Загробная политика Саши Маузера - Александр Пасацкий

присмотрами вожаков, а не давать ему волю, или глобальная катастрофа повторится опять, только в этот раз не метеориты прилетят, а люди планету заживо спалят. Вспомни, что было раньше? Бесконечные войны, конфликты, перенаселение, сильные лезут наверх по головам, слабые дохнут.

- Зато при Верховном Совете лучше было. Андроиды рулят будущим, размножаться смысла нет – один хер монстры всех схомячат, и меня уже один раз чуть в топку на переработку не отправили за кредиты, которые Координатор набрал. Хватит, наелись.

- Я не собираюсь тебе ничего доказывать, - ответил Ведьмак. – Одно прошу – семью не трогай. Они тут не причем.

- Как скажешь, - я перевел на него самострел.

- Саш, - Багира схватила меня за руку, сжала. – Может, он действительно правду говорит?

- Он хотел меня убить. В кислоте расплавить, - я посмотрел на Ведьмака. – Скажешь, не так?

- Так, - не стал тот отрицать. – Но только тебя.

- Неужели? А может, кого-то еще? Может, их? – я кивнул на кошкодевочку и маленькую охотницу. – Или Сэю, после того, как узнал бы правду?

- Если ты собираешься убить меня на глазах моей семьи, то чем ты лучше?

- Тем, что я успел раньше. Ребята, выводите его. Мафую!

Двое охотников вытащили Ведьмака из дома на улицу, маленькая охотница вышла следом. Стараясь не смотреть на жену и детей предателя, заливавшихся слезами, я прошелся по дому. Странно, но не было никаких эмоций, никакой злобы, никакой ненависти. Только холодная, ледяная пустота внутри. Пять минут тянулись невыносимо долго. Наконец, дождавшись отклика снаружи, мы все покинули дом.

Ведьмак с перерезанным горлом лежал лицом вниз на траве, Мафую равнодушно вытирала свой нож от крови. Я кивнул.

- Возвращаемся.

- А эти? – Багира кивнула в сторону дома.

- Свяжемся с военными, они их заберут.

О том, что Ведьмак мог говорить правду, и монстры действительно появились сами по себе, я не думал. Даже если и так, то уничтожить этого заговорщика было необходимо, пока он не уничтожил меня или еще кого-то из моих друзей или близких. Слишком уж часто я пропускал первый удар со стороны врага, чтобы не сделать для себя выводы.

*******************

Между тем наступил вечер, и о том, чтобы проникнуть в лабораторию ночью, нечего было и думать – все движения по базам в ночное время были строго запрещены, комендантский час. Пришлось отложить это дело до утра.

Решив не покидать тринадцатую базу, мы заночевали в доме моего знакомого, о котором я уже говорил. На этот раз Багира не стала ко мне приставать – утомленная длительными перелетами туда-сюда, вымотанная до предела, кошкодевочка приняла душ, и сразу же заснула в обнимку с моей рубашкой. Мне же не спалось, и я долгое время сидел на кухне, потягивая чай из кружки, и напряженно размышляя. Наконец, удалось там же и задремать, но даже во сне мой мозг работал, как мотор, выкидывая фортеля.

К тому времени, как на улице забрезжил рассвет, и первые лучи солнца начали проникать в комнату, решение было принято. Протерев глаза и размяв мышцы, затекшие от сидения на одном месте, я допил чай, достал из кармана куртки блокнот и карандаш, оторвал листок, и набросал короткую, но лаконичную записку:

«Мурзик, я пошел. Пожелай мне удачи. Увидимся, если повезет».

Положив записку рядом со сладко сопящей Багирой, я слегка прикоснулся губами к ее волосам, и бесшумной поступью вышел из дома. На доли секунды мне показалось, что кошкодевочка пошевелилась, и даже приоткрыла глаза… хотя, кто знает? Может, оно так и было.

Быстро шагая по пустым улицам, я за рекордно короткое время дошел до нужного места. Лаборатория, где Никольский занимался исследованиями космоса, находилась на окраине тринадцатой базы, и представляла собой небольших размеров панельное прямоугольное здание, на крыше которого находилась гигантская спутниковая тарелка, обращенная к небу, а все окна верхнего этажа были утыканы разных размеров телескопами. Открыв калитку, я прошелся по усыпанной песком дорожке, и постучал в запертую стеклянную дверь. Окна здания были все без исключения темны – ни одной живой души в такую рань здесь не было. Постучал еще раз, и вот в поле зрения появился одетый в серую униформу… охранник? Наверное, да, хотя живот нависал над ремнем, раздутые щеки лоснились, а заплывшие жиром глаза сонно щурились. Видимо, жить на тринадцатой базе было в кайф не только местной элите, но и тем, кто их обслуживал.

Несколько секунд охранник всматривался в мое лицо, потом его лицо изумленно вытянулось, и он торопливо нажал на кнопку. Двери тихо загудели, и открылись, пропуская меня в крошечный предбанник, с другой стороны которого находилась еще одна дверь из бронированного стекла, а за ней – пустынный освещенный лампами коридор с белыми стенами и потолком.

- Маузер! Вот так неожиданность! – моего появления охранник, само собой, не ожидал. – Чем обязаны?

- Доброе утро, - поздоровался я. – Я от моего друга и вашего начальника, Владимира Никольского. Из-за гибели своей жены он пока не в состоянии выйти на работу, и попросил меня забрать документы из его кабинета, чтобы поработать с ними дома. Не возражаете?

- Да-да, конечно, - засуетился охранник, доставая сканер. – Такая трагедия, такая трагедия… Я знал Дашу, она часто приходила сюда, к своему жениху. Всегда такая веселая, улыбающаяся, красивая, молодая…

Проведя сканером вдоль моего тела, и убедившись, что на мне нет скрытого оружия, он нажал другую кнопку, и дверь из бронированного стекла мягко отъехала в сторону.

- Идите по коридору до конца, потом вниз, и там будет одна-единственная дверь, кабинет Никольского. Подождите, вам понадобится это, - он подал мне ключ-карту. – Просто приложите ее к замку, и все будет в порядке.

- Спасибо, - признаться честно, такого радушия я не ожидал. Наоборот, думал, что сейчас придется прорываться с боем, или же врать, выкручиваться, что-то еще сочинять… Единственное, чего я не мог сделать – спросить, где находится хранилище, так как охранник сразу скажет, что туда любому человеку, кроме самого Владимира, вход воспрещен. Ладно, сами найдем.

Коридора действительно заканчивался крошечной - три ступеньки – уходящей вниз лестницей. Однако сам кабинет мне был без надобности, нужно было хранилище. Никольский сказал, что оно находится где-то под землей. Значит, где-то должна быть лестница, или лифт, или что-то еще. Но из главного коридора был ход только на лестницу, ведущую наверх, на другие этажи, двери все