Шокирующая музыка - Кристофер Лоуренс

Это фрагмент живописной и плутовской жизни Ференца Листа (1811–1886), которая с легкостью заполнила бы каждую главу этой маленькой книги. Женщиной была графиня Мари д’Агу; пара и их случайная свита из представителей богемы вызывали ажиотаж в вестибюлях отелей по всему миру (см. запись Листа в журнале регистрации в начале этой главы). Его версия свободы представляла отношения за рамками общепринятой морали, осуществляемые в уединенном заснеженном окружении, вечерние грезы в гондоле и презрение к собственности. Мари писала: «Ему достаточно плохого пианино, нескольких книг и беседы с серьезной женщиной серьезного ума». Позже, в Швейцарии, Лист начал собирать свои сборники пьес под названием «Годы паломничества».

Это было слишком хорошо, чтобы длиться долго. Несмотря на всю эту «свободу», Мари страдала от приступов депрессии и мрачно писала: «Я чувствую себя препятствием в его жизни». Отношения испортились. Лист воспользовался другим типом «свободы», изобретя современный фортепианный концерт и играя концерты по всей Европе в течение девяти лет, начиная с 1838 года, от Москвы до Лиссабона, от Константинополя до Белфаста: всего более тысячи концертов. Это были годы так называемой «Листомании» (см. «Похоть»).

В конце концов, эта разъездная жизнь утратила для Листа свой блеск. Он сказал: «Всегда концерты! Всегда быть слугой публики! Что за профессия!» В 1847 году он объявил о своем намерении навсегда уйти и никогда больше не выступать на публике ради собственного удовольствия. Ему было всего тридцать шесть лет, когда он остепенился – конечно, с новой любовью.

С еще большим отрывом от остальных участников гонки выступил испанец Исаак Альбенис (1860−1909). Первоначально самоучка игры на фортепиано, он дебютировал в Барселоне в возрасте четырех лет. В семь лет его забрали в Париж, но он попал в неприятную историю, когда его поймали за битьем окон в классе. Вернувшись в Испанию, он несколько раз убегал из дома и, в конце концов, уплыл на лодке в Южную Америку, зарабатывая своим умом и талантами по всему континенту. Он еще не был подростком. Вернувшись в Европу, он закончил обучение игре на фортепиано у Ференца Листа. Своим классическим «испанским» звучанием фортепианная музыка во многом обязана Альбенису.

Путешествия и паломничества

Понятие «путешествие» содержит множество духовных и метафизических созвучий, ведь мы сами путешественники, идущие по жизни. «Чужой я пришел, чужой я ухожу» – это начальная фраза позднего песенного цикла Франца Шуберта «Зимний путь» (1827). Холодная суровость декораций отражает внутренний эмоциональный мир на фоне пейзажей бесцельных странствий одинокого героя. Симфония Берлиоза «Гарольд в Италии» (1834) описывает встречи нашего байронического героя с разбойниками, влюбленными и паломниками, одновременно обращаясь к его внутренним переживаниям, – пример того, что путешествие создает наилучшие условия для самоанализа.

Возможно, это одна из причин, почему в Средние века паломничества совершались в таких количествах. Люди покидали свои дома по всей Европе, чтобы отправиться в поход к «святым» местам, борясь с непогодой, болезнями и разбойниками, не будучи уверенными, что снова увидят близких. Дружественные монастыри давали путникам ночлег по пути. В одном из них, монастыре Монсеррат близ Барселоны, монахи перед отбоем выстукивали несколько мелодий для развлечения паломников, которые, как нам рассказывают, часто находились в приподнятом настроении. Некоторые из этих мелодий были записаны в сборнике XIV века, который мы называем Libre Vermell – «Красная книга» Монсеррата. Семьсот лет спустя мелодии по-прежнему гипнотизируют.

Регион Галисия на северо-западе Испании уже более тысячи лет является одним из самых популярных и почитаемых мест для паломничества: с тех самых пор, как местный епископ с помощью божественного перста обнаружил на отдаленном склоне холма останки Святого Иакова, одного из первых учеников Христа. Из этого семени (или, правильнее сказать, из этих костей) возникла церковь, затем монастырь, а потом и город Сантьяго-де-Компостела, привлекавший бесчисленных паломников со всей средневековой Европы. Один из них, французский священнослужитель по имени Эмери Пико, в середине XII века задокументировал основной маршрут через Испанию в своем «Кодексе Каликста», Codex Calixtinus, – вероятно, первом настоящем путеводителе.

В последние пару десятилетий паломничество, похоже, вновь обрело популярность. Маршрут Пико, так называемый «Эль Камино де Сантьяго», стал первым европейским культурным маршрутом в 1987 году, его 709 километров от предгорий Пиренеев до самого Сантьяго четко обозначены для пеших современных паломников, число которых растет с каждым годом.

Я наблюдал их скопления на обочинах дорог или (нередко) поодиночке, с загорелыми лицами, опущенными к земле и, казалось, не замечающими окружающего, когда проезжал мимо на машине, следовавшей в противоположном направлении. Мозоли, спальные места в общежитиях и предрассветные марш-броски – все эти физические испытания определенно не мое. Я ехал за приятным времяпрепровождением, включающим в себя, в частности, поздний подъем. Какое блаженство!

В конце концов, я с удовольствием проехал за рулем около 4 500 километров, сохраняя удивительную верность своему первоначальному маршруту: По (Франция), Кантабрия, Астурия и Галисия вдоль испанского побережья до самого Сантьяго, ныне оживленного университетского города, где оркестры играющих на трубах студентов смешиваются с обветренными паломниками, и на запад до Кабо Финистерре, места, где мир закончился еще до Колумба (как следует из названия). Побывав на краю земли, я снова повернул на восток и вернулся во Францию, остановившись по пути в паре монастырей, чтобы выпить чаю, переночевать и подслушать ритуальное пение монахов (подробнее об этом в «Мире»).

Гарольд и у Байрона, и у Берлиоза говорил: «Высокие горы – это чувство» Мои ноги подтвердили это: я семь дней бродил по Пиренеям в компании нескольких австралийцев и любознательных местных жителей. Значительный расход углеводов, несомненно, объяснял то, с какой энергией мы каждый вечер набрасывались на уток, кроликов и улиток в нашем отеле. Однажды днем, всё еще сияя от напряжения и восторга после преодоления монументального Цирка Гаварни, огромной скалы на границе Франции и Испании, наш автобус остановился, чтобы подобрать попутчиков: двух явно вскормленных молоком немецких девушек, которые между приступами хихиканья объяснили, что они тоже совершают паломничество в Сантьяго, пытаясь сбросить вес. Их смех был заразителен; один из старших участников прогулки, заметно тронутый телесным изобилием девушек, обратил влажные глаза в мою сторону и признался: «Ах, Крис, ты бы не умер ни за какие деньги». Это было самое проникновенное высказывание за всю поездку.

Столь же бурно обстояли дела в маленькой горной деревушке дальше к востоку под названием Эглун (население 28 человек), где я познакомился и подружился с местным строителем Рокко Россини, который с гордостью хвастался своими близкими родственными связями с великим композитором. Безусловно, он