В тихом омуте - Патриция Вентворт

Мэри Лентон, услышав, как громко, с придыханием, дышит Элли, вскочила со стула, не зная, что и подумать. Что с ней могло произойти? Ей явно было очень плохо — наверняка что-нибудь случилось. Миссис Лентон не знала, что предпринять: она не могла вернуться к себе, не могла отказаться от мысли встретить Элли, не могла даже двигаться по комнате, чтобы не напугать ее.

А затем очень медленно, со сдавленными рыданиями Элли залезла на самую низкую ветвь грушевого дерева и начала подниматься. Тогда Мэри потихоньку отошла от окна. Выключатель был возле туалетного столика, стоявшего там же. Мэри потихоньку нащупала его и ждала.

Она слышала, как руки Элли нащупывали ветви и цеплялись за них, как ее ноги скользили по стволу, как из ее горла вырывались какие-то сдавленные звуки. Было ужасно слышать все это и не помочь ей, но Мэри знала, что она может напугать Элли, и тогда та упадет. В этот момент миссис Лентон поняла, что не всегда можно помочь людям, которых вы любите. Иногда они должны помочь себе сами. Элли должна найти свой собственный путь.

Мучительно и очень-очень медленно Элли прошла эту часть своего пути. Тень показалась на подоконнике, затем учащенное дыхание послышалось уже в комнате. Одно мгновение Элли стояла, привыкая к темноте, затем взялась за занавеску и опять постояла некоторое время.

И тут вспыхнул свет. Элли увидела Мэри, держащую руку на выключателе. Ее рот был полуоткрыт, однако она ничего не могла сказать: передняя часть юбки и весь джемпер Элли были испачканными и мокрыми. Мэри ошеломленно проговорила:

— Элли!

Элли Пейдж безучастно на нее уставилась. Она выпустила занавеску из рук, постояла еще немного… И упала на пол.

Потребовалось много времени, чтобы привести ее в сознание и в результате увидеть, что ей очень плохо… Джон, который вовсе не был железным человеком, без колебаний согласился на все требования Мэри.

— Я не могу оставить ее, Джон, ее сейчас нельзя оставлять.

Викарий смотрел на утомленную девушку, лежащую на кровати. Они подняли ее с пола — тело было ледяным, поэтому Элли накрыли одеялом. Джон принес грелку и стакан горячего молока. Внезапно он сказал:

— Почему вы сняли ее вещи? — И затем более резко: — Она же не пришла в таком виде?

Мэри не знала, почему решила ответить именно так. Она была искренней женщиной, однако никакая женщина не признается мужчине в том, в чем не хочет признаваться. Миссис Лентон и сама не знала, почему сняла с Элли промокший джемпер, жакет, юбку, влажные ботинки и чулки, прежде чем побежала за Джоном. Что случилось с Элли, можно было узнать только от нее самой. А пока Мэри сняла с девушки мокрые вещи и припрятала их. Когда Джон заснет, она все это выстирает.

Миссис Лентон спокойно посмотрела на мужа и без напряжения ответила:

— Я думала, что так ей будет удобнее.

Глава тридцатая

На сей раз тело нашел не Сэм Болтон, а садовник. Он очень редко ходил к этому месту, однако в такое прекрасное утро после облачной ночи он решил пройтись по всему саду и собрать созревшие на некоторых кустарниках семена.

На синем небе сияло яркое солнце. Несмотря на то что погода обещала быть просто чудесной, что-то внутри заставляло мистера Робертсона тревожиться. Однако, если бы Мэри стала уверять его в собственных подобных ощущениях, он бы сказал ей только одно слово: «Чепуха!»

Мистер Робертсон прошел через арку, поправил кустарник и увидел в водоеме тело человека. Оно лежало на парапете, а голова и плечи были под водой.

Это была Мэриел Форд, и, вне всякого сомнения, мертвая. Мистер Робертсон знал, что трогать ее не нужно, поэтому вернулся в дом и спокойно сообщил страшную новость Симмонсу. На этот раз суета не поднялась.

Новость разлетелась по всему дому, словно искра пламени в сухом хворосте. Джанет услышала обо всем за утренним чаем, который ей принесла Джоан Каттл. Она решила сделать все, что угодно, лишь бы на время закрыть рот Джоан и не дать ей испугать Стеллу. Выслушав строгие слова Джанет, Джоан похныкала, но решила повиноваться и молча вышла из комнаты.

Джанет подошла к телефону и позвонила Стар. Затем через десять минут зашла в детскую, где и встретилась с Нинианом. Тот, едва завидев ее, спросил:

— Ты уже знаешь?.. Слышала?..

Она в ответ только кивнула.

— Знаешь, Стеллу нужно куда-нибудь отослать. Я сразу же об этом подумала.

Ниниан слегка пожал плечами.

— А что на это скажет Стар? Она не потерпит присутствия Стеллы в городе.

Джанет смотрела очень решительно и прямо.

— Все уже устроено. Подруга Стар Сибилла Максвелл возьмет Стеллу к себе. У нее есть дети такого же возраста, им будет хорошо вместе. У Максвеллов довольно большой дом в Саннингдейле. Сибилла попросила, чтобы Стар привезла Стеллу прямо туда, так что все уже устроено. Мы уезжаем в девять пятнадцать из Лэдбери.

Он стоял нахмурившись.

— Стеллу нужно держать подальше от этого дела, тут ты, конечно, права. А как же ты? Полиция захочет встретиться с каждым.

— Стар встретит нас. Я уеду назад на следующем поезде.

— А как ты собираешься добраться до Лэдбери? Я не знаю, смогу ли отвезти тебя.

— Я заказала такси. Мне нужно покормить Стеллу. Останься пока с ней, мне необходимо спуститься вниз. Я не хочу, чтобы она выходила из детской, пока такси не приедет.

Всю дорогу в поезде Стелла болтала о Максвеллах. У них был сад, плавательный бассейн, два пони, морские свинки и кролики. Джанет никогда не видела ее настолько оживленной.

Стар, встречая их на станции, испуганно посмотрела на Джанет. Затем торопливо спросила:

— В чем же дело?

Джанет не хотела ничего говорить. Ее единственным желанием сейчас было оградить Стеллу от известий о подобных несчастьях. Когда они получали багаж Стар, та, не утерпев, снова тихонько спросила:

— Джанет, Стелла знает что-нибудь?

— Ничего. Я стерегла ее, как дракон принцессу в высокой башне.

— Мне придется ей что-нибудь сказать.

— Конечно. Может, тебе сказать ей, что произошел несчастный случай? Стелла недолюбливала Мэриел, поэтому не думаю, что новость ее сильно расстроит, кроме того, сейчас она поглощена встречей с бассейном, пони, морскими свинками и прочими чудесами. Она говорила про них всю дорогу.

Стар схватила Джанет за руку и так сильно сжала, что девушка испугалась, что останется синяк.

— Я же говорила тебе тогда, перед отъездом, помнишь? Я говорила, что произойдет что-то ужасное. Я ведь хотела остаться в Нью-Йорке, но что-то пригнало меня назад. Я почему-то боялась за Стеллу!

Джанет попыталась убрать руку.

— Стар, ты мне руку сломаешь. Как я потом буду работать? И ничего страшного со Стеллой не произошло, ее просто отослали на некоторое время, вот и все.

Поезд вернулся в Лэдбери только после половины первого, и Ниниан ждал на платформе. Сев вместе с Джанет в такси, он сказал резко:

— Полицейские нашли в беседке носовой платок, принадлежащий Эсме Трент.

Джанет молчала. Она смотрела на его смуглое неулыбчивое лицо.

— Они не знают, как она должна была потерять его там, и не понимают когда. Однако после первого случая там ничего не было, потому что полицейские сказали, что тогда они внимательно осмотрели всю беседку. А вчера, в четыре часа дня, этого уже не могло быть, потому что Робертсон не любит беспорядок и все очень быстро прибрал. Как он утверждал, «ни носовые платки, ни другие предметы дамского туалета в беседке замечены не были».

Джанет спросила:

— А откуда стало известно, что этот платок принадлежит Эсме?

— О, это очень заметная вещь, янтарного цвета, с именем Эсме в углу.

— А что по этому поводу сказала сама хозяйка платка?

— Не знаю. Они задали нам много вопросов… Теперь станут спрашивать и тебя. Ты не поверишь, оказывается, очень трудно объяснять самые простые вещи. Вот, например, действительно ли Эдна и Адрианна легли в половине десятого? Очень подозрительно для Адрианны — устать от Эдны. Или для Эдны! А кто такая мисс Сильвер и что она делает здесь?

Джеффри должен был признаться, что пошел встретиться с женщиной и оставался у нее неопределенное время. Это, конечно, не преступление. Однако всем нам известно, что Мэриел отправилась за ним, чтобы вернуть его в гостиную. Так что, по идее, он был последним, кто видел ее живой. Полицейские спросили, удалось ли ей догнать его. Он ответил, что не видел ее.

В результате остались мы с тобой. Мы ведь были вместе и можем подтвердить алиби друг друга. Если, конечно, возможно иметь алиби в такой ситуации. И почему мы сидели вплоть до половины одиннадцатого, когда, насколько мы знали, остальная часть добродетельного домашнего семейства легла спать? И почему мы не слышали, как Джеффри вошел? Я справедливо говорил, что дом очень большой, за всеми просто не уследишь, кроме того, нам это было просто не нужно, не до этого, молодость, сами знаете… Но знаешь, лед между нами это сообщение не растопило. Да, кстати, я снабдил их нашей краткой биографией.