Охотники Горелых земель 2 - Николай Львов

class="p1">Эдвин, или кто там сейчас был у руля, отпустил хрипящего наемника, и тот кулем рухнул на пол. Волшебник провел раскрытой ладонью по его лицу, и Тибо заорал полным голосом – по его лицу словно наждачкой прошлись.

— Эдвин, что вы творите? – прошептала Лира.

Волшебник медленно повернулся лицом к нам. Я неосознанно отступил на шаг, прикрыв собой Лиру и уплотняя чешую – оба глаза Эдвина были кроваво-красными, а на лице гуляла кровожадная улыбка.

— Какая милая девушка. Полагаю, твои крики будут наслаждением для меня. О, а рядом стоит… Не совсем понимаю, кто ты, но с тобой явно будет весело. Ты выглядишь прочным.

— Эдвин, – с тревогой и угрозой одновременно прорычал я. – Приди в себя, иначе мне придется тебе помогать.

— Он все ещё тут, внутри. Суетится, носится, дёргает меня. Дурачок. Кот, выруби меня!

На одну секунду жуткая какофония голоса лже-Эдвина затихла, и мы смогли услышать голос самого сонитиста, не искаженного… этим, чем бы оно ни было.

— Эд, я могу тебе повредить.

На мою фразу лже-Эдвин только расхохотался, мелодичным и заливистым женским смехом. Отсмеявшись, он с искренним весельем в глазах и широкой улыбкой вскинул клинок на левой руке и указал им в мою сторону.

— Ты сначала попробуй, котик.

Согласен, глупо. Если уж с изменившимся Эдвином не смог совладать офицер Холодных сердец, то уж куда мне. Но не попытаться я не мог.

Я опустился на четвереньки, вцепился когтями в пол (он оказался неожиданно плотным), напитал мышцы Мощью и с силой швырнул себя вперёд, параллельно полу.

Не-Эдвин ухмыльнулся, отставил левую руку и замахнулся, чтобы красиво срезать мне голову на подлёте.

Но когда до него оставалось полтора метра, я снова вонзил когти рук в пол и на полсекунды остановился. Передней частью тела я затормозил, но, как я и ожидал, инерция не пощадила заднюю часть. Гудящий стеклянный клинок мелькнул у моего носа, а потом инерция чуток подправила направление движения, и я совершил кульбит, с приземлением обеими подошвами ботинок прямо по лицу Эда.

Ошарашенный волшебник отступил на два шага, собираясь с силами, а я перекрутился в воздухе и приземлился на пол.

В ближнем бою мне не светило абсолютно ничего, и я это понимал. Практически все инферналисты – бойцы средней дистанции, и мое владение Серпентисом – всего лишь костыль, чтобы покрыть мой самый главный недостаток. А вот сонитисты, особенно с правильно подобранным оружием, являются чуть ли не самыми смертоносными бойцами ближнего боя. Сколько бы я не накачивал свою чешую Мощью в целях укрепить ее, она не шла ни в какое сравнение с гудящим мечом, способным прорубить буквально все что угодно.

Так что в моих интересах было закончить бой за 1-2 удара. И был у меня козырь в рукаве. Ну, наверное.

Я снова прыгнул на Эдвина. Думал, что если повалю, так сумею его вырубить. Но Эдвин был быстрее.

Сумев сориентироваться, он выставил навстречу мне правую руку. С восстановившимся лезвием.

Я сумел повернуть руки ладонями к Эду и выпустить короткую, но очень сильную струю огня – чуть не вывихнул плечи, но хоть жив остался. Однако, я потерял инициативу и внезапность, а это явно могло стоить головы.

—Лира!

—Да, Джаспер?

—Быстро, ищи способ, как вернуть Эда! Носом чую, тут что-то связанное с духами!

Эдвин резко пошел в наступление – махая клинками, он двинулся на меня. Я начал уворачиваться, чувствуя, как он изредка задевает отдельные выступающие чешуйки на теле, и какой болью это отдается во всем моем теле.

Завязалась драка. Я в основном уворачивался, а Эдвин атаковал, иногда рыкая от злости. Несколько раз я пытался прорвать его оборону и контратаковать, но каждый раз я нарывался на неожиданный финт, оставлявший мне очередной порез.

Наконец, я с огромным трудом сумел прорвать его оборону и исполнить свой финт – ударить его по челюсти основанием ладони. Этому приему меня научил Ранф. Он сказал, что этот удар хорош тем, что при правильном исполнении гарантированно посылает противника в нокаут. После чего полдня тренировал со мной этот удар.

По коридору разнесся звук хлесткой пощечины – правильный звук. Однако, коленка, прилетевшая мне в бочину, толчок локтем и длиннющая, глубокая кровоточащая рана на плече – все они дали мне понять, что мой финт не сработал.

— Джаспер, Эдвин внутри! Он борется с чем-то! Я не знаю, как помочь в этой ситуации.

Тогда придется применить два финта одновременно. Осложнялось все это дело тем, что второй финт я только придумал. Ну, осознал как идею. Не то что не тренировал, даже ни разу не делал. Все лапки не доходили.

Так что самое время проверить мою способность работать и превозмогать себя в стрессовых, очень стрессовых ситуациях.

Я разорвал дистанцию, и за две секунды сумел провести огромное число операций для подготовки к следующему и, надеюсь, последнему этапу битвы. Я прогнал через себя мощнейший импульс Мощи, мои раны задымились, но кровоточить перестали. Потом я восстановил потерянные чешуйки, и нарастил дополнительные на руках, груди и животе. Потом я аккуратно, но очень быстро прогрел сосуды, ведущие в мозг, ради повышения быстродействия.

Приготовился? Приготовился. Чего тянуть?

Я снова, бесхитростно, рванул в бой.

Эдвин, все это время ждавший, ухмыляется и выставляет вперед левую руку, отводя правую для колющего удара. Я проскальзываю влево, уходя от удара, одновременно накрывая лезвие правой рукой.

Первый момент истины. Я смогу схватить рукой это лезвие?

Мои пальцы сомкнулись на боковых гранях лезвия, когти глубоко вошли в этот странный материал. Я умудрился не коснуться самого лезвия. Однако, вибрации какофонии мигом разнеслись по телу. Клянусь, я почувствовал каждую косточку в правой руке.

В ладони левой руке я уже нагнетал маленький-маленький пузырек взрыва. Не больше петарды. Немного волновался – а вдруг будет мало? Или наоборот, много? Но не время рассусоливать.

Признаюсь. Я плохо проработал момент с второй рукой. Именно эта мысль промелькнула у меня в голове, когда я увидел, что вторая рука с острейшим лезвием летит мне точно в грудь. Скорее всего, этот удар я не переживу.

Мелькнула какая-то мушка, и большая часть лезвия лже-Эдвина разлетелась осколками. Ударной волной от попадания траекторию лезвия повело, и в итоге обломок лезвия, длиной около десяти сантиметров, вошел мне в левую часть живота. Вошел так легко, будто там и не было двух слоев чешуи.

Я прошипел от боли и с размаху двинул Эда в челюсть. Основанием ладони. С