Здесь был ВасьВась, 1 сезон (СИ) - Маруся (Поцарапка) Чуйская

Стряхнув сонливость, она вскочила. Сил хватило сделать лишь десять шагов, а затем колени подломились, и Сохара неуклюже плюхнулась в траву. Холодная роса ожгла тело, заставила невольно вскрикнуть.

- Я встану,- заговорила Сохара, словно перед ней стоял Эвенгур, окидывая её разочарованным взглядом. - Сейчас чуть-чуть отдохну и встану. И найду твой цветок.

Кусая кубы и, тем самым, останавливая подступавшие слёзы, Сохара попыталась расслабленно лечь на спину, и прочесть заговор-просьбу землице, чтобы она наполнила её ослабевшее тело силой. Бабушка утверждала, что этот заговор сильный и всегда помогает.

Левую ногу кольнуло так, что боль саданула в колено и в пятку. Сохара инстинктивно отдёрнула ногу, глянула - колючка вонзилась чуть выше лодыжки. Потянулась, чтобы выдернуть колючку и замерла, не веря своим глазам: там, где только что была её ступня, рядом с камнем, обросшим сизым мхом стоял Жёлтый Цветок Эвенгура.

- Нашла?- Сохара судорожно вздохнула и тут же горячо выдохнула: - Нашла! Благодарю мой Бог! Я буду тебе хорошей дружаной. И никогда не огорчу…

Слёзы, так долго рвавшиеся наружу, хлынули ручьём и были они легки, ибо это были слёзы счастья.

**********************************************************

ГЛАВА 2 ДЕВЯТЬ ДНЕЙ БЕЗ ВАСИ

Горе взрослеет человека. Василиса слышала много раз это выражение от бабушки, но пропускала мимо ушей, потому что оно её не задевало. Горем была смерть мамы, и предательство отца тоже было горем, но тогда Василиса была маленькая и не могла почувствовать стала ли она взрослее.

Теперь всё было иначе. Как только она осознала, что Васи больше нет, ощутила себя смертельно усталой зрелой женщиной. А девчонок своими маленькими сестрёнками, для которых она почти что мать. Собственно первые дни они себя так и вели: как маленькие девочки, у которых варварски отобрали любимую игрушку. Море слёз, истерики, нежелание жить. Даже Эневу горе словно отбросило в то время, когда она девочкой осталась одна на огромном корабле. Почерневшая от горя, - даже волосы её потемнели и распрямились, - Энева стала молчаливой, сторонилась всех. Она на пять лет старше Василисы и по логике это она должна была повзрослеть и стать старшей сестрой для остальных, вместе сопереживать, утешать и уговаривать продолжать жить. Но нет: Василиса видела перед собой нелюдимого ожесточившегося подростка, продолжающего жить лишь с одной целью - отомстить. Тем, кто не дал насладиться любовью, кто порушил её мечты и желания, кто отнял у неё любимого. И не важно, что непосредственные виновники уже наказаны смертью, Энева и слышать об этом не желала: все аси виновны, они одного поля ягоды, её месть неизбирательная, она распространяется на всех псоголовых.

Василиса с удивлением отметила, что в душе рада, что не придётся возиться ещё и с Эневой, утешать, успокаивать - ей хватило сочувствующего взгляда, соболезнования. А вот с принцессами пришлось изрядно повозиться, чтобы хоть немного привести их в норму.

Поначалу Василиса решила, что все эти озёра слёз и истерики по поводу своей неопределённой судьбе, о том, что их планеты, родных и близких ждёт участь Шурпы, планеты Эневы, но оказалось, что всё это на втором плане. А на первом…гибель Васи. Случилось то, чего Василиса никак не ожидала: принцессы все как по уговору влюбились в Васю. Что это любовь они поначалу и сами не поняли, да и откуда им было знать, если им с пелёнок внушали, что они рождены лишь для одного: быть решением назревших вопросов родовых ли, политических или экономических. По сути, каждая девочка была вроде монеты, которой снимали ту или иную проблему, ради благополучия и спокойствия. Если кто-то интересовался на счёт любви, то ему раз и навсегда вдалбливали в голову, что любовь - это хворь, которая гуляет среди черни, потому что они недалеко ушли от животных. А мы, типа благородные, голубая кровь, и нам не пристало хворать этой заразой. Разновидности любви как родительская, братская сводились к пустым традициям. И даже этими видами любви дети были обделены: матери никогда не кормили грудью, потому что так делают лишь женщины из черни, родившегося ребёнка передавали в руки сначала кормилице, затем мамкам-нянькам, так что с родителями дети виделись очень редко. Поэтому и не возникали особые чувства ни у тех, ни у других.

С таким воспитанием и такими установками девочка достигала брачного возраста - пятнадцать лет, - затем её как овечку на случку вели на Фестиваль невест и пальчиком указывали: выбирай в мужья этого молодца. Официально считалось, что суженого выбирает сама себе девушка, на самом деле она даже этого себе не могла позволить. Жениха выбирали родители, советники с дальним прицелом: решить какие-то проблемы. Поэтому, как правило, выбирался не юнец, а зрелый мужчина, обычно лет на десять-пятнадцать старше невесты.

С мальчиками, юношами была та же ситуация: обеднённое чувствами детство, сухое воспитание согласно убогим традициям. Браки были исключительно договорные, по расчёту, поэтому потенциальные женихи смотрели на невест как на предмет, с помощью которого семья сможет решить очередную проблему. Проявление особых чувств уже в супружестве так же не приветствовалось, ибо это принижало, опускало на уровень слуг и прочей черни. На бедных землях не растут цветы, так и в выхолощенных душах девушек и юношей никогда не прорастали дивные цветы любви.

С принцессами случилось невероятное: они впервые остались без надзора, не нужно было каждый свой шаг соизмерять с убогими традициями, а главное, на них впервые смотрели не как на предмет для решения проблем, а как на личность. Они впервые увидели в глазах юноши живой интерес, восторг и восхищение. И задавленные воспитанием, традициями души воспряли, обрели крылья. И нахлынуло столько незнакомых, одновременно пугающих и влекущих ощущений, что девчонки впали в ужас: они теряют разум. Когда они плакались в жилетку Лис, коряво пытались объяснить, что с ними происходит, та, что называется, в лоб спрашивала:

- Ты что влюбилась в Ваську?

И пришла ясность, которая расставила всё по местам. Значит, вот почему им всё время хочется плакать, и почему эта тянущая боль в груди - их поразила хворь черни, именуемая любовью. Ясность определила и дальнейшее поведение. Кто-то как Энева замкнулся в себе, поставив, как и она, единственную цель продолжать жить - месть. Энева недолго сторонилась их: поняв, что у них общая цель, она взялась помочь девчонкам узнать Гайку так, как её знала она. Они словно стали пальцами одной руки. Другие как Лис стойко переносили горе, старались подставить плечо тем, кто послабее, разделить боль. И конечно тоже изучали все технические возможности Гайки, тренировались для рукопашного боя. Как бы там ни было, но они команда капитана Васи и должны следовать его главному принципу - один за всех, и все за одного. И цель, в общем-то, у них одна: защитить родную Шаргу от захватчиков, прогнать их.

О том, что в команде есть ещё один член команды, Ди, Василиса вспомнила лишь пару дней спустя. Ди с первого дня ушла как бы в сторону, в тень, не показывалась никому на глаза. Занятая принцессами Василиса и забыла о ней, пока случайно мельком не увидела, когда вела девчонок в «тренировочный зал». Ди выглядела измотанной, носик заострился, ушки опали, а шёрстка была грязно-серой, как у земных подвальных кошек.

- Ты как? В порядке?- участливо спросила Василиса.

- Да, - ответила Ди, уводя глаза в сторону.

И всё же Василисе удалось заглянуть ей в лицо и поразиться странному блеску её глаз. Нет, это не были застывшие слёзы, и это не был блеск безумия, это было нечто другое.

- Ты не больна?

- Нет.

- Но я же вижу, что с тобой что-то не так. Если заболела, то это легко устранить. Ктайцы поставили на Гайке такую же капсулу Обновления, как и на Юле. Вмиг все болячки устранит. Что молчишь? Поговори со мной как с подругой.

Ди молчала, опустив голову, видимо колебалась, рассказать или нет.

-Так мы подруги или никто друг другу? - с нажимом напомнила о себе Василиса.

- Подруги…Только это не надо лечить…- со странной интонацией произнесла Ди и…усмехнулась.

- Девчонки, - обратилась Василиса к принцессам, - вы пока разминайтесь, а мы с Ди немного посекретничаем, потом присоединимся к вам.

То, что услышала Василиса, шокировало её не меньше, чем саму Ди, когда спустя день после гибели Васи, она догадалась, что значат те странные ощущения, происходящие в её теле. Ди была беременна. От Васи.

Василиса некоторое время ошарашено смотрела на Ди, открывала и закрывала рот, не в силах и слова произнести, а в голове трепыхалось, будто тряпка на ветру:» У Васьки будут дети…у Васьки будут дети…И их родит инопланетянка, похожая на кошку…Чёрт знает что и сбоку бантик…»

Когда, наконец, Василиса немного пришла в себя, то с трудом выдавила:

- Ты его любила?