Последняя Арена 5 - Сергей Греков

извращенка! — усмехнулся я. Культя всё же саднила. На обрубок старался не смотреть.

Картинка, признаться, была сюрреалистичной. Стоит скопление народа и, забавляясь, смотрит, как девушка играет с чужой отрубленной рукой. Раньше бы кого-нибудь точно вывернуло, а теперь подобное стало привычным делом. Никто и глазом не ведёт.

— Эх, голова зачесалась, — мои пальцы заскребли по коротким волосам. Потом сомкнулись на подбородке. Голос Лики стал глубоким, будто она изображала профессора университета. — Как вы считаете, коллега, взгляды Ницше дают осмысление экзистенциальной диалектики судьбы человека в мировом историческом процессе и можно ли привязать эту диалектику к нашей текущей игровой ситуации?

Люди нахмурили лбы, пытаясь осознать, что она сказала.

— Слишком сложно, да? Вот вы зануды. Ладно. Кстати, будет забавно, если сундучок не откроется, и я зря отрезала ему руку.

Девушка наконец-то выпрямила мои пальцы и приложила ладонь к считывающему устройству. Я видел, как по сканеру прошлась красная светящаяся полоска. В интерфейсе выскочило оповещение:

991- YR -34- OT -2- CIV -1. Идентификатор принят.

Вскрыть хранилище: да / нет?

Я ничего не успел выбрать. Рука, которая находилась на ящике, замерцала. Он неё ко мне потянулись искрящиеся полосы странной энергии. Тело скрутила судорога боли. Под кожу будто проникли миллионы раскаленных игл. Кровь превратилась в ядовитую плазму. Кости плавились. Мозг кипел в черепной коробке. Внутренние органы выкручивало. Зубы стачивали напильником.

Перед глазами замелькали символы:

Текущее количество жизней — 8...

Текущее количество жизней — 7...

Текущее количество жизней — 6...

Адская агония длилась секунду, но для меня будто прошла вечность.

Я видел, как от Василька в мою сторону устремился поток голубого пламени. Время будто замедлилось. Огонь школы пирокинеза обволакивал моё лицо. Вспыхнули волосы. Языки пламени пожирали плоть. Я ощутил, как магическая субстанция уничтожает кожные покровы и добирается до жизненно важных частей тела.

Наконец появилось спасительное оповещение:

Вы погибли и будете перенесены к артефакту фиксации.

До возрождения 3... 2... 1...

Глава 11

Странная система. С иерархией характеристик я давно разобрался. Один параметр подчинён другому. Обостренное зрение, обоняние как у Жан-Батист Гренуя (персонаж Патрика Зюскинда «Парфюмер. История одного убийцы» — прим. автора), чуткий слух — всё это объединяется, наверное, в какое-нибудь восприятие. Нет смысла брать три характеристики, когда можно ограничиться одной более высокого порядка. Но как быть с магическими направлениями?

Казалось бы, элементализм объединяет в себе три боевые школы: огонь, мороз и молнию. Проблема только в том, что тот же пирокинез, электрокинез и криокинез — это совершенно разные направления, которые никак не связаны с элементализмом, а следовательно, и с классом стихийного универсала. И, признаться, хорошо, что не связаны, иначе моё существование подошло бы к концу.

Василёк молодец — быстро среагировал: заподозрил, что происходит что-то странное, и убил меня. Если бы не он, обнуление было бы гарантировано. Мне снова повезло. Ещё минуту назад, когда Лика играла с моей рукой, я раздумывал, делиться ли с франтом скрижалью или оставить предмет себе, но теперь всё изменилось. Скидочный предмет — хорошая плата, которую можно отдать за спасение жизни.

Авалонцы на этот раз превзошли сами себя. Вместо групп устранения, подкупов членов Содружества и переманивания на свою сторону поджигателей они ограничились специальным артефактом. И ведь как сработали! Сперва, когда осознали, что привычными способами меня не достать, признались, что ошиблись и принесли извинения. Потом выплатили контрибуцию (уверен, её размер был меньше, чем те ресурсы, которые вкладывались в моё устранение). Затем пустили дезинформацию, что в сундуке хранятся невиданные сокровища, до которых могу добраться только я. С чего бы, спрашивается, обычным гражданам знать про этот ящик? Но ведь все знали.

Не исключаю, что в ларчике, который не так просто открывался, действительно лежит нечто ценное. Нечто такое, что Аркадий, получив предметы, может закрыть глаза на моё убийство. К тому же Содружество охраняет только заблудших, а я выбрался из аномалии и больше не являюсь пленником зазеркалья. Я ничем не помогал поселениям Тулы, так что у мэра передо мной нет никаких обязательств: ни материальных, ни моральных. Радует только, что местный глава не замешан в организованной Авалоном ловушке. По крайней мере он прошел проверку артефактом правдивости.

Пока действовал эффект мнимого бессмертия, развернул карту и с удивлением обнаружил множество людей, которые уже показывали на меня пальцами. У некоторых из них в руках появились склянки, а часть игроков направили на меня руки с готовящимися вырваться заклинаниями. Ловушка или случайность? В любом случае я за справедливость. Если атакуют — сами виноваты. Если не остановятся — обнулю бар маны и превращу эту территорию в филиал стихийного ада.

В последнюю секунду активировал хаотическое отражение урона. Той тяжести, которой в прошлые разы наливались мои конечности, сейчас не было. Я чувствовал себя почти так же, как и всегда. Мог легко двигаться, а не сгибаться под давлением непосильной ноши. Арканум специально не использовал, так что любой человек мог просмотреть как моё прозвище, так и уровень. Я помнил рассказы об Акелле — пускай удостоверятся, что я не он.

Заметил, как в мою сторону летит кем-то брошенное зелье. Начинается...

Игрок, что стоял сбоку от меня, вскинул руку. Фиал, подхваченный телекинезом, застыл в воздухе, изменил траекторию и направился к психокинетику. Колба погрузилась в один из оттопыренных карманов куртки.

— Спасибо за подарок! — поблагодарил он.

— Эу, охрэнэл? — возмутился чернявый мужик, который, попади снаряд в меня, мог бы отправиться на возрождение. — Это мой зэлье! Верни!

— Эй, Вася Ген, — крикнул кто-то сзади, — нахера ты акцент имитируешь? Мы же все друг друга понимаем.

— Я Вазген! — насупился гордый кавказский игрок.

Послышались смешки, после чего люди, как дружная стая обезумевших школьников, начали изменять его имя на все лады.

— Прости, Вазгей, не признали.

— Вазелин, купи осла.

— Визгмэн, пожарь шашлык...

Что я там говорил про абсурдность ситуаций? Пару мгновений назад перед ними материализовался человек, который только что умер. В этого же человека бросили снадобье — да не простое, а волшебное — при разрушении которого пространство на двадцать сантиметров попросту бы аннигилировалось (успел рассмотреть свойства). Мне бы этого точно хватило. А теперь все спокойно измываются над игроком, сбрасывая накопившееся напряжение. Вот уж действительно: люди ко всему привыкают.

— Эй, заблудший, ты как тут оказался? — спросил психокинетик, приближаясь ко мне с широко