Боги и касты языческой Руси - Лев Прозоров

Дубу поклонялись, согласно Константину Рождённому в Пурпуре (Багрянородному), на острове Хортица за Днепровскими порогами русы при князе Игоре — том самом, при котором в договоре упоминался только Перун.

Дуб был священным деревом Перкунаса у пруссов и литовцев. В Десне дважды (в 1909 и 1975 годах) находили дубы с девятью (вспомним девять костров Перыни и прибавим сюда «девять Перкунасов» литовских преданий) врощёнными в ствол дерева клыкастыми челюстями кабанов.

Кабаном оборачивался иранский Веретрагна, аналог индийского Громовержца Индры, а у Упендры-Вишну кабан-Вараха числился одним из десяти аватар-воплощений. В житии святого Кирилла сказано, что когда будущий святой посетил с дипломатической миссией Хазарский каганат, он видел там людей, молящих о дожде гигантский древний дуб.

Дуб этот они называли именем, которое греческий автор жития воспроизвёл как Александр — «Защитник людей» (в мифологии так часто называют именно Громовержца, защищающего «средний мир», мир людей от чудовищ и демонов). Согласно аль Масуди, среди язычников Хазарии больше всего было славян. Естественно, святой Кирилл отметился уничтожением святыни наших предков.

Кстати, очень похоже на приводимую армянскими историками историю данника хазар, северского князя Лютовера — тот тоже, готовя восстание протв каганата и полагаясь на помощь Христа и его наместника на земле, императора Византии, позволил византийскому миссионеру уничтожить древний священный дуб своего народа (вспоминаются дубы из Десны, реки северян, уничтоженные, по мнению учёных, задолго до официального крещения Руси). Восстание, само собою, потерпело поражение.[45]

Кроме того, там же, на Балтийском Поморье, четверг называли «перундан». Четверг посвящали Громовержцу во многих календарях — немецкое «доннер-стаг» — день грома или Доннара-Громовержца, английское Thursday — память о Торе, в языках романских народов, наследников Римской империи, название четверга переводится как день Юпитера.

Наконец, современное селение Prohne на землях, принадлежавших полабским славянам, в документах 1240 года именуется Перун, а позднейшией Prohnsdorf (буквально — двор Проне) — Перон. Этим окончательно подтверждается тождество Старгардского Проне с Перуном. Так что «мужам новгородским от рода варяжьска» Перун был отлично знаком и хорошо памятен.

Теперь давайте посмотрим, читатель, как соотносится Перун с ролью Священного правителя Богов. Что он был верховным Богом на Руси (а также у чехов и поляков, где главным Божеством назван «Юпитер», и у южных славян — вспомним Прокопия Кесарийского и «Чудеса Дмитрия Солунского») — это более-менее очевидно из всего сказанного выше. Он отождествлялся с небом — напомню ещё раз ту самую формулу: «Сколько есть небес? Перун есть мног».

Он отождествлялся с дубом — мировым древом славянских легенд, тем самым сакральным центром, осью мироздания. Его эмблемой было космическое колесо о шести спицах, а лепестки «цветка»-рва в Перыни знаменовали Его власть над всеми сторонами мироздания.

Распространённые легенды о брачной невоздержанности Громовержца следует соотносить с браком-властью над местными Богинями разных стран и племён — как земной правитель (великий князь, каган) имел гарем человеческих воплощений этих стран, земель, волостей и общин.

Перун наделён всеми чертами космического владыки, миродержца, Царя Богов. Но как Царь он воплощает в себе черты и остальных каст. Поскольку им клялись и к нему обращались за пророчествами — он также и жрец, хранитель законов и связующее звено между Мирами. Под Ромнами, в урочище Монастырище, по преданию, до XVIII века стоял каменный идол Перуна, к которому 20 июля собирались за прорицаниями «колдуны и ведьмы».

Жертву сжигали на дубовых дровах, покойников хоронили в дубовых лодках (сравните древнерусское выражение «в дуб глядеть» с современным «одной ногой в могиле»). Вепрь у кельтов, чья религия имела такое сходство со славянской — символ жреческой касты, друидов.[46]

Клыки вепря в Перуновых дубах — символ жреческой власти Громовержца. Балтийский Перкунас, грузинский Пиркуши были покровителями кузнецов — а кузнецы во многих культурах Евразии воспринимались как чародеи. Так было от Ирландии, где христиане просили своего бога защитить их «от чар кузнецов и друидов» до Сибири, где говорили: «кузнец и шаман — из одного гнезда птицы». В славянских языках «кузло» — и кузнечное мастерство с его принадлежностями, и чародейство, «кузлар» — колдун.

Доказывать то, что Перун был наделен воинской функцией, полагаю, излишне. Это ему клялись на мечах воины-русы Олега Вещего, Игоря Старого, Святослава Храброго. И не зря, когда «Слово о полку Игореве», не упоминавшее Перуна прямо, хочет описать надвигающуюся битву — оно говорит о надвигающейся грозе.

«Чръныя тучя с моря идутъ, хотятъ прикрыти четыре солнца, а въ нихъ трепещутъ синий млънии. Быти грому великому! Идти дождю стрелами съ Дону великаго!» Когда Перун упоминается вне Пятибожия, в паре Перун-Волос (воины-дружинники и жрецы-волхвы) из договора Олега Вещего, или в троице из договора Святослава Храброго «Бог»-Перун-Волос (три основные касты свободных людей — производители-общинники, воины и волхвы), он представляет собою именно касту воинов, витязей.

Однако у Перуна была и другая функция — он был для наших предков подателем плодородия. Отсюда его любовная неукротимость. Более того, в белорусских преданиях Перун летает на мельничном жернове. Хотя жернов и представляет собой соединение (довольно остроумное, надо заметить) Мирового Колеса с каменным топором Перуна (кстати, сам топор, как говорилось выше, считался не совсем воинским оружием, но ношение маленьких топорков, сменивших в XI–XII веках «громовые топорки» балтийского образца, было распространено очень широко), но он все же, в первую очередь, связан с тем самым производством материальных ценностей, главной из них — хлеба.

В преданиях северного Кавказа Пиръон-падишах, сын громовержца Селы (по мнению исследователей, заимствованный у славян-язычников Перун) приносит из нижнего мира первую мельницу. Он также очень почитает хлеб. В Словакии «Бог Паром» наказывает женщину, осмелившуюся подтереть колосьями своего малыша, обращая её в камень.

Более того, суровый Бог собирается вообще отнять у людей все зёрна на колосьях (до этой истории, по преданию, зёрна покрывали колос от земли до самого верху), и лишь просьба собаки оставить ей долю длиной хотя бы с её нос останавливает его. «С тех пор люди и едят собачью долю».

На Руси в честь громовника Ильи пели песни: «Где Илля ходит, там жито родит» — как столетии водили по селу и обливали водою юношу, закутанного в листву, величая его «краль Перун». Тут всё — сельскохозяйственная магия заклинания урожая, во всем подобная восточнославянским обрядам, посвящённым Яриле. Однако в качестве действующего лица выступает всё же Перун.

Позднее эта роль перешла к девушке,[47] которую величали Пеперудой или Пеперуной (иногда еще — Додолой, что созвучно с литовским прозвищем Перкуна — Дундулис).

Одни исследователи связывают это название с именем Громовержца, другие — с древнеславянским Прапруда — ливень, третьи — с названиями бабочек (папилла, папа-луга, папира) в языках южной Европы.

Пелась песня о том, как золотая Пеперуда летает перед Перуном, прося у него дождя. Наконец, в записанной в двадцатых годах прошлого века на Станиславщине в Галиции купальской песне Перун назван «отче над Ладом», и у него просят «дочекати (дождаться. — Л.П.) Лада-Купала», то есть Перун покровительствует главному празднику плодородия и любви.

Итак, Перун выступал как оплодотворитель Земли, податель дождя и урожая. Это всё — черты Бога-покровителя общинников, хозяев. Клейн был прав, отмечая общие черты Перуна и Ярилы, но ошибся, выведя из этого тождественность двух Богов. Просто Перун имел некоторые черты Ярилы — а вот молодой, добрый Бог плодородия и любовной страсти не имел черт ни сурового владыки мира, ни Громовержца. Наконец, в мифологиях многих индоевропейских народов есть следы предания о плене Громовержца, связанные обычно со временем зимы.

Прослеживаются они и у славян (Илью Муромца, перенявшего многие черты Громовержца, а зачастую и отождествлявшегося с ним, захватывают в плен «татары» Калина- царя и т. д.).

Эта черта сближала Владыку Вселенной с последним сословием, с последней кастой — кастой рабов. Перун совмещает в себе черты всех сословий — и к тому же, как и полагается Царю, отождествлён с Вертикалью, Центром, мировой Осью (дубом, горою) и небом (очевидно, тем самым верхним небом мифологии, которое располагалось нашими предками выше путей Солнца и считалось хранилищем запасов небесной влаги[48]).