Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика - Игорь Владимирович Осипов

— Слушай, не надо истерик. Мне одной пощёчины хватило. Я ведь едва сдержался, чтоб ответку не дать. А это то же самое, что дочь мэра ударить. Меня бы потом нашли в лесу связанным и избитым. Ты лучше прямо скажи чего хочешь.

Кириин помимо воли глянула на опустевшую консерву в руках человека и сглотнула слюну. Рядом раздалось урчание желудка сестры. Тот мельком проследил за взглядом.

— Не, тушняк не продам. У меня у самого впритык.

Человек посмотрел глаза в глаза Кириин, вздохнул и провёл рукам по голове.

— Я вас, эльфов, не понимаю. То ругаешься, то ходишь, как кошка вокруг миски.

— Вань-Вань, — девушка запнулась, не решаясь сделать шаг через свою гордость, а потом поморщилась, словно вот-вот босиком на битое стекло ступит, и продолжила: — ты научи делать еду. И ты с оружием обещал научить обращаться.

— Делать еду? А-а-а, это я легко, лампочка ты моя ясная. Пальцем тыкать — не мешки ворочать. Показывай, что у тебя есть.

— В фургоне, — тихо произнесла Кириин.

Человек снова вздохнул и пошёл к повозке.

— Показывай запасы.

* * *

— Никогда не пойму этих эльфов, — пробормотал я, глядя на припасы. Ни тебе консерв, ни сушёного или вяленого. Вся еда была условно живой, если не считать муки, сделанной из каких-то сладковатых бобов. Из знакомого только пшеница. Необычными были орехи в мягкой скорлупе, которые стоит только разломить, как изнутри выскакивает, как пружинка, толстый белёсый росток двумя широкими листками. Его полагалось варить с мясом.

И вот это мясо поразило больше всего. Неподвижные тушки непонятных розовых созданий, похожих на эмбрионы ящериц-бройлеров. Без глаз, с полупрозрачной кожей, с прилипшим к брюху желтком. Тушка весом около двух кило была живая, хотя и неподвижная.

Имелись странные сухопутные двустворчатые моллюски, которых эльфы приноровились выращивать, подсаживая на земные деревья. В основном берёзы. Эти устрицы впивались длинными отростками в ствол и тянули соки из растения. Потом устрицы срезали толстыми ножами, и до сих пор на некоторых раковинах виднелись клочки бересты.

Кроме этого, в толстом мешке лежали жирные личинки, совсем как у майских жуков, только каждый размером с ладонь. А чем являлись похожие на ягоды облепихи гладкие и овальные штучки, даже представить боялся. Но мог предположить, что это икра, так как внутри плавали шарики желтка с тощими черноглазыми головастиками.

Я чесал в затылке, соображая, что из этого можно приготовить. Аж азарт взял. Никогда не делал эльфийскую яичницу, так как в обычных закусочных еду длинноухих не подавали, а дорогие рестораны я не посещал.

— Бери бройлера, — неуверенно протянул я, указав пальцем на ящера, а затем поглядел на девушку. — Тебе бы переодеться, а то в красивом платье испачкаешься.

Рина отчего-то дёрнулась, словно я задел за живое, как рыбу острогой, но тут же взяла себя в руки.

А я пожал плечами.

— Впрочем, как хочешь. Если у вас принято в вечернем наряде потроха разделывать, то дерзай, мне всё равно. Тебе стирать, не мне.

— Всё равно? — переспросила Рина, замерев на месте. — Ты хочешь сказать, что тебе нет дела до моих ошибок?

— Да мне пофиг. Это твои ошибки, а не мои, если только не мне твои косяки исправлять. А то вон, с твоей сестрёнкой уже влип по самые уши.

Эльфийка продолжала таращиться на бройлера, зависнув в своих мыслях.

— Не стой, — пробурчал я, — а то ночь скоро, при луне неудобно готовить.

Рина кинула и поглядела на меня, каким-то странным взглядом.

— Тебе действительно всё равно?

— Ты про что?

— Ошибки, — тихо выдавила она из себя и мельком глянула на сестру, которая разбирала вещи, давясь пересолёным гномьим сыром с плесенью.

— Пофиг, — улыбнулся я и протянул девушке топор. — Руби ему голову.

— Кому?

— Бройлеру.

Рина проморгалась, словно только что очнулась ото сна, и уставилась на существо.

— Я… я не смогу.

— А я не буду. Но мы его сейчас с картошкой отварим. Ты картошку чистить умеешь?

Девушка покачала головой.

— Не беда, научим, — произнёс я, надеясь, что с пистолетом будет проще. А ведь там не только стрельба, но и чистка и смазка, а также отливка пуль и снаряжение патронов.

Глава 14. Слишком много адреналина

Светлело. Утро выдалось слегка прохладным, туманным. Никаких мутантов, на наше счастье, больше не было. Хотя до фонящего леса в этих местах всего десяток кэ-мэ по прямой. Не любят уроды из своего болота выползать, хотя, казалось бы, им обычную беззащитную живность жрать проще некуда. В чёрных лесах они всё нормальное зверьё выбили и охотятся друг на друга.

Жиденький предрассветный туман волнами тёк вдоль приподнятой на метр над обочиной, куда мы сошли, дороги древних.

От кружки с водой поднимался пар, и я с шелестом водил опасную бритву по коже, сбривая трёхдневную щетину. Безопасная лучше, но на неё денег не напасёшься, а этой, если кожу распарить, можно долго пользоваться. Поточить на ремне и дальше бриться.

В небольшом квадратном зеркальце отражалось невыспанное лицо. Под утро замёрз и проснулся. Да и вообще, когда один был, то вставал ближе к пяти утра, ехал на Гнедыше или же вёл его под узду по прохладе, а уже днём, во время привала, досыпал свои сны. Днём уже тепло. Да и коню жарко в летний полдень тащить меня на хребте. Но сейчас мой внутренний будильник сбился, и я не выспался.

Гномы тоже уже не спали, но те всегда делили сутки поровну. Спят четыре часа днём, четыре ночью. Им в подземелье так удобнее. Гайка разогревала на газовой плите кашу, а Винтик и Шпунтик опять возились с големом, открыв капот на спине. Я сколько ни глядел, нихрена не понял, как это механический великан работает. И главное, чем он думает.

Но главная проблема была не в этом. Не смогла Рина зарубить то пищевое создание. Пришлось самому взять в руки топор и оттяпать ящеру башку. Обе эльфийки, видя хлынувшую кровищу и дёргающееся отдельно от головы создание, разом рухнули в обморок. Они бы ещё на петуха, бегающего по двору без думалки, поглядели, точно бы по ночам спать перестали.

Повозившись на ночь глядя ножом при свете тусклой лампы, получил в итоге неплохую, похожую на куриный суп похлёбку. Никогда не ел ящера. Лягушек и змей приходилось, а такой вот гадости — нет.

Котелок сейчас стоял возле зелёного фургона, прикрытый крышкой. Что удивительно, гномы, легко трескавшие непереваримую человеческим и эльфийским желудком еду, отказались от экзотики, а сёстры, напротив,