Воин - Даниил Сергеевич Калинин

вот думаю поступить тоньше, легче. Как князь Владимир, который принял христианство сам, крестил дружину, а уже после призвал креститься своих подданных. Но при этом не насильно, как пишут современные мне поклонники язычества и люди, повторяющие их ложь, – а добровольно, призвав следовать своему примеру. Будь иначе, и через 89 лет после крещения Руси в Ростове не стояло бы языческое капище на одном из концов города… Конечно, были и свои перегибы, и столкновения с недовольными, и открытая борьба, как в Новгороде при дяде Владимира, Добрыне. Ведь кто из волхвов захотел бы добровольно отдать реальную власть чужакам, кто из них не стал бы мутить народ против новой веры? Вон, Леонтия Ростовского убили как раз ростовские язычники, недовольные успехом его проповеди… И все же история этого святого наглядно демонстрирует, что на Руси крещение шло постепенно, поэтапно, без единовременного слома всех традиций. И то, что многие языческие пережитки сохранялись в памяти народа еще целые столетия (та же Масленица, к примеру), только подтверждают этот факт… Как бы то ни было, практика Равноапостольного Владимира Красное Солнышко доказала, что если крестить дружину и призвать народ следовать своему примеру, то и народ потянется, следуя за тобой… А через три-четыре поколения спаянные новой верой люди понемногу начнут осознавать себя уже не представителями одного из множества племен, а частью единой державы.

А еще, если принять христианство от далеких ромеев, то и влияние на твою державу они смогут оказать несоизмеримо меньшее, чем представители латинского духовенства. Последние-то чересчур активно в политику лезут – те же папы Римские гораздо большую власть в своих руках сосредоточили, в отличие от константинопольских патриархов! И границы общие у твоей державы с католическими королевствами типа Венгрии и Польши, где этих самых латинян пруд пруди, как раз есть – это в случае с Русью и Владимиром. Но у Вендской державы эта проблема ведь также стоит в полный рост благодаря и саксам, и датчанам, да и тем же полякам… И пусть уже довольно скоро на западе сформулируют мысль, что воевать со схизматиками, исповедующими христианство по греческому образцу, вполне себе «угодно Богу», все же до 1204 года крестовых походов против православных христиан никто не организовывал. Для сравнения, Никлот, последний независимый ободритский князь, пал в бою с германскими крестоносцами в 1160 году, Аркону взяли штурмом в 1168. Конечно, тридцать шесть лет – не такая и большая отсрочка. Но ее достаточно, чтобы вырастить новое поколение воинов-мужчин. Или создать сильную панцирную кавалерию в противовес рыцарской… Тем более, что последним я планирую заняться не в таком и далеко будущем!

Эх, мечты, мечты… Сейчас у меня есть два дома и окружающая их земля из личных владений вместо могучего княжества. И всего пять новоначальных христиан из бывших язычников, да единственный нормально крещеный воин, также выкупленный мной из холопства – это взамен будущего «великого войска»… Ну, и два упрямых барана, успевших при этом доказать, насколько они крепкие и отважные бойцы. Так вот, моя программа максимум сейчас – этих самых баранов привлечь-таки на свою сторону, включить пусть и в малую, но уже дружину!

А между тем, у меня, как кажется, осталось единственное средство убедить Горыню и Храбра принять крещение и стать исключительно моими людьми… И вот, следуя вдвоем с Храбром ко второму подворью, где Горыня и Роман гоняют Георгия, Дмитрия, Евстафия, Артемия и Феодора (да-да, я их крестил именами Святых воинов!), я отчаянно волнуюсь, думая о том, сработает мой план, или нет.

Зараза, аж вся спина промокла от пота, и сердце бьется так, что в ушах отдает! Такого блин, даже в схватке с Храбром не было…

Глава 14

Декабрь 1060 года от Рождества Христова (6569 год от сотворения мира). Остров Руян, окрестности Ругарда. Роман Самсонов.

…– Копье против топора!

Роман, мой тезка-христианин, принявший крещение на службе в ромейской варанге, по возвращении на Родину убил в драке двух руян. Двое молодых дураков прицепились к нему именно из-за новой веры, а там все по стандарту: слово за слово, мордой по столу – и дурьи горячие головы схватились за топоры и ножи. А что было делать гвардейцу (я так называю про себя тезку, ведь варанга – это наемная гвардия базилевсов)? Сам взялся за оружие, да побил молодняк. И хотя по факту прав был он, сам Круто по науськиванию жрецов обратил воина в холопы… Сейчас же Рома замер напротив Горыни с длинным, чуть заостренным черенком, имитирующим копье. Противник же держит в руках топор и щит – по всей видимости, мои старшие дружинники (хотя Горыню к «моим» относить пока еще рано) решили показать молодняку преимущества длиннодревкового оружия и способы защиты от него.

По крайней мере, я так это понял.

Мы с Храбром остановились загодя, не сговариваясь, объединенные желанием посмотреть на поединок. И вои вскоре оправдали наши ожидания – Роман атаковал первым, стремительно уколов в грудь Горыни. Точнее, обозначив укол. Варяг же умело, быстро закрылся щитом – но гвардеец отдернул «копье», и тут же стремительно перевел атаку в нижний уровень, коснувшись «острием» ноги поединщика. Причем было заметно, что опытный воин сдержал себя, считай, в последний миг – и что в реале после его укола Горыня был бы тяжело ранен.

То, с какой легкостью христианин обошел его, опытного бойца, возмутило венда. Лицо поединщика налилось кровь, глаза яростно заблестели – и свирепо рыкнув, Горыня скакнул вперед. Грамотный ход: на более близкой дистанции копье теряет свой главный козырь, превращаясь, в сущности, из сверхэффективного оружия в бесполезное. Но гвардеец разгадал атаку противника, сам отскочил назад, одновременно стремительно уколов, контролируя дистанцию. Впрочем, запал варяга это не охладило – успешно закрывшись щитом, он продолжил стремительно сближаться с Романом. Последний, отступив еще на шаг назад, вновь атаковал по нижнему уровню – в этот раз круговым, подсекающим ближнюю ногу ударом. Широкое листовидное лезвие настоящего копья без проблем бы распороло незащищенную голень Горыни – но тот успел высоко поднять стопу и одновременно с силой обрушил кромку щита на древко, уткнув острие в землю. И тут же с силой, наотмашь от себя рубанул топором. Гвардейцу пришлось выпустить оружие из рук и отпрянуть назад, спасаясь от заточенной стали.

– Тихо! Охолони, Горыня. У тебя же боевая секира в руках, а у Романа лишь палка!

Варяг довольно быстро пришел в себя, судя по прояснившемуся взгляду, после чего отступил назад и виновато посмотрел на