Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика - Игорь Владимирович Осипов

Сейчас эльфийки спали, плотно укутавшись в одеяла, словно в коконы. Я надеялся ещё раз увидеть их нагишом, но длинноухие гусенички ни разу не выползли на холодный воздух.

Гнедыш валялся неосёдланным на траве. Эта ленивая скотина лишь сонно моргала и изредка трясла хвостом, сгоняя мошкару с боков.

Побрившись, я сел на раскладной стульчик, позаимствованный из фургона эльфов, и потянулся к сумке, где был простенький одеколон, а заглянув внутрь, нахмурился. Среди вещей едва заметно тлел красный уголёк. Это был дневник древнего, на котором сквозь поверхность пульсировал значок в виде кружка на короткой ножке.

— Странно, — пробурчал я, повертел прибор в руке, бросил взгляд на гномов, ругающихся на своём языке и копошащихся в потрохах голема, а потом нацепил подковку дневника на ухо.

«Сбой позиционирования», — сухо протараторил стервозный женский голос.

Сразу за этим утро, поле, далёкий лес, повозка и гномы растворились в сером мареве, из которого выплыло… Собственно, я не понял, что это, зато услышал другой, кричащий сквозь какой-то нестерпимо громкий свист голос: «Очередной, пошёл!»

Не мелькнуло и секунды, как я, оказавшись в шкуре рассказчика, бросился к двери и прыгнул. А там не было ничего. Лишь облака, плывущие далеко внизу и крошечные реки, деревья и поля, словно нарисованная карта, на которую смотрю сверху, ожила.

И на эту карту, где квадратики полей перемежались с колками берёз и были рассечены, длинными лесополосами и узенькими просёлочными дорогами, я начал падать, раскинув руки и чувствуя, как ветер принялся рвать мою одежду. Ощущение приближающейся бездны сжало мою душу в кулаке до хруста это самой души, до боли в онемевшем горле. Когда понял, что падаю с неба на землю, чуть в сознание не потерял от ужаса. И так-то высоты боялся, а здесь даже птиц нет, высоковато для них.

И вдруг всё оборвалось. Я снова оказался на раскладном стульчике возле фургона, и меня трясла за плечи Гайка.

— Вань-Вань, очнись.

Гномиха держала во второй руке снятый с моего уха дневник древнего. Её спутники застыли со взволнованными взглядами рядом с големом. Из повозки показались головы испуганных эльфиек. И даже Гнедыш приподнялся с земли и растерянно водил ушами.

— Вань-Вань, что случилось? Ты орал, словно тебя варили живьём.

Я же очень часто дышал и прямо-таки слышал, как бьётся моё сердце.

Лишь через несколько мгновений, которые провёл, таращась на лицо гномихи, я кивнул, встал на ватных ногах и взялся рукой за ширинку.

— Сухой. Чистый, — еле выдавил из себя осипшим голосом, а потом сглотнул слюну, поднял глаза к небу, где высоко-высоко бежали облака. — Живой.

Опустив глаза на Гайку, я добавил:

— У тебя водка не закончилась?

Гномиха быстро сбегала к своему столу и принесла мне большой стакан, который я выпил залпом и даже не поморщился.

— Ты в порядке?

Я кивнул, взял у неё дневник и снова нацепил на ухо. Рассказчик словно решил поиздеваться надо мной и начал прыжок с неба заново.

«Очередной, пошёл!»

Пришлось приложить все силы, чтоб не заорать. Я постоянно цеплялся за спасительную мысль, что это чужие воспоминания, а мертвецы мемуары не пишут. Но зато вспомнилось, что древние могли собрать человека по кускам и вытащить с того света. Что-то не хотелось пережить ощущения, как меня будут склевать клеем и сшивать после того, как соскребут с земли совочком для золы или мусора.

А там ещё деревья с острыми ветвями.

В общем, было страшно, но я постарался держаться. Я же мужик.

Потом дёрнуло. Древний задрал голову, дав рассмотреть возникший над головой прямоугольный кусок ткани, натянутый, как парус во время шторма. И так же, как парус, ткань держалась на тонких, но удивительно прочных верёвках.

Тем временем земля быстро приближалась. Древний свёл вместе полусогнутые ноги и непрерывно глядел вниз. В миг прикосновения к траве я попытался зажмуриться, но это не моё тело, и я не смог.

Удар. Кувырок.

— На земле! — прокричал кому-то древний, начав быстро сматывать небесный парус, словно прачка высохшую простыню.

Рассказчик щёлкнул крепежами на лямках и быстро скинул рюкзак, в котором прятался небесный парус. Я знал, что для этого куска ткани должно быть своё собственное название, но не мог вспомнить.

В то же время древний вскинул оружие. Это был не бластер, как я ожидал, но и не обычное ружьё. Что-то воронённое с многочисленными приблудами. Безошибочно угадывались только ствол, приклад и спусковой крючок.

— По штатным номерам расчитайсь! — снова прокричал древний. Ему в ответ прямо над ухом раздались перемешанный с шипением голоса. Двадцатый закончил фразой: «На земле. Расчёт окончен».

— Отлично.

Древний задрал голову к небу, а там на небесных парусах спускались ещё. Но не люди. Что это, удалось разглядеть не сразу. А понять, ещё позже.

С небольшим хлопком парус отцепился от вещи, давая получше рассмотреть. Если бы сейчас мог, то почесал бы затылок, но увы, не мог. Если бы мотоцикл мог зачать от страуса, то рождённое от этой связи дитя, выглядело именно так. Нет колёс, но зато в наличии две длинные мускулистые ноги. И большой рюкзак, притороченный позади седла.

Древний быстро подошёл, щёлкнул выключателем и заскочил в мотоциклетное седло. На приборном щитке загорелись лампочки и цифры, а транспортное средство привстало, подняв седока повыше. Рассказчик огляделся и положил руки на руль и покрутил рукоять. Мутант мопеда и страуса почти бесшумно, если не считать топота ног, начал набирать скорость. Седоку даже пришлось привстать, как на коне в стременах.

Замелькали под длинными ногами травы и кустарники. Но бег длился недолго, так как, обогнув берёзовый колок, древний выскочил на поляну, где его ждали другие. Я понял это по таким же уродцам. Люди были одеты в пятнистую зелёную одежду и вооружены.

— Мой стаутер сломал ногу, — заявил один из людей, заметив появление меня в личине древнего.

Взгляд скользнул по бегуну. Конечность мопеда была вывернута. Из совершенно не кровоточащей раны торчала железная кость и белые лохмотья мяса. Почему-то вспомнился страж руин, у которого тоже поле попадания из бластера тоже торчали раскалённый сустав и обугленный, воняющее палёной плотью мышцы.

— Добьём, как хромую лошадь? — с лёгкой ухмылкой спросил один из солдат, а именно солдатами они и были.

— Нет, — произнёс древний, и стало понятно, что именно он принимает решения, — значит так, нам важна скорость, остаёшься здесь. Остальные, за мной.

Отряд повскакивал на страутеров. Снова замелькала растительность. На этот раз путь был долгим, и успокоившись после падения с неба, я смог понаблюдать за окружающим миром.