Полукрылые. Черные песни забвения - Урбанская Дарья

– Вы даже не пробовали ничего сделать, а уже…

– Даже и пробовать бессмысленно! – перебила его Милена, повышая голос.

В комнате повисло тяжелое молчание.

– Жаль, жаль… – наконец протянул невидимый собеседник, – Ну что ж, я предполагал, что вы будете упорствовать, как и ваша приятельница вначале. Поэтому я приготовил для вас небольшое видео, которое, уверен, повысит вашу мотивацию, и нам не придется больше возвращаться к этому разговору.

Картинка на экране резко поменялась. Вместо ровного синего фона с безликой стандартной аватаркой собеседника включилось черно-белое видео. Качество изображения оставляло желать лучшего, иногда возникали помехи, но все равно можно было различить, что происходит в кадре.

Камера, судя по углу съемки, находилась под потолком просторного полупустого помещения без окон, похожего на широкий коридор. Вдоль стен тянулись ряды стульев, сцепленных между собой. Голые стены разных оттенков серого плавно переходили в грязно-белый потолок, на котором, словно световые мечи джедаев, горели длинные энергосберегающие лампы.

На полу коридора, раскинув руки в стороны, лежал шестнадцатилетний парень, а над ним склонился второй. Он тряс не подающего признаков жизни приятеля за плечо, словно пытаясь разбудить, а затем поднял голову и в панике стал озираться по сторонам.

– Тема! – ахнула Милена Игоревна. – Что происходит? Где он? Они с одноклассниками должны сейчас находиться на соревнованиях…

Парень на экране, судя по открывающемуся рту, что-то торопливо говорил, но звука у видео не было. Тишина происходящего только нагнетала тревожность. И хотя слов Милена не слышала, но широко раскрытые глаза ее сына определенно выражали страх.

Коридор вокруг него был пуст, насколько позволяла увидеть камера, но Артем явно на что-то смотрел. Это невидимое нечто словно окружило его со всех сторон, так что он периодически пригибался, отклоняясь то в одну, то в другую сторону, и втягивал голову в плечи. Одной рукой парень продолжал трясти лежащего на полу, а второй непроизвольно скользнул по своему животу. Но тут же отдернул ее и вытер о джинсы, брезгливо взглянув на ладонь.

Артем на экране вдруг снова пригнулся, закрываясь рукой. Затем резко повернул голову вбок и беззвучно пошевелил губами, что-то произнес. Напряженно всмотрелся куда-то за пределами видимости камеры, приподнявшись, рубанул рукой в воздухе, то ли отмахиваясь, то ли… выпевая?

Лампы на потолке несколько раз мигнули, и на доли секунды помещение стало выглядеть зловеще. Милене Игоревне даже показалось, что на серых стенах в такт промелькнули и растворились сгустившиеся тени. Пустой коридор, прежде казавшийся пустым и безжизненным, теперь пульсировал словно живой.

Впрочем, Артем ничего этого не заметил. Он неловко подхватил своего одноклассника, Черниченко – теперь учительница узнала его – под плечи и стал оттаскивать вправо, в сторону одной из стен, понемногу скрываясь из обзора видеокамеры. Никита был выше и плотнее, и по-прежнему не пришел в себя, обвисая в руках Артема мертвым грузом. Так что ему приходилось нелегко. Остановившись, он провел рукой по лицу, вытирая пот, и после этого на лбу и щеке остались разводы.

Милена Игоревна вскрикнула:

– Боже мой, это что, кровь?!

На этом моменте картинка замерла, и снова раздался мужской голос, уже ставший ненавистным.

– Полагаю, вы узнали главных действующих лиц этого оскароносного фильма.

– Что с моим сыном? Где он? – Милена Игоревна в отчаянии повысила голос, болезненно осознавая, что не может сделать абсолютно ничего, чтобы защитить Артема. Если он попал в передрягу – а это было очевидно из видео – то все в любом случае уже произошло. А она сама в это время находится во власти неизвестных похитителей, сидит под замком неизвестно где, и никакие способности Полукрылых не могут помочь ей выбраться.

– Ну вы же знаете этих мальчишек, – издевательски протянул незнакомец, – Такие бунтари. Когда говоришь им чего-то не делать и куда-то не ходить, они поступают ровно наоборот. И в результате с ними может приключиться любая неприятность, даже самая трагическая.

– Я хочу поговорить с Артемом. Лично убедиться, что… он в порядке.

– Поговорите… и убедитесь… со временем. Все в ваших руках, дорогая Милена Игоревна, и только в ваших. От вашего благоразумного поведения зависит, не побоюсь этого слова, многое. В том числе и благополучие сына.

Женщина глубоко вздохнула и прикрыла глаза.

– Ясно. Я готова сотрудничать. Что от меня требуется?

– Вот бы сразу так, к чему эти драмы? Столько времени бы сэкономили! – голос собеседника так и лучился добродушием. – Алена Петровна расскажет вам детали, сегодня же я попрошу вас сделать следующее…

Как только экран телевизора на стене погас, подруги молча переглянулись. Милена первой отвела взгляд, встала и подошла к окну.

– Куда что делось, – произнесла она с горечью. – Как быстро я поменяла свое мнение, решение, поменяла свои принципы…

Сзади раздались шаги, но она не обернулась, глядя сквозь стекло, но не видя ничего перед собой. Подошедшая Алена положила руку ей на плечо и тихо произнесла:

– Дети стоят того, чтобы ради них менять свои принципы.

Глава, в которой друзья познаются в беде

– Серьезно?! Так и сказал идти в комнату и отдыхать? Ну нормально вообще!

Редькин развалился на кровати Никиты, раскинув руки в стороны, и прожигал потолок возмущенным взглядом.

Когда Артем вернулся в комнату и, пылая праведным гневом, не удержался и рассказал обо всем Черниченко, то не предполагал, что тот тут же напишет в крылограме одноклассникам и созовет «командный совет». Но не прошло и пары минут, как в номер без стука ввалился Макс и тут же улегся на чужую кровать, а спустя еще какое-то время в дверь заглянула Эл. Увидев, что все в сборе, она молча прошагала через комнату и устроилась на подоконнике.

– Я же с-сказал, что это с-секрет! – Артем возмущенно посмотрел на Черниченко.

– Так я предупредил ребят. – Ник как ни в чем не бывало пожал плечами и оглянулся на одноклассников. – Макс, Эл, вы же никому не расскажете, да?

– Могила! – прохрипел Редькин, явно прикалываясь, а Элла, по-прежнему не говоря ни слова, изобразила как закрывает рот на замок и выбрасывает ключ.

Титов только закатил глаза, но все же еще раз со всеми подробностями, но уже менее эмоционально, пересказал новости – и про исчезновение Милены Игоревны, и про ее пропавшую подругу-каладрия, и про удивительно похожую на Алену Петровну бабульку в больничной палате.

После этого мнения разделились. Вихрева считала, что это просто совпадение, и ничего не значит. Никита сомневался, что такое вообще возможно – преждевременное старение. А Редькин больше всех возмущался, что Антон Сергеевич отделался от Артема невнятными намеками и ничего толком не объяснил.

– Н-ну он же собирался кому-то из П-петербургского слета п-позвонить, – попытался оправдать любимого учителя Титов.

– А чего звонить! Надо идти и выяснять, разбираться на месте.

– Разбираться! – Элла хихикнула. – Он же учитель физики, а не вэдэвэшник.

– Гаруда вообще-то покруче вэдэвэшника будет, – возразил Никита. – Они сильнее обычных людей и вроде как могут ускоряться.

– Хотел бы я на это посмотреть… – протянул Макс, даже глаза зажмурил мечтательно.

– Попробуй шпаргалку на контрольной по физике достать и посмотришь, – хохотнула Эл. – Он – вжух! – ускорится с другого конца класса, спалит тебя и выгонит.

– Кстати, еще нам говорили, что гаруды яды могут определять на глаз. Ну в смысле, отравлено что-то или нет, а если отравлено, то чем. Непонятно только, зачем Антон Сергеич в учителя пошел, да еще и по физике. Хотя бы химию выбрал… а то ведь никакой пользы от своих способностей при такой работе.

– Н-ну и что? З-зато он явно з-занимается любимым д-делом, да и как учитель классный. А способности… М-милена Игоревна вот тоже врачом н-не захотела работать. Слушайте… – Титов смутился, – А откуда в-вы все это з-знаете? Н-ну эти п-подробности, какая птица что м-может и все такое?