на горизонте его мыслей, или буквально рядом, в лифте Совета, например. Но она же не виновата, что там работает! А он всеми правдами и неправдами старается не пользоваться лифтом Совета. Хотя это крайне неудобно, и дежурные Станции уже несколько раз делали ему замечание за нерациональный выбор маршрута передвижения. Что-то неуловимое поселилось в его сердце, которое ещё месяц назад, всецело принадлежало, только ей, его Рене. Он снова и снова спрашивал себя — что случилось с его чувствами. Неужели известие о том, что Лайза, давно его любит, настолько сильно, что не смогла соединиться с Артуром Вейсом, всколыхнуло ответное чувство? Нет, это началось гораздо раньше, ведь Вейс рассказал ему только вчера. И то, в научных целях. А все-таки, какой умница доктор Мэй! Не скрывает, что для него работа с Лайзой из области непознанного, многое он делает чисто интуитивно. А каких потрясающих результатов добился! Но почему, он так резко, и даже жестоко говорил, что ему гораздо интереснее, зачем идоны, так изменили кровь Лайзы, чем опасно это для её жизни или нет. Таяна это сразу покоробило. В интонации доктора Мэя он уловил, не просто жёсткость, скорее цинизм. Неужели, все долгожители становятся такими циниками. Неужели, они так устают от своей затянувшейся жизни, что перестают ценить чужую? Но он не успел додумать, как его догнал Магистр Рише.