День позора - Уолтер Лорд

Внизу, в центральном посту "Невады" лейтенант Мердинжер упрямо отказывался покинуть свое место по боевому расписанию. Вода, которая просачивалась сверху, давала лейтенанту знать, что палуба над ним затоплена. По молчавшим телефонам он понял, что внизу осталось очень мало людей. Не было уже никакой необходимости в боевом информационном центре. Но лейтенант оставался на посту. Около 15.00 поток воды, прорвавшийся через водонепроницаемую дверь, не оставил ему выбора. Они отключили все телефоны и стали выбираться. Все быстро вскарабкались по скобтрапу в боевую рубку. Даже те, у кого это никогда не получалось.

Солнце уже садилось, когда лейтенант Эд Джако-би добрался до берега, проиграв бой с огнем на "Вест-Вирджинии". Он направился в столовую острова Форд, чтобы съесть хотя бы сэндвич, когда услышал звук горна, объявляющий о спуске флага. Он очнулся, встал смирно, вспомнив, что его страна еще жива, а сам он уцелел под первым ударом и готов воевать дальше.

Многие еще не понимали, что началась настоящая война и они находятся на передовой.

Стемнело. Языки пламени еще плясали над "Аризоной". Сверкали ацетиленовые горелки на днище "Оклахомы". А вся остальная гавань погрузилась в полную темноту. На затемненных кораблях люди получили первую возможность за день немножко отдохнуть. Мысли почти у всех моряков были направлены одинаково: увидят ли они снова своих родных? Удастся ли еще когда-нибудь посмотреть футбол, любить девушку, попить пива или покататься с друзьями на автомобиле?

С темнотой поползли новые слухи. На форту Шафтер стало известно, что японский адмирал поклялся в следующее воскресенье дать обед в Королевском Гавайском отеле. Главстаршина Хондлер на эсминце "Хелм" слышал, что все соединение во главе с авианосцем "Энтерпрайз" было потоплено. На "Танжере" старшина Уилльям Ленд получил сообщение, что авианосец "Лексингтон" также погиб. Сигнальщик Уолтер Грабанский с "Калифорнии" узнал, что погиб не только "Лексингтон", но и "Саратога".

Поговаривали о том, что никакой помощи с материка не будет. Старшине Джеку Хели с "Невады" кто-то поведал, что Панамский канал разбомблен и блокирован. Это значит, что Атлантический флот отрезан от Тихоокеанского. На "Хелене" передавали друг другу новость о бомбардировке Сан-Франциско. На "Теннесси" слышали, что японцы высадились на Западном побережье США. На "Пенсильвании" говорили, что японцы захватили Лонг-Бич и наступают в сторону Лос-Анджелеса.

В потоке панических слухов было и несколько бодрящих. На "Калифорнии" матросы узнали, что русские уже бомбят Токио, а среди матросов "Вест-Вирджинии" потел слух, что японцы наполняют некоторые свои бомбы устричными раковинами из-за нехватки стали. Лучшая новость гуляла среди спасенных с "Оклахомы": всем уцелевшим дадут 30 суток отпуска.

На линкоре "Мэриленд" по корабельной трансляции объявили о потоплении двух японских авианосцев. Более дикая версия этой истории распространилась по военно-морскому госпиталю: "Пенсильвания" захватила два японских авианосца и прибуксировала их в Перл-Харбор. Все верили, хотя каждый знал, что "Пенсильвания" находится в сухом доке.

На "Неваде" каждый верил сообщению, что японцы высадились на острове, но армия сбросила их обратно в море.

Нервы у всех были напряжены до предела и стрельба возникала по любому поводу. На авиабазе Эва часовой, увидев вспышку зажженной спички, чуть не пристрелил своего командира части подполковника Ларкина, который, вопреки собственному приказу, решил прикурить сигарету. Старый рыбак японец Сутемацу Кида, его сын Киичи и двое других рыбаков были убиты пулеметной очередью с патрульного самолета, когда их сампан, возвращаясь с лова, проходил мимо Барберс Пойнт. Они вышли в море еще до нападения и вероятно ничего не знали о начале войны. В самом Перл-Харборе во время одной из многочисленных ложных тревог пулеметной очередью с "Калифорнии" были убиты двое спасенных с "Юты", стоявшие на палубе "Аргонны".

Лейтенант Фритц Хебел чувствовал, что то же самое может произойти и с ним, когда около 19.30 он вел шестерку истребителей с "Энтерпрайза" на аэродром острова Форд. Весь день они пытались обнаружить японские авианосцы, а когда прибыли обратно на "Энтерпрайз", было уже слишком темно, чтобы совершить посадку на авианосце, и им приказали лететь на Оаху.

Хебел запросил разрешение на посадку. С КДП ответили, чтобы он зажег посадочные огни, сделал круг над аэродромом и садился. По всем кораблям был передан приказ: "Не стрелять - самолеты свои". Но стоило им появиться над базой, как все, что могло стрелять, открыло огонь. Разноцветные трассы со всех сторон потянулись к самолетам. Напрасно с КДП острова Форд пытались дозвониться до штаба флота. Огонь продолжался. В воздухе лейтенант Хебел крикнул по радио: "Боже мой! Что случилось?" Лейтенант Джеме Даниэле с включенными фарами спикировал на зенитчиков, ослепил их, а затем, сделав круг, совершил посадку. Но так везло не всем. Лейтенант Херб Межес потерял управление и упал прямо на город, врезавшись в таверну Палм Инн. Лейтенант Эрик Аллен выбросился с парашютом из горящего самолета, но был убит в воздухе. А самолет упал на город. Лейтенант Хебел пытался посадить свою поврежденную машину на аэродроме Уиллер, скапотировал на полосе и погиб. Лейтенант Флин выкинулся на парашюте над морем, и был подобран на следующий день.

Зенитчики на кораблях ревели от восторга и возбуждения. Вид самолетов, горящих в ночном небе, был просто великолепен. Наконец-то они отомстили японцам! Они до сих пор не верят, что самолеты были своими. Но никакими другими они быть не могли.

Соединение адмирала Нагумо находилось уже в 500 милях севернее Гавайских островов, направляясь к родным островам через океанский шторм. Эмоции приутихли. Наступила разрядка. Механики капитана 2-го ранга Тенбо даже отказались от праздничной чашки саке. Радость от малых побед всегда уступает место депрессии, когда одерживается крупная победа. Капитан 2-го ранга Тенбо это понимал.

Японские подводные лодки, развернутые южнее острова Оаху, тоже не представляли уже никакой угрозы. Большинство из них взяли на себя пассивную роль наблюдателей. Капитан 2-го ранга Катсуи Ватанабе время от времени рассматривал Перл-Харбор в бинокль с рубки "Джи-69", находящейся в нескольких милях от побережья. Он видел пламя, все еще бушующее над "Аризоной", и в 9.01 отметил сильный взрыв на ее борту. Это был хороший отдых для командира подводной лодки, за которой весь день охотились эсминцы. Вероятно, они даже думали, что утопили его. Но Ватанабе был мастером в деле обмана противника. Он приказал выпустить из лодки специальное устройство, разливающее солярку по поверхности, чтобы на эсминцах решили, что он уничтожен, и успокоились.

Лейтенант Хасимото на рубке "Джи-24", рассматривая побережье, отметил произошедшие изменения. Яркие, разноцветные огни, которые он наблюдал накануне, исчезли. Остров Оаху лежал в полной темноте. Развернув "Джи-24" на восток, Хасимото поспешил на рандеву с "малюткой" младшего лейтенанта Сакамаки. Все сверхмалые лодки должны были собраться в заранее условленном месте в семи милях юго-западнее мыса Ланай, где намечалась встреча с заранее прибывшими океанскими лодками-носителями. Океанские лодки ждали всю ночь, ходя невычисленными курсами взад и вперед через океанскую зыбь, на расстоянии визуальной видимости друг от друга. Ни одна малютка не появилась.

На "Джи-24" поняли, что младший лейтенант Сакамаки уже не вернется. Его личные вещи были аккуратно упакованы. Его прощальное письмо родным с локоном волос и кусочком ногтя с пальца было готово к отправке по почте. Сакамаки подробно написал, куда нужно отправить это письмо, оставив и несколько иен на почтовые расходы.

Но младший лейтенант Сакамаки не погиб. После наступления темноты его лодка, подгоняемая ветром и течением, дрейфовала в восточном направлении. Сакамаки открыл рубочный люк и в призрачном лунном свете жадно глотал свежий ночной воздух.

Матрос Инагаки проснулся и тоже вылез подышать воздухом. Но он еще не очухался от отравления парами хлора и снова улегся спать. Сакамаки остался бодрствовать, время от времени прикладываясь к бутылке с вином и предоставив лодке плыть по воле волн. Волны были небольшими, но иногда захлестывали рубку, окатывая голову Сакамаки. Через плывущие над головой облака сверкали звезды и лунный свет танцевал по воде. Сакамаки начали одолевать мысли, очень опасные для человека, добровольно согласившегося стать смертником. Он начал думать о том, что неплохо бы остаться живым.

На рассвете Сакамаки слева от себя увидел небольшой островок. Он решил, что это был Ланай - великолепное подтверждение веры в способность подводной лодки без всякого управления самой находить дорогу. В действительности, "малютка" очень далеко ушла с курса, обогнув восточную оконечность Оаху и направляясь на северо-запад вдоль наветренной стороны острова.