Венец безбрачия - Ольга Свириденкова

— Да… — Савелий на минутку задумался, — барин какой-то расщедрился, из тех, кто на вечере были. Подошел и говорит: на-ка, мил человек, выпей за мое здоровье! Я сегодня добрый, потому как в карты много выиграл, и всех угощаю.

— Хм… И сколько же бутылок он притащил?

— Да… пять!

— Пять?!

— Так ведь не он тащил, а слуга!

— Какой слуга? Кучер, что ли?

Савелий растерянно захлопал глазами:

— Вот уж, барин, не знаю. Этот человек с нами не пил.

— Ладно, Бог с ним, — махнул рукой Матвей. — А ты мне, Савелий, вот что еще скажи. Этот Федор, кучер моего брата, долго компанию созывал? То есть, надолго ли он оставлял лошадей без присмотра?

— Да… надо полагать, надолго. Нас-то собралось человек десять. Так что пока к одному, пока к другому…

— Ясно, — криво усмехнулся Матвей. И, попросив Николая немного подождать, исчез в темноте.

Минут через двадцать Матвей вернулся, запрыгнул в карету, где его дожидался потерявший всякое терпение приятель, и велел кучеру трогать.

— Любезный граф, — обиженно обратился к нему Николай, — может, вы, наконец, соизволите объяснить, что происходит? Все эти расспросы, таинственные исчезновения… ей-богу, какой-то готический роман!

— Да, мой друг, — с неожиданной серьезностью подтвердил Матвей, — эта история с Юлией Прозоровской, действительно, смахивает на сюжет мрачного готического романа.

Он выдержал небольшую паузу, а затем взволнованно продолжал:

— Ты знаешь, что я с самого начала не поверил в этот злополучный «венец безбрачия». Однако мне и в голову не приходило, что женихов Юлии мог кто-то намеренно отправить на тот свет — ну, если не всех троих, то, во всяком случае, последнего. Теперь же я не только подозреваю это, но почти твердо убежден.

— Ты хочешь сказать, что… Антона пытались убить? Лошади понесли не случайно?

— Да, — хмуро подтвердил Матвей. — Они понесли, потому что их чем-то подпоили. Такое предположение высказал старший конюх Юшковой. Лошадей подпоили, пока кучер Антона бегал собирать компанию…

— Невероятно! — воскликнул Николай. — Пытаться убить человека только за то, что он приударил за хорошенькой женщиной!

Матвей с усмешкой покачал головой:

— Ты ошибаешься, друг мой. Антон не только «приударил» за Юлией, а пытался всеми силами завоевать ее расположение. Причем его намерение набиться к ней в женихи было очевидно. Что же касается самой Юлии, то по ее поведению вполне можно было подумать, что Антон ей приглянулся. — Он немного помолчал, задумчиво глядя в окошко кареты. — Я думаю, что человек, подпоивший лошадей Антона, не ставил своей целью убить его. Скорее, он хотел напугать Антона и заставить его держаться от Юлии подальше. И не только его, но и остальных неженатых мужчин.

— Но кто же мог сыграть с Юлией такую… шутку?!

— Тот, кто заинтересован, чтобы она не вышла замуж. Но вот кто именно? Бог весть.

Какое-то время Николай молчал, сосредоточенно наморщив лоб, а затем мрачно произнес:

— Итак, все ясно. Некий подонок задумал погубить жизнь Юлии Прозоровской и ради своей подлой цели не остановится ни перед чем, включая убийство… А теперь скажи: ты собираешься завтра утром ехать в Богданово?

— За каким чертом? — удивленно спросил Матвей.

— Что значит «за каким чертом»?! Чтобы поделиться с Юлией своими открытиями!

К негодованию Николая, Матвей безразлично пожал плечами:

— Тебе надо, ты и поезжай. А с меня довольно и прошлого визита.

Николай обиженно надулся, и оставшуюся часть дороги приятели провели в молчании.

13

На другой день, не дожидаясь, когда проснется Матвей, Николай велел заложить коляску и помчался в Богданово. Не отважившись обратиться к самой Юлии, он вызвал Виолетту и сходу выложил все, о чем узнал вчера вечером.

— Что ж, — сказала она, немного помолчав, — мне и самой приходили в голову такие мысли. Только я всегда отмахивалась от них, думала, что это игра моего воображения. Но теперь, — она поднялась с кресла и с волнением посмотрела на Николая, — ни каких сом нений не остается. Кто-то хочет погубить жизнь моей кузины, и это либо отъявленный негодяй, либо самый настоящий безумец! В любом случае Юлии грозит нешуточная опасность.

— Еще какая нешуточная! — с жаром подхватил Николай. — Ведь этот человек не какой-нибудь мелкий злодей, а самый настоящий убийца! И кто может поручиться, что он… — Николай хотел сказать «не попытается прикончить и саму Юлию», но не смог произнести вслух такие страшные слова. Впрочем, Виолетта прекрасно поняла его.

— Я немедленно иду к Юлии, чтобы рассказать ей, — проговорила она с мрачной решимостью. — Дело слишком серьезное, и мы не можем скрывать правду, опасаясь за ее нервы.

— Не волнуйся, Виола, — внезапно раздался позади них голос Юлии. — Расстроить мои бедные нервы еще больше невозможно. Итак, дорогая, что ты хотела рассказать? Говори, не бойся: еще одна неприятная новость ничего для меня не изменит.

Виолетта не успела сказать и слова, как ее опередил Николай.

— Дорогая княжна! — с жаром воскликнул он. — Поверьте, вы напрасно переживаете из-за этого пустого, никчемного человека! Он… он вовсе не так хорош, как вам показалось, клянусь честью!

— Простите, вы о ком? — недоуменно спросила Юлия.

Николай растерянно пробормотал:

— Об Антоне Елагине, разумеется.

Юлия удивленно рассмеялась:

— Так вы решили, что я расстроена из-за Антона Елагина?

— А разве нет?

Не удостоив его ответом, Юлия обернулась к Виолетте:

— Ну, что же случилось?

Глубоко вздохнув, та собралась с мыслями и обстоятельно рассказала об открытиях, сделанных вчера Матвеем.

— Бред какой-то! — Юлия изумленно пожала плечами. — Ну, подумай сама: кто может быть заинтересован, чтобы я не вышла замуж? Разве что тетушка Наталья Борисовна, которая в случае моей смерти наследует мое состояние!

— А муж вашей тетушки… — начал было Николай и тут же умолк под уничтожающим взглядом Юлии.

— Это исключено, — убежденно сказала Виолетта. — И не только потому, что они хорошие люди, а потому, что если бы они хотели Юлию извести, то уже давно бы это сделали.

— Но тогда… здесь действует какой-то сумасшедший! — воскликнул Николай. — Нет, в самом деле: если корыстный интерес исключен…

— …то врагом Юлии может оказаться какой-нибудь злобный безумец, — докончила за него Виолетта.

— Злобный безумец! — возмущенно повторила Юлия. — Да это… это ваш разлюбезный Матвей Елагин — злобный безумец! Разозлился на меня и насочинял всяких ужасов, чтобы я сошла с ума! — с этими словами она выбежала из комнаты.