Секретная зона: Исповедь генерального конструктора - Василий Кисунько

По прибытии в Москву расчет лейтенанта Лазуна получил в НИИ штатную аппаратуру вместо макетной и был направлен на новую позицию в Истру. Здесь станция РУС-2с успешно вела боевую работу до конца октября 1941 года, пока не был получен приказ коменданта города всем частям оставить Истру, когда в расположении станции уже начали падать вражеские мины крупных калибров. Однажды во время боевой работы станция была подвергнута бомбардировке самолетами Ю-88. Они были обнаружены станцией на расстоянии 110 километров, и весь личный состав, кроме дежурной смены, был выведен в траншеи. Это оказалось очень кстати, так как уже на первом заходе был разбит дом, в котором размещался личный состав. На одном из следующих заходов бомба разбила еще один дом рядом с аппаратным помещением РУС-2с, и бетонная глыба от фундамента разбитого дома проломила крышу, потолок и пол в оперативной комнате, смежной с аппаратным помещением. Личный состав дежурной смены, полагая, что это была бомба, замер в ожидании взрыва. В комнате погас свет, обесточилась аппаратура РУС-2с, а в проломе крыши виднелся клочок предрассветного неба. В считанные часы пролом был заделан, антенны РУС-2с и радиостанции РСБ-Ф отремонтированы, и станция вновь была введена в боевую работу с питанием от собственной электростанции.

В период немецко-фашистского наступления на Москву боевые позиции РУС-2 и РУС-2с подвергались и воздушным бомбардировкам, и огневому воздействию со стороны сухопутных войск, но и в самых сложных боевых условиях боевые расчеты 337-го орб ВНОС бесперебойно обеспечивали командование ПВО Москвы и командование сухопутных фронтов данными о воздушной обстановке. В этот период, как и впоследствии при освобождении Красной Армией городов Подмосковья, боевые расчеты со станциями радиообнаружения быстро передислоцировались в назначаемые им новые пункты. При этом особенно убедительно проявились поразительные даже для нынешнего уровня техники такие качества наших РУСов, как исключительная простота и удобство эксплуатации аппаратуры, ее высокая надежность, мобильность станций, возможность их быстрого свертывания и развертывания на боевых позициях, буквально с ходу включаться в работу на новых позициях при передислокациях.

Особенно острые ситуации возникали в октябре-ноябре 1941 года, когда боевые расчеты станций РУС-2 и РУС-2с не только подвергались бомбардировке вражеской авиации, но и попадали под прямую угрозу захвата противником. Однако и в этих случаях личный состав обеспечивал бесперебойную работу боевой техники, соответствующую оборону и готовность к немедленной эвакуации и передислокации на новые позиции. При этом потери личного состава составляли б человек раненых, убитых не было.

Однако такое сравнительно благополучное положение с потерями существовало до тех пор, пока немцы не узнали о существовании наших РУСов и не начали целенаправленную «охоту» за ними. Так, например, они выследили станцию РУС-2 (в автомобильном двухантенном варианте), которая была развернута в Можайске после освобождения его от немецких войск. Эта станция выдавала данные о воздушной обстановке в зоне более 100 километров за линией фронта, находившейся в районе Бородина. 28 марта 1942 года станция обнаружила на расстоянии 120 километров группу вражеских самолетов, летевших курсом на Москву, и начала выдачу данных о ней по радио на ГП ВНОС и по телефону на ротный пост ВНОС в Можайске, но дежурный по ротному посту подверг эти данные сомнению, заявив, что они не подтверждаются наблюдателями постов ВНОС. Как будто наблюдатели могли обнаружить самолеты, летящие далеко за линией фронта! Между тем вражеские самолеты прошли через всю рабочую зону РУС-2, и через 10-15 минут между силовой и передающей машинами взорвалась первая 50-килограммовая бомба. Только после этого офицеры решили вывести в укрытия (щели) свободный от дежурства личный состав, но опоздали: группа людей во главе с лейтенантом И. В. Куликовым была буквально накрыта второй бомбой. Третья бомба взорвалась в пяти метрах от радиостанции, от чего прервалась связь с ГП ВНОС. Всего в расположение станции было сброшено 10 бомб, причем во время бомбежки вражеские лазутчики с разных сторон запускали зеленые ракеты в сторону станции. Из 29 человек боевого расчета было убито 10 человек, тяжело ранено 6 и получили легкие ранения 5 человек. Среди убитых был и стажер лейтенант Куликов И. В., с которым мы всего лишь три недели назад в один и тот же день прибыли в часть и были зачислены в списки части одним и тем же приказом.

Большие повреждения получила аппаратура РУС-2: в передающей машине был пробит осколками масляный трансформатор, сломана антенна, во всех машинах было обнаружено много осколков и повреждений от них. Особенно сильно пострадала приемная машина. Но, несмотря на это, станция в тот же день была перебазирована в деревню Каланчевку и там в течение нескольких дней приведена в рабочее состояние по временной схеме, придуманной на ходу инженером Е. И. Алейниковым и техником С. В. Нецветаевым: из обломков двух антенн собрали одну, приемник разместили в передающей машине, а вместо отметчика приспособили установленный в передающей машине переносной осциллограф. В таком одноантенном виде станция была снова поставлена на боевое дежурство в деревне Аксентьево, где после пополнения расчета личным составом продолжала выполнять боевую задачу по обнаружению самолетов противника за линией фронта и даже по определению местоположения его аэродромов. После восстановительного ремонта приемной машины станция была приведена к штатному состоянию. 28 марта 1943 года она была перебазирована в только что освобожденный Ржев, где несла боевую вахту до конца войны.

Осмысливая трагическую историю можайской станции РУС-2, хочется еще раз отметить высокую мобильность и живучесть станций этого типа, - качества, не раз выручавшие наши РУСы в экстремальных ситуациях. Другое дело, что командование фронта только после этой истории распорядилось обеспечивать огневое прикрытие наших РЛС от авиации противника.

Оказавшись в 337-м ОРБ ВНОС в качестве воентехника на английской станции МРУ-105, изучая эту станцию, я невольно убеждался, что «англичанки» во многом уступают РУСам, - и, прежде всего тем, что они громоздки и немобильны. Хотя название МРУ-105 оказалось аббревиатурой от «моубил рэйдио юнит» - мобильная радиоустановка (цифра 105 означает высоту антенных мачт в футах, что соответствует 32 метрам), истинную ее «мобильность» нам довелось познать в начале апреля, когда нам было приказано передислоцироваться на новую боевую позицию в районе южнее Люберец.

Отключить кабели, соединяющие приемную и передающую машины друг с другом и с электростанцией, прицепить две дизель-электростанции к крытым брезентом грузовым автофургонам «Кросслей», прицепить к передающей и приемной машине по автоплатформе - все это было делом несложным. Главная загвоздка была в демонтаже и погрузке на автоприцепы передающей и приемной антенн. Сначала надо было каждую 32-метровую мачту с помощью лебедки и стрелы положить в горизонтальное положение и демонтировать антенно-фидерные системы. Затем - отвернуть болты, соединяющие восемь деревянных ферм в каждой мачте, вложить одну в другую наподобие «матрешки», погрузить каждую матрешку в свой автоприцеп. После этого можно считать готовым к пере-Дислокации автопоезд из четырех могучих «Кросслеев» каждый со своим прицепом. Я опускаю такую мелочь, как снятие фундаментных плит, на которых стояли антенные мачты, и по четыре анкерные плиты для каждой мачты, необходимые для закрепления противоветровых тросов-расчалок. Кстати, на новом месте как раз и надо начинать с фундаментов под антенны и под анкерные плиты, причем линия, соединяющая фундаменты антенн, должна быть перпендикулярной центральному направлению будущей рабочей зоны станции. Дело в том, что МРУ-105 могла обслуживать рабочий сектор, составляющий лишь одну треть окружности по азимуту, причем дальность ее действия на краях сектора была в два раза меньше, чем в центре. (Замечу, что РУС-2 могли работать в режиме кругового обзора или в любом заданном секторе, управляемом с пульта оператора, без уменьшения дальности на краях сектора.)

И все же (почти случайно) мне удалось выявить одно важное преимущество МРУ-105 перед РУСами, которое нам следовало бы позаимствовать. Этому «открытию» способствовало отсутствие многих разделов технической документации, оставленной нам англичанами, о чем я уже писал как о досадном для меня сюрпризе.

При изучении аппаратуры МРУ-105 меня особенно заинтересовал гониометр, в котором между двумя неподвижными катушками, скрещенными под прямым углом, находилась подвижная катушка, ось которой выведена на рукоятку оператора. К неподвижным катушкам подключались кабели от приемных антенн, к подвижной - вход приемника, причем сочетания кабелей, подключаемых к неподвижным катушкам, задавались антенным переключателем на три положения. Смысл двух первых положений не вызывал никаких сомнений: в первом подключаются к гониометру два кабеля от двух скрещенных диполей нижней антенны, во втором - аналогичное подключение кабелей от скрещенных диполей верхней антенны. Согласно рекомендациям английских инструкторов оператору следует выбирать из этих двух положений такое, при котором принимаемый от цели сигнал больше, после чего вращением подвижной катушки определять азимутальный пеленг на цель. Однако смысл третьего положения антенного переключателя никто из тех, кто имел дело с английскими инструкторами, мне не мог объяснить. Кое-кто высказывал предположение, что это запасные контакты на случай выхода из строя контактов в двух других секциях переключателя. Дескать, не зря существует шутливое определение радиотехники как науки о контактах.