Голос крови. Антология - Рубин Алекс

Говорит, словно яд выплевывает. По-человечески раздувает ноздри, порывается взмахнуть руками и бьется локтями о механические руки бокса. Тварь очень зла. И ее злость доктору Тригену интереснее состава забранной крови.

— Ты здесь, потому что еще молодая, — говорит он, подойдя к изголовью бокса. Вблизи видно, что глаза у твари — двуцветные, на каждой радужке круг карий заключен в круг серый. — Не умеешь прятаться, не умеешь выслеживать и заметать следы. Если вы живете стаями, тебя из стаи выгнали, иначе помогай бы. Тебя никто не ищет, за тобой никто не придет. Тебя никто не выпустит. И никакие вампирские ужимки сбежать тебе не помогут. Силенок не хватит. Ты уже мертва. Вопрос во времени.

— Размечтался!

Нажатие кнопки оживляет механические руки. Для выполнения простейшей процедуры доктору Тригену даже не требуется прикасаться к джойстику. Машина сама выпускает лезвия посеребренных скальпелей и берет образцы кожи: один с предплечья, второй с бедра.

Хорошо, что на минус первом этаже отличная звукоизоляция.

***

— Что мы имеем? — задумчиво бормочет Пехов. У современных ноутбуков клавиатура слишком маленькая для его лап, как и тачпад. Сидя, Антон нависает над столом не грубо стесанной скалой — вековым деревом. Огромный раскидистым и столь же бесполезным. — Вирус исключен, инфекция тоже. Остаются бактерии… какие-то они незаметные, эти бактерии.

— Мутация, — отстранение произносит доктор Триген, глядя на песочные часы. До оборота осталось секунд десять. — Внешнее воздействие, перестроившее клеточную структуру.

— И перестройка не заметна? Нет, не подходит, они ведь размножаются заражением.

— Не доказано.

— Михаил пока жив, но кто их знает, может, укуса недостаточно? Может, необходимо смешать кровь или выпить ее. Мало ли? С серебром же легенды не соврали, клетки на аrgentum реагируют, как на соляную кислоту. Может, и с инфицированием — не пальцем в небо? Тут только наглядная демонстрация доказать поможет.

— Вот именно.

Последняя песчинка давно упала, но переворачивать сфинксов доктор Триген не торопится. В углу монитора электронные часы меняют последнюю цифру и выстраивают красивое значение «22: 22». Считается, что ученые, тем более — биохимики, не верят в приметы. Чушь. Если есть же¬лание, почему бы его не загадать?

— Доктор Триген, ты меня пугаешь. Это, по меньшей мере, глупо!

Кресло мягко выезжает из-за стола на середину комнаты.

— Как говорил пророк Карвен: «Самая большая глупость — никогда не совершать глупостей».

Между порогом комнаты отдыха и порогом лаборатории четыре шага. Доктор Триген успевает обдумать четыре мысли:

…раз есть возможность довести превращение до финала, ею надо воспользоваться…

…парню уже все равно, поэтому эксперимент приоритетнее…

…тварь опасна, но не заразна и ведет себя смирно…

…значит, ее не обязательно упаковывать в бокс.

Доктор Триген отпирает кодовый замок двери, делает пятый шаг, и звериный рык растворяет только что принятое решение.

Тварь беснуется. Мечется в боксе, выгибаясь, дергаясь, как эпилептик. От аритмичных ударов гремят механические руки-инструменты, до которых она умудряется дотягиваться.

— Ненавижу! — рычит тварь так, что закладывает уши. А ведь снаружи ничего не слышно. Звукоизоляция на минус первом этаже действительно превосходная.

— Не эффективно, — замечает доктор Триген. И тварь бьется в тисках еще яростнее. — Предлагаю сотрудничество.

— Ты? Мне? — Кроваво-розовый плевок размазывается по стенке бокса и лениво сползает, пока система очистки раздумывает, включаться или нет.

— Нужно сделать вампиром парня, которого ты покусала. В обмен обещаю больше не причинять боль.

— Кого сделать вампиром? — Тварь приподнимает голову и с хохотом откидывает назад, бьется затылком о дно бокса. — Придурки. Думаешь, вампиром стать легко? Думаешь, этот дар можно запросто получить в какой-нибудь подворотне? Эй, чувак, кусни меня на вечную жизнь! Не-е-е-е, дорогой. Херушки. — Тварь скалится, впервые демонстрируя острые клыки. Они всего на пару миллиметров длиннее нормы, но красные прожилки на эмали внушают трепет.

— Нужна кровь вампира? Я могу тебя выцедить. И спасти парню жизнь, — замечает доктор Триген, доставая блокнот.

Оранжевые ногти скребут дно бокса, двуцветные глаза щурятся.

— Нужно хотеть. Хотеть настолько, чтобы не бояться боли, когда тебя кусают. Боль все портит. И страх тоже.

«…условия для мутация: атрофированные болевые рецепторы? Опровергает реакция, но серебро. Скорее — повышенный порог? Проверить миндалевидное тело…»

— Знаешь, сколько неудачников померло от одной капли вампирской крови? Тысячи. И ты думаешь, твой парнишка выживет? Нужно хотеть настолько, чтобы заставить себя измениться.

«…сознание способствует мутации клеток (теории о магнитных волнах, телекинезе, телепатии), врожденная предрасположенность — гипофиз(?)…»

— Вампирами становятся самые сильные, самые стойкие, только такие достойны. Мы — верх пищевой цепи, венец эволюции. Поэтому иди ты со своим сотрудничеством, я лучше сдохну! И вообще, кто ты такой, чтобы покупать меня? Кто ты, мать твою, такой, чтобы ставить на мне опыты?

Доктор Триген молчит. Убирает в карман блокнот и ручку — теорий на сегодня достаточно, пора переходить к практике. Тварь не смолкает ни на миг, сыплет ругательствами и угрозами. Когда с мягким гулом оживают механические руки, ее гневный полухрип взвивается до визга.

— Самоутвердиться решил? Да? По-другому никак? Ботаник недобитый, импотент гребаный. Отыгрываешься за то, что тебя в школе пинали? Или родители в подвале запирали на ночь? Думаешь, я таких не видела? Да такие, как ты, даже кондомов в кармане не носят, потому что случайно никогда не перепадает. Блядь, убери от меня эту херню!

— Это называется биопсия, — просвещает доктор Триген. — Я беру кусочки органов и тканей на обследование элементного состава. Обычно биопсию делают под наркозом, но раз ты не боишься боли, сэкономлю лекарства. Начнем со спинного мозга.

Перевернуть тварь на живот в боксе невозможно, поэтому длинная игла прошивает грудную клетку. Под напором кости хрустят, как печеный хворост на зубах. И когда посеребренное острие входит в позвоночник, тварь не может даже кричать. Только хватает ртом воздух.

Вампиры дышат. Легенды врут, называя их тела мертвыми. Они всего лишь иные.

* * *

Михаил мертв.

Смерть зафиксирована в 03:48, хотя последнюю четверть часа, за которую ослабленный организм напичкали химикатами до смены состава крови, сложно назвать жизнью. Если начистоту, пару последних суток — тоже. Парню четыре раза переливали кровь и дважды вскрывали череп. Его облучали, превысив предельно допустимую дозу. Пока не сдалось сердце.