Ваше Сиятельство #5 - Эрли Моури

в школьном дворе, я отправился в Директорию Перспективных Исследований. Папка с набросками будущей схемы устройства «Одиссей» была в школьной сумке. Отвезти меня на Прокатную Ольга Борисовна вызвалась сама. У княгини имелось три с половиной свободных часа, и она с удовольствием уделила их мне. Вместе с ней мы прогулялись по ведомству Жоржа Павловича, посмотрели, как собирают механизмы для проекта «Порфириона» — строительного робота нового поколения, заглянули в лабораторию энергомашин и эрминговой автоматики.

Пока я, разложив на столе свои эскизы и пояснительные записки, объяснял Броневому, что мне требуется для реализации рабочей схемы, Ковалевская увлеклась пауками-роботами из серии «Каракурт» — их собирали в соседней лабораторной секции. Экскурсию по стендам с робототехникой для княгини устроил сам Жорж Павлович.

Примерно к половине второго я решил все технические вопросы с главным инженером и его замом. Время было обеденное и мы все вместе отобедали в трапезной Директории на втором этаже. Готовили здесь не очень вкусно, зато посетителей обслуживали роботы и делали они это очень быстро, сопровождая свои действия словесными пояснениями вроде таких: «Я поехал на марокканским салатом! Милейшая госпожа ждет меня за столиком 12!» Смотрелось это забавно и очень поднимало настроение. Особенно госпоже Ковалевской, она посмеивалась на протяжении всего обеда.

Когда мы уходили, граф Голицын задержал меня, отставая от княгини на десяток шагов и шепнул:

— Сань, как я тебе завидую! Ольга Борисовна — божественная дама! Не упусти ее!

— Над этим вопросом, Жорж Павлович, усиленно работаю. Можно сказать, не покладая рук, — рассмеялся я. — Все идет к тому, что придется жениться. И она как бы не против. Может ближе к осени пригласим вас на свадьбу.

— И станет она графиней. Уже на это согласна? — не унимался Голицын.

— А куда ей деваться, — я подмигнул Ольге, почувствовавшей, что разговор о ней и обернувшейся.

— Тебе надо князя, Сань. С твоей головой и талантами, на такой титул можно рассчитывать, — сказал Жорж Павлович и уже громче добавил, чтобы наше перешептывание не выглядело заговором: — Если все сложится хорошо с твоим «Одиссеем», то мы обязательно подадим представление тебе на орден «Святого Озарения» первой степени. Соберешь больше наград и тогда будет проще. Вообще, если верно твои заслуги преподнести царевичу, то он очень может поспособствовать твоему продвижению.

— Если вы таким образом печетесь обо мне, то я уже согласна быть графиней. Считайте, что Елецкий меня уговорил, — с улыбкой сказала Ольга Борисовна, остановившись зарешеченной колонны подъемника.

Там мы расстались с Жоржем Павловичем. Спустились на стоянку, где нас дожидался «Олимп» Ковалевский, сияющий на солнце хромированной сталью, прекрасный. Прежде, чем направиться к моему дому, мы с Ольгой заехали в лавку на Куликовском проспекте. Я этого местечка не знал, а княгиня, помня, что я озадачен подарком для князя Мышкина, посоветовала заглянуть именно туда. Там, по ее мнению, имелся хороший выбор необычных вещиц, в том числе и древних, иногда не совсем законно попадающих к нам из Египта, Индийского Семицарствия и империи Ацтеков. Со слов княгини здесь, в этом с улицы не слишком приметном месте она покупала подарок Денису Филофеевичу на тридцатилетие.

Лавка оказалась в самом деле богатой, при относительно небольшой площади — два зала примерно по сто квадратных метров, полки ее были уставленными красивыми, иногда странными вещами, назначение некоторых из них я даже не мог предположить. Зная, что Мышкин интересуется астральной магией, я выбрал ему статуэтку какого-то африканского божка — Хранителя Снов, статуэтку весьма красивую, сделанную из слоновой кости, инкрустированную черными агатами и бронзой. И настоял, чтобы Ольга выбрала подарок себе. Княгиня долго ходила между полок, пока не остановилась на ожерелье из кусочков нежно-голубого ларимара, обрамленных в серебро. За все это удовольствие я заплатил восемьсот рублей, но получил взамен поцелуй княгини и счастливый блеск в ее глазах.

Ольга довезла меня до дома. У нее еще имелся небольшой запас времени, и мы посидели в ее «Олимпе», обнимались, целовались под окнами нашего особняка. Я раздразнил княгиню своими нескромными прикосновениями, и она, извиваясь в моих объятиях, сказала:

— Очень скучаю по твоему телу. Жаль, что идешь сегодня к этому Мышкину. Мы могли бы… — она не сказала, что «могли бы», вместо слов долго поцеловала меня в губы.

— Давай поднимемся быстренько в мою комнату и там все-все сможем, — шепнул я, все более бессовестно играя в ее трусиках.

— Нет… не хочу быстро. Хочу как тогда, в нашем номере «На Небесах». Чтобы не было рядом твоей мамы и вообще никого, — она запрокинула голову, подставляя шею моим поцелуям и чуть раздвинула ноги.

— Давай завтра, — предложил я, играя пальчиками в ее мокрой щелочке.

— Завтра… вечер занят… — Ковалевская выгнулась, хватаясь за меня левой рукой и застонала: — Ну Саш!.. Саш!..

Я добрался до ее самого чувствительного места, ритмично лаская его под частые резкие вздохи княгини. Скоро она вскрикнула и задрожала.

Потом уткнулась мне в грудь и затряслась от смеха:

— Дурак ты, Елецкий! Тебя опасно сажать в мой эрмик.

— У тебя есть еще полчаса. Давай поднимемся ко мне, — я приподнял личико Ольги Борисовны, очень хотелось видеть ее полные удовольствия глаза.

— Нет, — она сжала ладошкой мой рвущийся на свободу член. — Пусть это будет тебе наказанием. Все, граф Елецкий, на этом распрощаемся на сегодня, — ее глаза смеялись.

— Оль… Хочу тебя дрыгнуть, — я поцеловал ее в губы. — Сил нет терпеть.

— Мне нравится твое желание. Пусть оно будет посильнее. Но сегодня нет, — она освободилась из моих рук и смягчилась. — Саш, у тебя дома это делать не будем. И у меня пока тоже. Не обижайся. Давай послезавтра вечером. Хочу там же «На Небесах» или придумай что-то другое.

На этом мы решили на сегодня расстаться. Следом за мной Ковалевская вышла из эрмика, и мы еще раз поцеловались на прощание прямо на улице, как всегда бессовестно нарушая нормы дворянского приличия. Хотя кто их соблюдает в последнее время, тем более в нашей школе? Вскоре княжеский «Олимп» укатил в сторону Кузнечной, а я пару минут поговорил с Денисом и Антоном Максимовичем, который особо внимательно смотрел на сцену прощания с княгиней, и поднялся к себе.

Мама с Майклом собирались ехать на день рождение к Мышкину к семи вечера, и у меня еще имелось много времени, которое я собирался провести с пользой. В первую очередь планировал уделить полтора часа школьным дисциплинам, а затем продолжить работу над схемой устройства «Одиссей», теперь уже на основе важных замечаний и подсказок Ефима Петровича Броневого. Сегодняшнее общение с ним оказалось чрезвычайно плодотворным. Все шло к тому, что моя часть работы над устройством столь важным для характеристик боевых виман, будет сделана гораздо быстрее, чем я думал. Не знаю, сколько провозятся в лабораториях Голицына над доведением схемы до производственного проекта, но был шанс, что летающий корабль на основе устройства «Одиссей» появится к началу июля или даже в середине июня.

Однако, части моих планов на сегодняшний вечер не суждено было сбыться. Когда я сел за схему «Одиссея» и достаточно хорошо продумал узлы подключения управляющего модуля, эйхос издал писк — пришло сообщение от Торопова:

«Ваше сиятельство, очень извиняюсь, затянул с ответом. Время потребовалось, чтобы все выяснить. Надеюсь, еще не поздно и моя информация будет полезна. Из непубличной информации по Мышкину известно немного. Лет пять назад выезжал в Элефсис для участия мистерий Диониса. Позже несколько раз участвовал в мистических оргиях. Если это важно могу подать списком. Глубоко увлечен астральной магией, при этом у самого магические способности развиты слабо. Имеет доставшиеся по наследству весьма доходные кампании „Дора-Транс“, „Морские перевозки Дора“, „Сладкие Карибы“, плантации табака и сахарного тростника в Карибской губернии. Однако, всем там занимаются его доверенные лица. Сам он к вопросам бизнеса почти безразличен. Еще вот это может вам быть интересным, поскольку прежде вы интересовались Майклом Милтоном: у Мышкина есть совместный проект вместе с „Milton’s Delivery“, принадлежащей частично господину Милтону, частично его сестре миссис Барнс и ее мужу, и здесь князь проявляет намного большую активность. Известно, что миссис Барнс в прошлом году дважды приезжала к Мышкину без