Блондинка-рабыня - Питер Чейни

— Вы молодец, Каллаган! — воскликнул Селби, пораженный.

Каллаган пожал плечами.

— Возможно. Но я — молодец, потому что занимаюсь своим делом. Ну да ладно. Теперь я пошел.

— А вы не хотите подождать? — спросил Селби. — Скоро придет миссис Ривертон.

Каллаган усмехнулся.

— Нет, спасибо. Мы уже сказали друг другу все, что хотели сказать. Кстати… — Он полез в боковой карман и протянул Селби двадцать тысяч. — Можете отдать ей это, когда увидитесь с ней.

— Боже мой! Когда вы успели забрать у него деньги?

— Я ждал его возле дома, — ответил Каллаган. — Сделал вид, что продался, а сам позвонил Грингаллу. — Он усмехнулся. — Думаю, что утром в понедельник пришлю вам отчет.

Селби встал. Оба засмеялись.

— Спокойной ночи, Каллаган. Если хотите, Джелкс может отвезти вас.

— Я доберусь сам. Спокойной ночи, Селби.

Он был уже у двери, когда Селби ему сказал:

— Семья Ривертонов должна поставить вам за это памятник.

— К черту! Я предпочел бы не связываться с миссис Ривертон.

Дверь за ним закрылась.

Было три часа утра. Каллаган остановил «ягуар» у своего дома. Медленно прошел в подъезд. В стеклянной будке сидел Уилки.

— Проснись, солдат! У тебя есть сигареты?

Уилки встал, достал из кармана пачку и протянул Каллагану. Каллаган взял сигарету.

— Тут никто не звонил? Вроде Хуаниты?

— Звонила четыре раза за последний час, мистер Каллаган. Сказала, что еще увидится с вами.

— Как она говорила, Уилки?

— Ну, я не совсем понял. Думаю, была немного зла… Как будто у нее что-то есть на уме. Рявкала здорово…

— Это называется «зловеще», Уилки.

Он поднялся в контору и зашел в свой кабинет. «Люгер» он положил в ящик стола и достал виски. Выпил и вспомнил, как они с Келлсом пили виски и изучали бумаги Азельды Диксон.

Каллаган почувствовал себя усталым. Он встал, запер ящики стола и контору и поднялся в свою квартиру.

В спальне он разделся и прошел в гостиную. Подбросил немного угля в камин, включил проигрыватель.

Зазвонил телефон. Это был Уилки.

— Эта леди внизу, сэр.

Каллаган выругался. Если Хуанита хочет поплакаться, черт с ней. Пусть идет.

— Тащи ее сюда, Уилки!

Он прошел в холл, открыл дверь и вернулся в гостиную к камину.

Стук дверцы лифта. Потом открылась дверь. Он принял серьезный вид.

Это была Торла Ривертон.

Она остановилась у двери. На ней был плащ и…

— Гм, — пробормотал Каллаган. — Как это мило… или наоборот?

Она вошла в комнату.

— Я решила извиниться перед вами. Плохо иметь дело с людьми вроде меня. Таких людей мало, но они есть. Когда мы встречаем чужих, людей не своего круга, мы даже не пытаемся понять их. Мы не понимаем и не принимаем их, а они порою гораздо лучше нас, и их мизинец лучше наших красивых фигур…

— Теперь я понял, что это значит, — сказал Каллаган. — Это звучало глубоко во мне. Вы не присядете?

Она сняла плащ и села в большое кресло.

— Это была запоздалая попытка извиниться. Я все узнала от мистера Селби, когда вы уехали. Я начала все понимать, поняла, как глубоко ошибалась. Было бы гораздо умнее поговорить с вами, прежде чем приходить к своим идиотским заключениям. Одно я поняла, что особенно…

— Что именно?

— Что именно? Когда вы мне сказали, что получили указания полковника Ривертона и продолжаете их выполнять, мне надо было понять, что такой глупой женщине, как я, нечего соваться не в свои дела. Теперь я одобряю…

Каллаган улыбнулся.

— «Детективное агентство Каллагана», по словам Грингалла, имеет девиз…

— Какой?

Он подумал, что у нее очаровательная улыбка.

— «Мы всегда беремся за дело на авось, а потом пусть кашу расхлебывают черти». Это не очень хороший девиз… — Он снова улыбнулся. — Но ничего не поделаешь…

— Так вы тоже читаете Шекспира, мистер Каллаган? — спросила она. — Я заметила, что вы часто цитируете его.

— Я? Не знаю, насколько это помогает. А вы не хотите выпить после долгого и… — Он усмехнулся и закончил, имитируя ее голос: —…ненужного путешествия!

Торла засмеялась.

— Какой, должно быть, дурой, я вам кажусь! Да, я хочу выпить, и сигарету, пожалуйста.

Он приготовил ей выпить и дал сигарету.

— Так вы говорите, я что-то цитирую? Это любопытно.

— Что-то насчет ненависти, вызывающей любовь, — мягко ответила она.

Зазвонил телефон.

— Простите. — Каллаган прошел в спальню и закрыл за собой дверь.

Это была Хуанита.

— Ты грязный, вшивый… — начала она. — Ты обманул меня с ленчем и с обедом. Ты связал меня с убийцей, и все из-за того, что хотел добиться своего… О, как я вцеплюсь в тебя…

— Послушай, Хуанита. Послушай же! Ты же сама не хотела выходить за Чарльстона, и ты это знаешь. А ведь все вещи останутся у тебя. И брошка, которую я тебе подарил. Ну, успокойся, милая. На следующей неделе пообедаем. В какой день ты хочешь?

— В четверг. Только без обмана.

— Отлично, в четверг, Хуанита. И я тебе все объясню.

— Ты лучше веди себя как следует, — уже мягко закончила Хуанита. — Спокойной ночи…

Каллаган положил трубку. Он вздохнул и вернулся в гостиную.

— Так на чем мы остановились?

Она сдержанно посмотрела на него.

— Мы остановились на цитатах… на одной… о любви и ненависти.

— Ах, да. У меня есть теория… — Он замолчал и поднес к губам стакан, — Хотите ее услышать?

— Не сейчас, мистер Каллаган. Мистер Селби, тот самый «мизинец», который вы сравниваете с моей фигурой, говорит — вы необычайно опытный человек. Я буду рада услышать вашу теорию.

Каллаган посмотрел на нее. Ее глаза блестели. Он собирался заговорить, но тут опять зазвонил телефон. Он извинился и снова направился в спальню. Это был Уилки.

— В чем дело на этот раз?

— Простите, мистер Каллаган. Я звоню, чтобы сказать вам, что я ухожу.

— Хорошо, Уилки. Спи спокойно.

— Спокойной ночи, мистер Каллаган. Вам что-нибудь нужно?

Каллаган взглянул через приоткрытую дверь в гостиную и увидел изящную, покачивающуюся ножку.

— Нет, спасибо, Уилки. Думаю, я получу все, что хотел.

Он положил трубку и вернулся в гостиную.

Картер Браун

Блондинка-рабыня

Глава первая

Она, вероятно, очень эффектно смотрелась бы в этом наряде на борту какого-нибудь шикарного океанского лайнера, в круизе по Карибскому морю.

Коротенькая туника с блестящей отделкой, такая же шапочка на пышных золотистых волосах — все это выглядело невероятно экстравагантно. Легко было представить себе эту очаровательную блондинку возлежащей в шезлонге, нежащейся в лучах теплого южного солнца, с бокалом ледяного «Дайкири» в изящной руке…

Но вместо этого она стремительно неслась по улице, словно ее преследовала свора злющих собак. Мне пришлось приналечь, чтобы поспевать за ней.

— Притормозите слегка! — буркнул я. — Вообще-то, я не возражал бы умереть на ходу, но не посредине же улицы!

— Простите, мистер Холман, но у Рэя сегодня очень напряженный день.

— Все кинозвезды одинаковы — достаточно узнать поближе хотя бы одну, — заметил я. — Могу поспорить, что обладатель приза Академии этого года ничем не отличается от предыдущих: по уши набит чванством и то и дело обнажает в улыбке свои белоснежные зубы — так что, если не хочешь ослепнуть, лучше запастись темными очками. Посудите сами, чего ради мне нестись со всех ног к этому Рэймонду Пакстону, если есть возможность побыть немного с такой красоткой, как вы.

Ева Байер внезапно остановилась и повернулась ко мне. Ее большие сапфировые глаза сверкали, губы искривились в презрительной усмешке. Она медленно провела руками по своим великолепным бедрам, туго натянув прозрачный шелк, так что соблазнительные округлости повыше талии со скульптурной четкостью обозначились под блестящей тканью.

— Джи-и-и! — Ее голос прозвучал точь-в-точь, как у начинающей кинозвезды, — жеманно и хрипловато. — Как мило с вашей стороны, что вы так галантны с девушкой, мистер Холман!

— Что ж, Пакстону помогает целая компания сценаристов, а мне-то приходится сочинять свои диалоги прямо на ходу!

— Быть может, для начала вы хотели бы сообщить мне, что я красива и сексуальна?

— Для начала сообщаю вам, что вы красивы и сексуальны, — согласился я.

— Я это знаю! — Она снова понеслась вперед с той же бешеной скоростью. — Я так же знаю, что вы — Рик Холман, беспринципный тип, который всегда готов аккуратно уладить самые щекотливые дела любой заметной личности из мира кино. Рэй, правда, не счел нужным сообщить мне, зачем именно вы ему понадобились, но этот вопрос не настолько меня занимает, чтобы я была готова завалиться с вами в постель только ради того, чтобы удовлетворить свое любопытство.