Сомнительная полночь - Эдмунд Купер

Глаза Соломона заблестели.

- И тем не менее, - сказал он, - разве это не было основной функцией ваших газет в двадцатом веке? Вы должны извинить меня, если я ошибаюсь. С сожалением вынужден признать, что моя программа по истории оставляет желать лучшего.

К своему собственному удивлению, Маркхэм засмеялся:

- Вы не первый, кто напоминает мне, что величайшим искусством двадцатого века было лицемерие. Но все же я предпочитаю свой сорт лицемерия вашему.

Соломон удовлетворенно кивнул:

- Все что угодно, сэр. Время, а именно сто пятьдесят лет, наконец освободило человечество от многих старых запретов.

- И цена этому, - добавил Маркхэм, - создание целого ряда новых.

- Что приводит к мысли о неправильном устройстве, - сказал Соломон. А это, в свою очередь, напоминает о Беглецах.

- Предмет, который вы, очевидно, хотите обсудить в первую очередь, заметил Маркхэм. - Продолжайте.

- Спасибо, сэр. - Соломон секунду помедлил. - В свете нашей предшествующей беседы мне пришло в голову, мистер Маркхэм, что вы можете поставить себя в очень опасное положение.

- В свете нашей предшествующей беседы, - холодно сказал Маркхэм, - я склонен согласиться с вами. Но, по моему мнению, источником опасности является не человек.

Соломон медленно покачал головой, как бы укоряя упрямого ребенка:

- Опасность исходит от Беглецов. Если они достаточно умны, они попытаются использовать вас как символ. - Он улыбнулся. - Все в республике знают, что у Спасенного типичное для двадцатого века отношение к работе, сексу, культурной и экономической свободе.

- У меня также есть твердые взгляды на неограниченное использование андроидов, - добавил Маркхэм.

- Именно так. Вот почему я думаю, что Беглецы будут пытаться сделать вас своим духовным лидером.

- Вы льстите мне.

- Я не запрограммирован на лесть, сэр. Но я знаю, что вас могут использовать как боевое знамя всякие психоневротические элементы, которые хотят насильственно изменить современное состояние общества.

- Если они достаточно сильны для этого, - заметил Маркхэм, - то современное состояние общества весьма уязвимо.

Соломон заулыбался:

- Мой опыт говорит мне, что люди, как таковые, не опасны. Опасны идеалы. Беглецы могут надумать использовать вас как воплощение своего идеала.

Маркхэм зевнул:

- Лично я не чувствую себя ни боевым знаменем, ни идеалом. Я себя чувствую обычным человеком, которого раздражает большое количество ходячей механики!

- Тогда я надеюсь, сэр, что вы не подвергнете себя опасности, позволив Беглецам идеализировать себя?

- А если подвергну?

- Тогда, сэр, в вашей личности придется сделать некоторые изменения такие, чтобы вас не слишком раздражало большое количество ходячей механики.

- Спасибо за предупреждение. Я его не забуду.

- Спасибо за беседу, сэр. Я ее не забуду. Он повернулся к Вивиан:

- Я должен извиниться за вторжение, мадам. Разрешите удалиться?

- Конечно, - сказала Вивиан. - Я думаю, Соломон, что вы не должны оценивать мистера Маркхэма по современным меркам.

Соломон поклонился:

- Если бы я это делал, мадам, я бы уже рекомендовал Анализ.

Маркхэм посмотрел вслед андроиду. Некоторое время он молча прислушивался, потом мягко сказал:

- Итак, непогрешимый Соломон сделал первую ошибку.

- Что ты имеешь в виду?

- Он считает, что может правильно оценить результат воздействия страха на человека. Вивиан слегка вздрогнула:

- Я бы хотела, чтоб ты не смотрел на все так уж мрачно, дорогой.

Неожиданно Маркхэм засмеялся.

- Беги или дерись, - сказал он весело. - Все та же старая дилемма.

- О чем ты говоришь? - Голос у нее был раздраженный.

- О разнице между детерминизмом и доброй волей, а также между андроидами и людьми.

- Я не уверена, что ты мне нравишься, когда выражаешься столь туманно.

- С другой стороны, - заметил Маркхэм, - ты делаешься значительно лучше, когда начинаешь думать.

Они оставались в тропическом саду, пока их не нашел андроид в ливрее и не объявил, что президент Бертранд желает видеть Вивиан и Маркхэма в своем личном кабинете.

Клемент Бертранд сбросил официальную маску. Несмотря на розовый здоровый цвет лица и гладкую кожу, он выглядел утомленным, и в его глазах Маркхэм заметил беспокойство. Он отпустил слугу андроида, предложил Вивиан и Маркхэму выпить, обменялся с ними несколькими банальными фразами и перешел к делу:

- Я сравнительно старый человек, Джон, достаточно старый, чтобы немного помнить времена, когда работа - так называемая работа - все еще была социально желательна. Электроника была... была моим прошлым. Я упоминаю об этом только для того, чтобы уверить вас, что в этой комнате нет жучков. Она не прослушивается. - Он хихикнул. - Соломон, самое чистое химическое соединение в республике, однажды было попробовал. Но я поставил каскад резонаторов, которые разрушили все, что он установил. С удовольствием добавлю, что он понял намек.

Маркхэм улыбнулся:

- Я не ожидал, что вы антиандроид.

- А я и не являюсь им, - твердо сказал Клемент Бертранд. - Я просто антибеспокойство - в любом смысле. Вот об этом я и хочу поговорить с вами. Несколько минут назад я видел Соломона. Он считает, что вы представляете потенциальную опасность для республики. Он думает, что Беглецы могут использовать вас. Он также считает, что вы можете захотеть, чтобы вас использовали. Что вы на это скажете?

- Я не представлял, что андроиды могут быть запрограммированы на мелодраму.

- Не уклоняйтесь. Вы уже встречали Беглецов?

- Если бы и встречал, то был бы дурак, рассказав вам, сэр.

- Дурак или добропорядочный гражданин? Когда вы получили гражданство республики, вы получили определенные обязанности, так же как и права.

Маркхэм нахмурился:

- Мне трудно отнести предательство к своим обязанностям.

Президент устало пожал плечами:

- Если вы хотите быть безрассудным, это ваше дело. Но не делайте поспешных выводов и не недооценивайте Психопроп. Психопроп - это Соломон. Любой другой андроид в этом департаменте просто продолжение его мозга.

- Спасибо, сэр. Я это запомню.

- Вам надо запомнить еще одну вещь. Поскольку вы сначала гражданин, а уж потом человек, Соломон ничего не может сделать, пока вы не совершите ошибку. Но тогда он ударит. И это будет конец Джону Маркхэму, тому Джону Маркхэму, которого мы знаем сейчас.

Маркхэм с любопытством посмотрел на Президента:

- Судя по тому, что вы сказали, сэр, у меня создалось впечатление, что вы не по ту сторону забора, где Соломон.