Никто не придет - Евгения Грановская

– Да. Мне, пожалуйста, черный.

– Рогалик, сырная слойка, булочка с маком?

Маша покачала головой:

– Нет, спасибо. Просто кофе.

Официантка повернулась и удалилась, вихляя тяжелыми, литыми бедрами.

Любимова устроилась поудобнее, достала из сумки блокнот, раскрыла его и положила на стол.

«Хамовичи. Невеста. Пещера с собаками. Егерь. Огонь. Ищи на холме».

Маша задумалась. Итак, до Хамовичей она добралась. Насчет невесты узнать пока ничего не удалось. А что касается холма… Видимо, Глеб говорил о самом высоком из холмов, о том, на котором расположена заброшенная лаборатория.

«Пещера с собаками» оставалась загадкой. Местные жители боятся выходить на улицу с наступлением темноты, опасаясь нападения диких животных. Быть может, все это как-то связано между собой?

Насчет егеря тоже ничего пока не ясно.

В общем, впереди много работы, но и препятствий тоже много.

К столику подошла официантка с подносом, на котором стояло несколько чашек. Одну чашку поставила перед Машей.

– Что-нибудь еще? – спросила она тем же сухим и неприветливым голосом, что и прежде.

– Нет, спасибо.

– Тогда сразу рассчитайтесь.

– Сразу? Хорошо, сколько с меня?

– Пятьдесят рублей, – отчеканила официантка.

Маша достала из сумочки кошелек, отсчитала пятьдесят рублей мелочью и высыпала монетки на стол. Официантка поставила поднос, сгребла деньги в ладонь и убрала их в карман. Взяла поднос и собралась идти, но Маша окликнула ее:

– Подождите. Можно вас спросить?

– О чем? – буркнула официантка.

– Без малого год назад в поселке праздновали свадьбу…

Поднос выскользнул из пальцев официантки и рухнул со всем содержимым на пол. Раздался оглушительный грохот. Все, кто был в кафе, повернули голову и уставились на Машу и официантку.

– Черт… – с досадой проговорила Любимова. – Простите, если это из-за меня. Я…

Официантка нагнулась, чтобы поднять поднос и в ту же секунду очень тихо проговорила, не глядя на Машу:

– Уезжайте отсюда. Уезжайте!

– Что?

Официантка собрала на поднос осколки, выпрямилась и, ни слова больше не говоря, удалилась в подсобку.

Маша заметила, что все посетители кафе все еще смотрят в ее сторону. Это было неприятно. Маша сделала глоток кофе, поставила чашку и поднялась из-за стола.

Не прошло и минуты, как она вышла из кафе. Ветер слегка утих, но поменял направление и стал холодным и влажным. Маша знала, что посетители продолжают на нее смотреть – через окна-витрины.

– Ну и пусть, – пробормотала она и достала сигарету.

Щелкнула зажигалкой, но едва собралась прикурить, как увидела на углу дома невысокую и стройную девичью фигурку. Девушка, одетая в короткую черную болоньевую курточку и мини-юбку, стояла, привалившись к стене, сунув руки в карманы, и смотрела на Машу.

Неумело подкрашенные веки, размазанная губная помада… Маша ее узнала. Девушка это поняла и резко повернулась, намереваясь уйти.

– Постой! – окликнула ее Маша. – Подожди, я не собираюсь с тобой ругаться!

Девушка остановилась, развернулась и с вызовом посмотрела на Машу. Любимова отбросила сигарету и быстро подошла к девушке. Остановилась перед ней, посмотрела в глаза и спросила:

– Это ведь ты сделала?

– Что? – отозвалась девушка нагловатым голосом.

– Проделала дыры в моей фотографии.

Ярко накрашенные губы нагло улыбнулись.

– Я.

– Зачем?

– Захотела и сделала.

Маша чуть прищурила глаза.

– Ты видела Глеба, правда? – спросила она вдруг. – И говорила с ним.

Незнакомка отвела было взгляд, но снова с вызовом посмотрела на Машу.

– Он сказал, что у него есть девушка, – произнесла она звенящим голосом. – И показал вашу фотографию.

– Как эта фотография попала к тебе?

– Я ее украла.

– Зачем?

Губы девицы дрогнули, в глазах появилась неуверенность и что-то, отдаленно похожее на смущение. Обесцвеченные, чуть завитые волосы, прическа каре, подчеркнутые тенями скулы… И вдруг Маша догадалась.

– Ты хотела быть похожей на меня?

– Вот еще! – Девушка вскинула руки к голове, отчего украшавшие их браслеты звякнули, и с силой пригладила ладонью волосы. – С чего бы мне этого хотеть?

Острый подбородок девицы нацелился на Машу с выражением такого негодования, что на мгновение Маша почти испугалась: а ну как девчонка набросится на нее? Длинные ногти на ее руках выглядели устрашающе, а широко распахнутые глаза сверкали лихорадочным блеском. Но, к счастью, девочка не пошла дальше испепеляющих взглядов.

– Ты права, – сказала Маша. – Тебе незачем этого хотеть, потому что ты очень симпатичная девушка.

Губы юной незнакомки снова дрогнули, но на этот раз по-иному.

– Вы правда так думаете?

– Конечно. Но ты слишком злоупотребляешь косметикой. В твоем возрасте это выглядит немного нелепо. Как тебя зовут?

– Я Нина.

– Приятно познакомиться, Нина. Меня зовут Маша. Маша Любимова. Я…

– Я знаю, кто вы! – громким, слегка взвинченным голосом перебила Нина. – Вы ищете Илону Сафронову, да?! Я покажу вам! Идемте!

А в следующий миг девушка схватила Машу за руку и потащила за собой.

– Подожди! – окликнула Маша. – Кто такая Илона Сафронова?

Нина обернулась, посмотрела на Машу, нахмурилась и сказала:

– Он про нее спрашивал.

– Кто «он»?

– Глеб!

– Он говорил с тобой?

– Он спрашивал про Илону. Идем же!

Она снова попыталась схватить Машу за руку, но та не дала, быстро достала из кармана обгоревшую свадебную фотографию и показала ее Нине.

– Ты говоришь про эту девушку?

Нина скользнула взглядом по изображению и кивнула:

– Да! Идем!

На этот раз Маша не стала сопротивляться.

Они шли быстро. Прохожие таращили на них удивленные глаза, провожали их недовольными взглядами.

Они дошли до западной границы поселка, свернули в лесополосу, прошли с полкилометра широкой тропой, а затем вышли к высокому железному забору.

– Здесь можно пройти! – сказала Нина. – Ты сможешь, ты худая!

С этими словами она ловко скользнула между прутьями забора, повернулась и нетерпеливо посмотрела на Машу. Та, поколебавшись пару секунд, последовала примеру Нины и вскоре оказалась на той стороне.

– Где мы? – спросила Маша. – Что это за мес…

И вдруг осеклась, устремив взгляд на ряды надгробий, которые она не сразу разглядела в сумерках.

– Это… кладбище? – прерывающимся голосом спросила Любимова.

– Да! Идем! Здесь недалеко!

И они пошли по кладбищу, петляя по тропкам между надгробий, между каменных плит с выбитыми крестами и именами, подкрашенными позолотой или бронзянкой…

* * *

Когда-то в детстве, в те дни, когда Маше приходилось посещать с мамой могилу бабушки и дедушки, она (пока мама приводила в порядок могилки, вырывала траву и подкрашивала буквы) обожала бродить по кладбищу и разглядывать фотографии.