Сердце пламени (СИ) - Макмастер Бек

— Ну и зачем?

Обрушился сногсшибательный поток силы, жаркой и жидкой. Каждый дюйм кожи покалывало, живот сжимался. Расплавленная энергия лилась волна за волной. Фрейе захотелось протянуть руки и пощупать эту мощь, но что-то ее остановило.

— Не хочу, чтобы ты меня видела, — ответил глубокий мужской баритон.

Фрейя приоткрыла рот от изумления, руки непроизвольно дернулись к повязке.

— Не надо, — предупредил дреки.

Она ухитрилась остановиться, но шок был огромен. Ведь раньше дреки говорил, что ему нет смысла менять форму. И вслед тут же пришла другая, непрошенная мысль. «А зачем дреки девственная плоть, а, Фрейя? Явно же не для еды. А значит…»

— Потому что мы ревнивы, — ответил дреки, шлепая босыми ногами по камням. Фрейя расслышала шорох, когда он приблизился и опустился на колени. — Терпеть не можем, когда кто-то посягает на нашу собственность.

Из ниоткуда появились пальцы и погладили ее по щеке. Фрейя вздрогнула, сердце лихорадочно заколотилось, но прикосновение оказалось нежным. Мягким. Будто вирм успокаивал перепуганную кобылку. И безумно жарким, словно под кожей дреки пылало пламя.

Внезапно вспыхнуло подозрение.

Не в первый раз она касалась кожи, что пылала неестественным жаром. Нет. Не может быть. Или может?

— Чего ты от меня хочешь? — прошептала Фрейя.

Хотя уже сама знала. В эту секунду кусочки головоломки начали складываться в цельную картину. Дреки заколебался, но причиной тому была отнюдь не нерешительность. Скорее всего, он оценивал ее реакцию.

— Пора, Фрейя.

Теплая ладонь легла на ее подбородок, и Фрейя поплыла, подавшись навстречу. Жаждая… чего-то. Это было не желание, не потребность. Ей так отчаянно хотелось этого прикосновения, ощущения заботы.

А ужасный зверь ни разу не причинил ей боли и не предал.

Но лгал ли он? Фрейя пока не знала ответа.

— Да, — прошептала она, поддаваясь прикосновению дреки. Был лишь один способ подтвердить подозрения.

«Позволь мне обжечь пальцы, лишь раз…»

Он взял ее за руки, притянул к пылающим губам.

— Ты не сгоришь, Фрейя, но ты будешь гореть, даю слово.

А дреки никогда не лгут.

Глава 13

Фрейю подхватили руки, подняли с пугающей легкостью, прижали к груди, рельефной и совершенно безволосой. Она прижала ладонь к сердцу дреки, стук под грудной клеткой звучал странно. Из горла дреки вырвался почти мурлыкающий звук. «Приятно». Вирм понес Фрейю в пещеру, темнота просочилась даже сквозь плотную повязку. Фрейя медленно склонила голову на сильное плечо.

Ничего не видно. Но снова этот сладкий запах корицы, такой знакомый. Под ладонью часто билось сердце. Фрейя чуть согнула пальцы, исследуя тело дреки дальше. Она подозревала, что вирм обнажен, и несмотря на все происшествия сегодняшнего дня, не могла сдержать любопытство.

Ранее столь близко Фрейя оказывалась лишь с Рюриком, той ночью в Акурейри и потом в стойле. Ее щеки вспыхнули: она вспомнила, как задыхалась под его поцелуями, молила, вжимаясь бедрами в жесткую выпуклость его члена, впивалась ногтями в твердые мышцы плеч…

И снова это подозрение…

Может, сейчас она была в объятиях дреки. Его голос казался ниже, чем у Рюрика, но тембр похожим. Да и сложены они были примерно одинаково. Сильные, гладкие мускулы перекатывались под пальцами. Фрейя снова изогнулась, погладила резкий выступ ключицы, пробежала подушечками по массивной колонне шеи. Как же они похожи…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Если продолжишь ласкать меня, до постели мы не доберемся», — проурчал дреки в ее сознании.

Фрейя замерла.

— В кровати? У тебя есть кровать?

Зачем вирму мебель? И тут щеки Фрейи вновь запламенели. Объяснение могло быть только одно…

«Я создал ее специально для тебя, Фрейя. В ту ночь, когда ты появилась в моей пещере, разыскивая барана».

Разум дреки скользнул по ее сознанию, она вздрогнула от темного прикосновения. По связующей нити побежало ошеломляющее чувство удовлетворения.

«При желании дреки могут манипулировать чистой материей и магией Хаоса, создавать небольшие очаги жизни. Двор дреки — пример такого места. Можно сказать, шаг в другой мир. Небольшой кармашек жизни в пузыре Хаоса. Именно так впервые создала Вселенную Тиамат, только ее пузырь расширялся, пока не вместил целый мир, и не один. Сейчас ты попадешь в такое место. Поначалу ощущения будут странные».

— Зачем ты создал для меня кровать? — выдохнула Фрейя, слыша, как сердце колотится в груди.

— А ты предпочла бы заняться этим просто на полу пещеры?

Этим? Фрейя сглотнула.

«Потому что я хочу тебя, — продолжил дреки по мысленной нити. — Для меня не существует другой женщины. Очень давно не существует. Ты столько значишь для меня, я хочу побыть с тобой наедине, чтобы нас ничто не отвлекало».

— Почему я? — Фрейя повернула лицо в темноту, ее дыхание отразилось от его горла.

В груди дреки зародился еще один урчащий звук.

— Злюка. — Он рассмеялся. — Никто никогда не дразнил меня так, как ты. — Его голос звучал странно удовлетворенно. Сильные руки прижали ее собственническим жестом. — «Дерзкая», — раздался шепот в ее сознании.

И Фрейя застыла.

Дерзкая. Именно так называл ее другой мужчина. Тот, что не явился сегодня на помощь.

Она ощутила легкое прикосновение к чувствам и плотно закрылась, выставляя ментальные щиты и пытаясь разобраться в стремительном потоке мыслей. Все ее подозрения завопили в унисон.

Воспоминания побежали одно за другим.

Вот Рюрик внезапно появляется в Акурейри, пришелец, подобного которому не видел этот маленький портовый город.

Рюрик, который так глубоко знает культуру дреки, который вслух засомневался, что Хокон сможет убить зверя.

Рюрик, что целовал ее в сарае, воспламенял прикосновениями, заявлял, мол, их свела судьба.

Внезапно все сошлось воедино, словно дюжины разрозненных кусочков головоломки встали на место. И Фрейя никак не могла понять, что чувствует по этому поводу. Гнев, ведь он лгал ей. Облегчение, ибо наконец-то нашлось объяснение всем мелким нестыковкам. А еще смутное душное ощущение потери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ведь она уже привыкла неким образом считать Рюрика частью своей жизни, а теперь он был потерян.

— Не люблю, когда ты вот так закрываешься, — прорычал дреки.