Корона Меднобородого - Алексей Вячеславович Зубков

и нож и в собор за святой водой зайти! — сказала довольная Оксана.

— Сковородка тоже пригодилась? — спросил Ласка.

Он шел с рукой на перевязи и согнувшись к левому боку. Но с обоими глазами и с целыми костями таза. Вольф лежал в тележке старьевщика, которую тащили двое худых подростков. Двор Чудес выделил в носильщики не то тех, кого не жалко, не то тех, кто легко сбежит. Ласка, едва выехали со двора, пообещал каждому, кто не убежит, по монетке, а Амелия пообещала каждому, кто убежит, по проклятью до седьмого колена. Поэтому мальчишки любезно согласились дотащить раненого волка до одного места в Сите. Амелия шагала рядом с тележкой, погрузив левую руку в густую волчью шерсть.

— Там без ведьмы не обошлось, — ответила Оксана, — Когда вы вошли, я зашла следом, отведя глаза. Хотя все и так только на вас смотрели.

— И как ты ее нашла?

— Криспен и Наслышка много болтали. Я ни слова не поняла, но к одной бабе они с большим уважением обращались.

— Я не заметил.

— Вы, мужчины, многого не замечаете. Дальше все просто. Дверей тут не запирают. Я пошла за ней на второй этаж, там приложила ее сковородкой и залила в рот святой воды. Дня три, а то и неделю колдовать не сможет. Потом спустилась, спокойно подошла к Криспену и потыкала в него ножиком. Там еще были людишки, но они, похоже, привыкли бояться женщин, которые появляются из ниоткуда.

— Уууу, глаз мой глаз, — простонал Вольф.

— У тебя нет глаза, — сказала Оксана.

— Болит как будто есть. Будто выбитый зуб режется.

— У вас зубы отрастают? — удивился Ласка.

— Только зубы и отрастают. Лапы и головы точно нет.

— А хвост?

— Не проверяй.

— Глаза?

— Самому интересно. Если бы он мне выбил глаз железом или серебром, то черта с два. А так может и новый вырастет.

— Должен вырасти, — сказала Амелия, — Ты же его сердце съел.

— Ты-то где была, пока меня по частям ели? — спросил у нее Вольф.

— Что я? Папильон меня ударил по голове. Пока пришла в себя, пока сообразила, что происходит. Если бы меня бабы не оттащили в сторонку да пощечин не надавали, я бы так под ногами и пролежала, еще бы и затоптали.

— Извини, — буркнул Вольф.

Амелия просияла, как от комплимента.

Носильщики остановили тележку там, где показала Оксана, и опрокинули ее набок, чтобы ловчее было выбираться тяжелому оборотню. Ласка дал им по монетке, и только пятки засверкали.

Оксана щелкнула пальцами, и в темном углу появилась рукоять воткнутого в землю ножа, а рядом мешок из жированной кожи. Женщины для приличия отвернулись. Вольф напрягся, приподнялся на передних лапах и перевалился через нож. Первым делом грязно выругался по-немецки. Ласка не смог перевести, только понял, что это было ругательство и весьма заморочное.

— Боооольнооооо, — сказал Вольф, вытаскивая из мешка свою одежду, — Так и завыыыыл быыы.

Но не завыл. Вытащил из мешка фляжку и присосался к ней, как к любимой девушке. Выдохнул, рыгнул. Натянул подштанники сам, а остальное на него надели общими усилиями.

— Как глаз? — спросил Ласка, — Покажи.

Вольф подмигнул одним глазом, другим, ощупал глаза руками.

— Вроде на месте. Кажется, одинаково хорошо вижу. Но это в темноте и вблизи. Напомни мне в следующий раз сожрать сердце того, кто мне что-то важное оторвет.

— Угу.

Вольф пошатнулся и рухнул лицом вниз. Ласка едва успел его подхватить. Пустая фляжка гулко упала на мостовую.

— Он все выпил, — удивился Ласка, — Полную фляжку аквавиты.

— Ты тоже хотел? — спросила Оксана.

— Нет. Но как мы с ним дойдем. На ногах же не стоит. А у меня рука не держится.

Общими усилиями чуть ли не к рассвету Вольфа дотащили до борделя, где вчера оставили лошадей.

Ночь — рабочее время, и не такой уж сонный вышибала подскочил до потолка, когда узнал Амелию.

— Вы что, правда сходили во Двор Чудес?

Ласка кивнул.

— Есть-пить хотите?

— Хотим.

12. Глава. С натяжкой сойдет

Оказалось, что уставший Фантуцци в Фонтенбло вчера не поскакал, а переночевал прямо здесь. Бенвенуто уехал вчера засветло, не то не желая ссориться с Оксаной, не то потому что Анна д’Этамп сама себя не напишет.

Фантуцци убедился, что все живы-здоровы и даже нашли Амелию. Зашли, вышли, одно ранение на двоих. Вольф-то нигде не забинтован и даже одежда целая. Оксана там тоже была и ничего. Амелия так и вовсе там сколько-то жила, но жертвой насилия не выглядит. Не такой уж и страшный этот двор чудес. Ему ответили, что просто повезло и что второй раз туда ни ногой.

Итальянец наскоро перекусил и с первыми лучами солнца поскакал в Фонтенбло. Ласка попросил гнать что есть силы, а то Бенвенуто забеспокоится и сорвется им навстречу. Сами же они вернутся завтра к вечеру.

Голуби вообще не очень умные птицы. Они не заметили, что с Лаской и Вольфом в Фонтенбло прибыли Бенвенуто и Оксана. Колетт не знала, на чем эти двое летом договорились с королем, что их отпустили. Голуби ясности не внесли.

Когда четверо мужчин выехали из Фонтенбло, голуби выследили их до борделя в Париже. К Колетт не полетели, чтобы не потерять из виду объекты наблюдения. Но Ласку и Вольфа в большом городе все равно потеряли, и про Двор Чудес не узнали ничего. В Париже хватает своих голубей, и чужакам там не рады. Да голуби и спят ночью.

Утром голуби обнаружили, что второй из четверых выезжает из борделя, а остальные двое его провожают. В середине дня отправились обратно и эти. Вольф рассказал про голубей, поэтому Оксана и Амелия выехали вдвоем на полчаса позже.

Проводив Ласку и Вольфа до Фонтенбло, старший голубь отправил посыльного к Колетт. Доложить, что ездили компанией в парижский бордель, у короля на приеме не были, коня не получали.

Добравшись до Фонтенбло, Оксана передала Амелию Вольфу и отправилась к Бенвенуто, в дом, где снимали жилье Фантуцци и его помощники.

Поднялась в спальню, никого не нашла. Спустилась на кухню. В то время постояльцы не имели даже возможности готовить еду у себя в комнатах. Чтобы готовить, нужен очаг, а очаг в доме только на кухне. Поэтому все,