Танковый удар - Алексей Радзиевский

4-я танковая армия прибыла в состав Западного фронта 24 июля110, когда противник уже подтянул значительные резервы к Волхову и организовал здесь прочную оборону. Армии была поставлена задача с утра 26 июля войти в прорыв в полосе 11-й гвардейской армии и развить удар в юго-западном направлении. К исходу дня она должна была продвинуться на глубину около 60 км111. Время на подготовку к вводу в прорыв около суток было явно недостаточным и не позволяло детально организовать взаимодействие. Когда утром 26 июля армия приступила к выполнению поставленной задачи, ее действия приняли совершенно иной характер, чем те, которые предусматривались планом. Вместо ввода в прорыв ей пришлось совместно с 11-й гвардейской армией прорывать заранее подготовленные четыре рубежа обороны противника, плотно насыщенные огневыми средствами, живой силой и заграждениями. За 9 дней наступления 4-я танковая армия вклинилась в оборону противника на 25–30 км. Среднесуточный темп ее наступления равнялся всего лишь 3,3 км112.

2-я танковая армия Центрального фронта была введена в сражение в первый день наступления 15 июля для прорыва глубоко эшелонированной вражеской обороны во взаимодействии с общевойсковыми соединениями 13-й и 70-й армий. Ведя тяжелые бои с противником, в ходе которых «приходилось прогрызать одну позицию за другой»113, армия потеряла более 300 танков, имея к концу операции в строю 36 машин114.

Таким образом, все три танковые армии в Орловской операции вводились не для развития успеха после прорыва обороны общевойсковыми армиями, а фактически для прорыва подготовленной обороны, что определялось главным образом условиями перехода в контрнаступление, а также несколько запоздалым вводом Ставкой в действие 3-й гвардейской и 4-й танковых армий. Опыт данной операции показал, что без надежного огневого поражения противника такое использование танковых армий приводило к большим потерям, в связи с чем войска фронта лишались мощного средства развития успеха. Этот опыт был учтен в последующих операциях.

В Белгородско-Харьковской операции (3–23 августа 1943 г.) обе танковые армии Воронежского фронта (1-я и 5-я гвардейская) частью сил вступили в сражение в первый день наступления 3 августа на глубине 3–5 км для завершения прорыва главной полосы обороны. Сначала были введены в бой передовые танковые бригады — по одной от танкового (механизированного) корпуса, а затем главные силы корпусов для прорыва с ходу второй полосы обороны.

Такой характер использования танковых армий определялся рядом причин и прежде всего замедлением темпа наступления стрелковых соединений перед третьей позицией, что явилось следствием недостаточной степени огневого подавления противника на этой позиции в период артиллерийской подготовки, ослабления артиллерийской поддержки из-за перемещения артиллерии на новые огневые позиции, а также недостатка танков непосредственной поддержки пехоты (10–15 на 1 км участка прорыва, из них половина легких). Ввод в бой четырех передовых танковых бригад (всего около 200 танков и самоходно-артиллерийских установок на 10-км участке фронта) позволил быстро завершить прорыв первой полосы обороны и вместе с тем сохранить главные силы танковых армий для борьбы с ближайшими оперативными резервами противника и для действий в оперативной глубине. Уже к исходу 7 августа танковые армии продвинулись на глубину свыше 100 км и оторвались от стрелковых соединений на 25–40 км.

В Киевской операции (3–13 ноября 1943 г.) 3-ю гвардейскую танковую армию планировалось ввести в сражение на второй день операции после прорыва обороны противника войсками 38-й армии. Однако к исходу первого дня войска этой армии продвинулись только на глубину до 7 км. Ставка Верховного Главнокомандования потребовала от командующего фронтом ускорить выполнение поставленной задачи по освобождению Киева. Чтобы быстрее завершить прорыв вражеской обороны, были введены в сражение вторые эшелоны общевойсковых армий, а затем и подвижная группа фронта. 3-я гвардейская танковая армия вступила в сражение в ночь на 4 ноября115. Танки пошли в атаку с включенными фарами и сиренами, ведя интенсивный огонь из орудий и пулеметов. Этот прием атаки в сочетании со смелым маневром по лесным дорогам и просекам ошеломил противника, который начал поспешный отход. К утру 5 ноября соединения армии вышли в район Святошино, перерезав шоссе Киев — Житомир. Немецко-фашистское командование, боясь окружения своих войск в Киеве, начало их отвод. 6 ноября столица Украины была освобождена.

В Житомирско-Бердичевской операции 1-го Украинского фронта (24 декабря 1943 г. — 15 января 1944 г.), учитывая ограниченное время на ее подготовку (9 суток), слабую укомплектованность стрелковых дивизий после напряженных предшествующих боев, недостаточную плотность танков непосредственной поддержки пехоты (8–9 на 1 км участка прорыва и то не во всех дивизиях), а также очаговый характер обороны противника, 1-ю и 3-ю гвардейскую танковые армии заранее намечалось ввести в сражение в первый день наступления для завершения прорыва главной полосы обороны116. Фактически они так и были введены в середине первого дня на глубине 3–5 км от переднего края. Переход наших войск в наступление оказался внезапным для противника. Танковые армии, продвинувшись на 15–20 км, полностью завершили прорыв тактической зоны обороны и перешли к преследованию. Несмотря на крайне неблагоприятные условия погоды, они к исходу 29 декабря продвинулись на глубину свыше 100 км.

В Кировоградской операции (5–15 января 1944 г.) атакующий эшелон 7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова, где должна была вводиться в сражение 5-я гвардейская танковая армия, вообще не имел танков непосредственной поддержки пехоты. Плотность артиллерии не превышала 120 орудий и минометов на 1 км участка прорыва. Поэтому командующий войсками 2-го Украинского фронта генерал армии И. С. Конев решил ввести в сражение подвижную группу фронта — 5-ю гвардейскую танковую армию — сразу же после прорыва общевойсковыми соединениями первой позиции обороны противника, на что им отводилось 2 ч, и совместно с пехотой завершить прорыв тактической зоны обороны. Однако отсутствие внезапности (противник ожидал здесь наше наступление), недостаточная эффективность артиллерийской подготовки и отсутствие авиационной поддержки привели к тому, что 18-й и 29-й танковые корпуса 5-й гвардейской танковой армии, введенные в сражение для прорыва первой позиции противника, смогли продвинуться совместно с пехотой к исходу дня только на 4–5 км117.

На второй день был завершен прорыв тактической зоны обороны противника. Но танковые корпуса за первые два дня потеряли 139 танков и самоходно-артиллерийских установок, или около 60% своего боевого состава, что резко ограничило возможности их действий в оперативной глубине.

В Уманско-Ботошанской операции (5 марта — 6 апреля 1944 г.) 2-й Украинский фронт имел в составе подвижной группы три танковые армии (2-ю, 5-ю гвардейскую и 6-ю). Правда, после напряженных предыдущих боев все они имели большой некомплект танков и самоходно-артиллерийских установок. Так, 2-я танковая армия насчитывала 231 боевую машину, 5-я гвардейская танковая — 196, а 6-я — 153 танка и самоходно-артиллерийских установок. Фронт располагал крайне незначительным количеством танков непосредственной поддержки пехоты. В трех общевойсковых армиях, действовавших на направлении главного удара фронта (ширина 25 км), был всего 51 танк и САУ, что позволяло иметь плотность две боевые машины на 1 км участка прорыва. Поэтому из состава 2-й и 5-й гвардейской танковых армий предусматривалось выделить передовые отряды с группами по 20–30 танков, которые должны были перейти в атаку совместно с пехотой и фактически выполнять задачи танков непосредственной поддержки пехоты, а одновременно и роль передовых отрядов своих армий.

После 56-минутной артиллерийской подготовки при плотности 148 орудий и минометов на 1 км участка прорыва пехота и передовые отряды танковых армий при поддержке артиллерии атаковали противника. Удар оказался неожиданным, и они быстро сломили вражеское сопротивление на первой позиции. После этого на глубине 2–4 км были введены в сражение главные силы 2-й и 5-й гвардейской танковых армий, которые завершили прорыв тактической обороны противника. 2-я танковая армия продвинулась в этот день на 14–16 км и вышла к р. Горный Тикич. Используя ее успех, на второй день на глубине 15–18 км была введена в прорыв 6-я танковая армия, получившая задачу наступать на Христиновку.

Ввод в сражение главных сил двух танковых армий непосредственно после прорыва первой позиции обусловливался неглубоким построением обороны противника, низкими плотностями танков непосредственной поддержки пехоты, а также условиями весенней распутицы, бездорожья и грязи, когда замедление с их вводом могло привести к задержке развития прорыва. В то же время последовательный ввод в сражение еще одной танковой армии после прорыва тактической обороны давал возможность сохранить ее ударную силу для решения задач в оперативной глубине.