Воин - Даниил Сергеевич Калинин

город, как римляне Карфаген в Третью Пуническую – набег на то и набег, чтобы добычу взять. Хотя меня и несколько разочаровало то, что моя идея не нашла воплощения в жизнь. А с другой стороны, слава богу! Ведь после победы варягов обязательно бы последовала расправа над гражданским населением со стороны разгоряченных битвой и пролитой кровью воинов. И как бы я взирал на это со стороны, тот еще вопрос! Не присоединился бы, точно. А так, вполне мог воплотиться в жизнь сценарий, которого я страшился более всего, с самого начала плавания. Сценарий, в котором я бы влез в бесполезную драку за какую-нибудь девчонку-малолетку, которую захотели бы изнасиловать прямо здесь и сейчас, в моем присутствии. Драку, которая наверняка бы обернулась или моей гибелью, или, как минимум, ненужным конфликтом с руянами. Так что ну его, этот штурм, обойдемся без новых потерь…

Круто отвел воинов от крепостных стен метров на четыреста – так, чтобы можно было спокойно отдохнуть, не вглядываясь в лежащие по соседству трупы и не боясь скоротечной вылазки защитников, которым отвар мухоморов ударит в головы. Ладно, последнее – это, конечно, шутка, про отвар из галлюциногенных грибов. В остальном – бывает всякое, и вероятность вылазки хотя бы теоретически исключать нельзя. Ведь рискнули же датчане покинуть крепость и принять бой в поле, дав простым крестьянам время укрыться за надежными стенами. А расклад для викингов и иже с ними был изначально проигрышным – они видели, сколько кораблей поднялось по реке, понимали, что в набег пошли не вчерашние крестьяне, а бывалые бойцы. Но все равно вышли за ворота, уступая русам на целую сотню воинов. К тому же, хоть датские бонды и знают, с какой стороны браться за оружие, ратной выучкой они уступают варягам на порядок. Расчет на всадников? Признаться, их появление было внезапным, и урон они нанесли немалый – и все же десятка рыцарей было совершенно недостаточно, чтобы победить. Вот три десятка еще могли бы изменить ход боя… Короче говоря, мы отошли от крепостной стены на достаточное расстояние, чтобы не бояться внезапного нападения. По уговору с ярлом Велундом нам передали три десятка живых свиней (никак не отравишь!), которых тут же принялись резать, опалять шкуры на сноровисто разведенных кострах и готовить мясо на вертелах. Последние, равно как и дрова, также передали датчане. И теперь, наслаждаясь ароматным запахом верченой на костре свинины, мы с удовольствием взираем, как выносят из крепости тюки с серебряными и золотыми украшениями, кубками, серебряными арабскими дихремами и ромейскими солидами. Последних, правда, на мой взгляд, гораздо меньше. Отдельно складируют железные крицы и кричные болванки – в первом случае, это пористое восстановленное железо с примесью шлаков, скажем так, еще не готовое сырье. Болванки же хорошо прокованы, шлака в них остается мизер, вот из них, собственно, уже можно изготовить как клинки, так и различные орудия труда. Или, к примеру, гвозди, которые скандинавы используют при постройке драккаров. Правда, гвозди эти больше похожи на железнодорожные костыли… Воины радостно взирают на богатые трофеи, жалея лишь о том, что жирное мясо они будут запивать колодезной водой. Но тут я полностью за Круто! Местное пиво просто отвратно на вкус, славянские хмельные меды гораздо вкуснее – это во-первых. Во-вторых, если воины перепьются, датчане точно рискнут на нападение! И в третьих, пиво реально отравить, его вкус заглушит любой яд. Так что ну его на фиг, этот риск, все правильно князь решил – пир горой закатим по возвращении домой! А покуда можно любоваться, как огонь все сильнее вспыхивает от капающего со свиной туши жира, облизывая бока нашей добычи, и самодовольно размышлять о том, что сегодня аппетитный запах пусть и подгоревшего мяса (после сухомятки в плавании оно пойдет на ура) – это запах победы!

Глава 13

Декабрь 1060 года от Рождества Христова (6569 год от сотворения мира). Остров Руян, окрестности Ругарда. Роман Самсонов.

– Еще раз!

Храбр отступает на пару шагов назад. Ухмыльнувшись, он закрывается щитом, после чего легонько бьет мечом по умбону, словно приглашая меня начинать. Впрочем, почему словно? Он именно что приглашает, охотно демонстрируя мне очередной хитрый прием из арсенала местных бойцов. И кто говорил, что в Средневековье не развито фехтование?! Конечно, его, может, и не сравнить с виртуозным искусством владения клинком эпохи Возрождения – но зараза! Даже то, что здесь в ходу, не так-то просто разучить!

Шаг вперед – и крутанув клинок кистью так, чтобы удар набрал большую силу и скорость, я коротко, но сильно рублю сверху вниз. А мой новоявленный учитель в который раз толкает щит навстречу моему мечу и тут же разворачивает его поперек туловища, скрутившись и сам. Фактически же получается, что Храбр отбивает мой каролинг в сторону, одновременно проваливая меня в удар! И тут же его клинок, описав короткую дугу, касается моей совершенно беззащитной шеи справа…

– Попробуешь?

Я азартно, быстро киваю в предвкушении собственной успешной практики и замираю перед русом в защитной стойке, готовый к удару сверху. Но венд вновь коротко усмехнулся, после чего очень быстро рубанул по открытой левой ноге, чуть выше колена, остановив клинок в момент касания – я даже среагировать не успел!

– Зараза, мы ведь так не договаривались!

Но Храбр словно не слышит моих слов. Он широко улыбается в очередной раз, а лучащийся самодовольством взгляд устремлен мне за спину. Впрочем, читается в нем и скрытая тревога, и надежда… Проследив за глазами венда, я обернулся – и увидел, как быстро удаляется со двора залившаяся краской Злата, несущая в руках бадью с водой.

Ах вот оно как…

Варяг еще смотрит мне за спину, когда моя стопа врезается в стопу его левой ноги, высекая ее изнутри. Венд проваливается вперед, рефлекторно опустив руки вниз, – а я мгновенно обозначаю рубящий наискосок удар в открывшуюся шею, точь-в-точь такой же, каким меня только что сразил сам Храбр.

– Ученик превзошел учителя, не находишь?

Глаза руса темнеют от злости. Резко ударив мечом по клинку, замершему у его шеи, обратным движением Храбр рубит от себя, вкладываясь в атаку. Я успеваю подставить под сверкнувшую на солнце сталь тут же противно хрустнувший щит – и от души рублю в ответ, впрочем, сознательно направляя острие меча на защиту варяга. Он легко закрывается, контратакует – и вновь хрустит под каролингом дерево моей защиты… Несколько мгновений мы обмениваемся стремительными рубящими ударами, пока я не ловлю на себе бешеный взгляд венда,