Темное время суток (СИ) - Бадевский Ян

— Кофе?

Ведун задумался.

— Растворимый?

— Какой есть.

Вздох.

— Давай.

Никита повертел контейнер с супом, нашел русскоязычную инструкцию и углубился в чтение. Его отвлек протяжный писк чайника. Щелчок — и устройство вырубилось.

Чашки лежали в выдвижной полке на уровне головы Никиты.

— Сахар сам ищи.

Валик усмехнулся.

— Мне без сахара.

— Вот и молодец.

Рамон высыпал в каждую чашку по пакетику коричневого порошка и залил содержимое кипятком.

— Вот что, — Рамон почесал заросший подбородок. — Давай уложим нюхача на твою койку. Пусть выспится хорошенько.

— А запах?

— Ты не поверишь. Я их по спутнику отследил. Теперь наша гончая — бортовой компьютер.

— Ладно, — Валик потянулся. Хрустнули суставы. — Идем.

Друмкх проснулся моментально. И сразу понял суть предложения. Изобразил улыбку, благодарно кивнул. И переместился в спальный отсек.

— Тащи кофе, — сказал Рамон, усаживаясь в кресло водителя. — И мой супчик прихвати.

— Диктатура, — возмутился ведун. И обреченно поплелся на камбуз.

Рамон взглянул на лобовое стекло. Точки неуклонно сближались. За стеклом свирепствовал буран, скрадывая различия между светлым и темным временем суток. Но Рамон знал, что впереди их ждет послезакатье. Час оборотней. Лайету и его подручным придется заглушить мотор и что-то предпринять. Что именно? Отсидеться внутри вездехода или отправиться на охоту в заснеженную челябинскую степь?

Арктический холод пришел в эти земли, но полярный круг далеко. Поэтому ночи и дни сменяют друг друга по расписанию. Вот ты сидишь за баранкой, а через несколько часов начинается трансформация. Руки становятся лапами, отрастают когти, пробивается шерсть.

Ты остановишься, Лайет.

У тебя нет выбора.

И тогда станет ясно, чего ты хочешь. Бежать на юг или пробить очередной портал. Последнее кажется наименее логичным — что мешало организовать переход в Аркаиме?

Вернулся Валик.

Рамон взял суповой контейнер и чашку с кофе. Поблагодарил ведуна кивком. Сделал глоток. Помои, но бывало и хуже.

— Скоро ночь, — задумчиво проговорил Валик.

Два больших глотка.

— И что?

— Они остановятся.

— Знаю.

— А мы?

Допив кофе, Рамон поставил чашку под стекло, на плоский участок приборной панели.

— Мы — тоже.

— Как думаешь, они нас видят?

Никита оторвал от боковой стенки контейнера пластиковую ложку. Вскрыл суп, вслушиваясь в бурлящие звуки. Суп разогрел себя за считанные доли секунды. Твою ж мать. Далеко шагнули умы Ётунхейма.

Из-под крышки запахло мясом, яичной лапшой и овощами. «Доширак» нового поколения.

— Возможно. Но что это изменит? Переверты не знают, что вездеход принадлежит нам. Для них это обычный «Арктос». Поэтому нас не боятся. Приписывают погоню службе безопасности Аркаима.

Прозвучало успокаивающе.

— Фильм смотреть будешь?

Валик взглянул на экран.

— Местный?

— Да. Третья серия «Мерзлоты».

Валик пробил портал в один из спальных районов Токио. Здесь Рамон понял, как выглядят разрушенные стереотипы. Бешеный ритм азиатского мегаполиса пульсировал в центре. Там, где шумела фешенебельная Гиндза, и бурлила вечно спешащая Шибуя. А здесь — парки, мосты и цветущая сакура.

Межпространственная мембрана разорвалась неподалеку от каких-то трущоб. Старые и довольно неприглядные дома теснились на берегу канала. Рамон шагнул на асфальтовую дорожку. Его качнуло — следствие пространственного перепада. Странный эффект, к которому невозможно привыкнуть.

Проходившая мимо японская школьница уставилась на человека, буквально выпавшего из пустоты. Рамон приветливо помахал рукой. Девочка улыбнулась.

Куратор сказал, что Тейн уже в Токио.

Когда ему что-то потребуется, он тебя разыщет.

Так сказал куратор.

Рамон сел на лавочку, достал из рюкзака планшет и принялся изучать интерактивную карту ближайших районов. Выяснилось, что в нескольких кварталах севернее локализуется капсульный отель. Бюджетный вариант, вполне устраивающий Никиту.

Отель притаился в специальном районе Кацусика. Шестиэтажное здание футуристического вида. Без окон, балконов и террас. С единственной стеклянной дверью, ведущей на ресепшен.

Рамону повезло.

Токийцы бронируют номера с планшетов заранее, поэтому капсульные гостиницы забиты до отказа. Пришелец из чужого мира сделать это не смог бы по ряду причин. Во-первых, планшеты из других срезов не совместимы с местными компьютерными системами. Во-вторых, даже если вы обзавелись японским гаджетом, интерфейс будет на универсальном кантоне либо японском. Никакого эспера.

Весь путь до гостиницы Никита проделал на монорельсе. Скоростной червяк бесшумно пожирал струну, растянувшуюся над безликим мегаполисом. Билет стоил около двух евро. Дороговато.

Кацусика — царство игрушечных корпораций, аутлетов и торговых центров. А еще здесь построена главная токийская тюрьма. Отсюда — низкие цены на жилье. Рамон забронировал капсулу на ресепшене и отправился бродить по городу. Восьмичасовая аренда капсулы влетела почти в тридцать евро. Токийские цены рубили по кошельку не хуже самурайской катаны.

В гипермаркете «Ито-Ёкадо» обнаружилась забегаловка с дешевой едой. Рамон знаками объяснился с девушкой-продавщицей, попросив лапшу в бульоне и зеленый чай. Позже выяснится, что лапша рамэн — это хитрая мешанина из побегов бамбука, грибов шиитаке, шпината, свинины и еще нескольких компонентов. Включая пшеничную лапшу, разумеется.

Сытно, вкусно и дешево.

Вот все, что интересовало Никиту в тот момент. Есть пришлось палочками, но ему это не в диковинку. За плечами охотника развернулись азиатские слои с доминирующей китайской культурой. В тамошних ресторанах вилки и ложки вообще не встречаются.

Из гипермаркета Рамон вышел в два часа дня. Теперь перед ним стояла непосильная задача — убить время до наступления темноты. Или до встречи с Тейном. Как получится.

Подумав, Рамон отправился в интернет-кафе. Да, он угодил в срез, универсальные языки которого далеки от понимания. Но Рунет ведь сохранился?

Кафе «Кулер» оккупировало падвал двадцатиэтажного кондоминиума. Полумрак, свечение мониторов, огороженные ячейки, кресла-мешки и обычные банкетки. В одних секциях — разъемы для подключения. В других — сетевые консоли с почасовой оплатой. Возможно, тут раздавался вайфай, но привычных значков, обозначающих беспроводное соединение, Рамон не заметил.

За стойкой — фрик с фиолетовыми волосами и в очках, напоминающих консервные банки. Фоном — медитативное кото.

Рамон приблизился к фрику.

— Хочу зависнуть у вас. Нужен компьютер.

Парень непонимающе уставился на собеседника. Русского языка он не знал, это очевидно. Рамон повторил фразу на ломаном английском. Тот же результат. Вздохнув, он протянул руку в направлении ближайшей ячейки с потухшим монитором, показал на пальцах, что хочет получить соединение на четыре часа. Японец кивнул и продемонстрировал три пальца на левой руке. Три интера. Или полтора евро. Что ж, хоть интернет у них недорогой, у этих любителей восходящего солнца.

Русский сегмент в Сети сохранился. Даже язык был похож на тот, к которому Никита привык. Похож за редкими исключениями. То запятая поставлена непонятно где, то знакомое с детства слово пишется иначе. Первые минут двадцать эти «блохи» резали глаз, но потом охотник втянулся. Четыре часа пролетели за чтением новостей и виртуальных энциклопедий. Нужно было изучить этот слой, пока есть возможность.

Выйдя из «Кулера», Рамон двинулся в парк. Для этого ему пришлось забраться на эстакаду и пересечь узкую речушку, вжавшуюся в гранитные берега корпоративного квартала. В парке он проторчал несколько часов, спрятавшись от окружающего мира за наушниками. На экранчике вампиры-любовники Джармуша бродили по полуночному Детройту.

С наступлением тьмы Токио превратился в новогоднюю игрушку. Вот так и должен выглядеть мегаполис, в котором проживает тринадцать миллионов человек.