Тренер: молодежка. Книга 2 - Валерий Гуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Решив, что достаточные физические кондиции достигнуты, я дунул в свисток:
— Окончить разминку! Все сюда! Языки с плеч убираем и слушаем!
Разгоряченные футболисты собрались вокруг меня, я подождал, пока они угомонят дыхание, после чего объявил им план на ближайшую половину дня, который, думаю, их удивил.
Дело в том, что я решил отправиться в «Зорьку» с тайным, ну пусть полутайным визитом. Суть этого визита я, конечно, раскрывать не стал. Лишь сказал, что должен отлучиться на полдня примерно. Тогда как моим парням предстоит провести легкую тренировку в это время. Когда приеду, скажу, что будем делать дальше.
— За старшего остается Онуфриев, — твердо объявил я, следя за реакцией. Реакция оказалась самой благоприятной, никто уже не оспаривал Пашин приоритет, соображая, что это себе дороже. Еще бы, лидерская позиция Павла только на пользу команде шла, а значит, и лично каждому.
Далее я постарался быстро и дельно расписать меню упражнений технического плана на утреннюю тренировку. Блок включал: жонглирование мячом; ведение мяча внешней и внутренней сторонами подъема, с разной скоростью и мгновенной сменой направлений, применением обманных движений и последующим ударом в цель. Также следовало отбработвать прием и остановку мяча, катящегося по газону с разной скоростью и под разными углами по отношению к игроку, а также летящего по воздуху. Ну и обязательно разнотипные удары по мячу… и еще ряд упражнений. Короче работы — пахать не перепахаешь. Ясное дело, все о чем я просил — наглядно показал. Пашка хоть и пацан толковый, но по тренерским приблудам и премудростям не в курсах. Онуфриев внимательно смотрел за тем, что я показываю, как губка впитывал.
— Паша, справишься? С руководством такой тренировкой?
— Не вопрос, Иван Сергеевич! Будем стараться.
— Не стараться надо а делать, — поучительно сказал я. — Ну что ж, тогда вперед! Закончите, пообедаете без меня. На отдых — час. Вернусь, скажу, что дальше.
— А вы куда, Иван Сергеич? — вдруг полюбопытствовал Вербный.
— Дима! — сказал я особым тоном, отчего он слегка напрягся, скукожившись корочкой апельсина. — Как ты думаешь, ты умный человек?
Он недоуменно заморгал, а ребята осклабились, не зная еще, что я скажу дальше, но предвкушая нечто.
— Ну… — протянул Дима, — как бы…
— Молодец! — воскликнул я. — Старайся дальше. И запомни: умный не тот, кто много знает, а то, кто хорошо думает. Усвоил? А много знать незачем. Лишний груз в голове.
Лица ребят расплылись в улыбках и смешках, Дима тоже заухмылялся — видимо, ожидал какой-то подколки, но ничего обидного не услышал.
— Учту, Иван Сергеич! — буркнул он, расслабляясь.
— Вот и ладно. Вижу, что думаешь правильно. Работаем, орлы! Онуфриев, за старшего. Встречаемся после обеда.
И я рванул в «Зорьку».
План мой был гениально прост в теории и черт знает, что из него выйдет на практике.А именно: я решил с корыстной целью охмурить директрису лагеря, уловив ее симпатию ко мне. С какой-то стороны это была, конечно, авантюра, но шестое чувство подсказывало, что у меня тут может выгореть. И я положился на Фортуну.
Без проблем добравшись до «Зорьки» на рейсовом автобусе, я поначалу огляделся, убедился, что на входе несет вахту добродушного вида старушка и без опаски устремился к ней.
— Доброе утро, бабушка!
— Утро, сынок, с петухами, а счас уж полдень на носу! Ты откудова к нам и зачем?
— А к директору я к вашему. По физкультурным делам, она знает. Иванов Иван Сергеевич.
— Ишь ты! А что ж не Иваныч?
— А уж это дедушку моего надо было спросить, зачем сына Серегой назвал. Да теперь уж не спросишь.
— Ох, это верно… Ну, ступай. Знаешь, куда?
— Знаю, бывал у вас, да не раз, — само собой вышло почти в рифму.
Я отправился в административный корпус, мысленно дивясь наивности и доверчивости советских людей, к которой никак не мог снова привыкнуть. Впрочем, эти ненужные мысли тут же как ветром сдуло, только я заприметил директоршу, выбежавшую на крыльцо и энергично зашагавшую от меня вдаль.
Черт, я не знаю, как ее зовут! И у бабки не спросил, балбес!..
— Товарищ директор! Товарищ директор, можно вас на минуту⁈
Она резко развернулась и тут же расплылась в широчайшей улыбке:
— Иван Сергеич!..
— Он самый. К вам в гости. Принимаете?
— Ой, да конечно! Прошу ко мне в кабинет! — и она засеменила навстречу, вмиг позабыв про все свои дела.
— С удовольствием! — воскликнул я, лихорадочно припоминая всякие джентльменские обороты речи. — Буду признателен… то есть, очень рад составить компанию…
Бормоча этот вздор, я топал вслед за ней, вдруг особенно фигурно заигравшей булками, что, надо признать, выглядело довольно завлекательно.
— Вы извините, — продолжал я включать светского кавалера, — я ведь так и не знаю, как звать вас! Подскажите, будьте добры…
Вихляния ягодиц стали как будто еще отчаяннее. Дамочка захихикала:
— Меня-то? Антонина Дмитриевна!
Нет, ну надо же как в масть! Я не особо какой эрудит, но хрен знает где и когда, и хрен знает зачем, как-то услыхал, что Антонии — древний уважаемый римский род, правда, почему-то плебейского происхождения… Ну да это неважно. А Антонина — значит, принадлежащая Антонию.
И я постарался разлиться соловьем на тему античной классики. Больше, конечно, порол чушь, так как историк из меня аховый, но сейчас и этого хватало, я видел, что каждое слово проливается в душу завлага молоком и медом, а мне только того и надо.
Наслушавшись сладкой чепухи, Антонина засуетилась насчет чаю, а я сдуру чуть было не ляпнул: «Спасибо, не хочу», но вовремя сообразил, что этим разрушу доверительный климат. И с подъемом воскликнул:
— С удовольствием! Чаепитие в компании прекрасной дамы — что может быть лучше!..
От этого она совсем чуть не растаяла, как Снегурочка. Словно по волшебству явились чай, лимон, печенья, и я все это добротно потреблял. Не забывал похваливать, и ни слова конкретно не сказав, всем видом давал понять, что очарован-околдован эротическими флюидами администраторши. Если что готов припасть к ее стопам… ну и так далее. Говорил же о другом, мягко стеля.
— Не в службу, а в дружбу! — умильно улыбался я.
Суть темы была в том, чтобы следующую игру нам поставили не на «огороде», а на нормальном поле. Понимал, что если у нас не будет возможности к полю привыкнуть, схемы игровые обкатать, то когда настанет черед играть с профиками, те нас раскатают играючи. Потому я был железно заинтересован в нормальном поле, и включил всевозможное обаяние, хлопая глазками:
— Антонина Дмитриевна, любезная! Нам это исключительно важно. Понимаете? Вы такой опытный руководитель, я не верю, что вы не сможете нам помочь. Организуйте нам это поле, а? Мы играем с «Пионером». Ну, а мы… то есть я… я в долгу не останусь, — договаривал я уже шепотом.
Антонина Дмитриевна сложно менялась в лице. Видно было, как кочегарит ее внутренний компьютер — еще немного, и дым из ушей пойдет. Задача непростая: надо кого-то уламывать, с кем-то увязывать… но и отказывать мне ей явно не хотелось. Вот она и напряженно думала, как ей разрулить эту «вилку», как невозможное возможным сделать.
— Ну… — протянула, наконец, она, — попробую. Есть кое-какие рычаги…
— Премного обяжете! — внезапно выскочил в памяти еще один роскошный оборот. — Антонина Дмитриевна, благодарности моей не будет границ… — воспламенился я.
Совесть меня малость подъедала, пока язык балаболил это, но я утешал себя тем, что все это не ради себя, но для пользы дела. Общего в смысле. Потом как-нибудь отмажусь, когда за обещанное отвечать придется.
— Прямо-таки границ не будет?.. — она сощурилась с сомнением, но и надеждой.
Вот кто за язык тянул?.. Пришлось скрепя сердце подтверждать, что не будет. Она же вдруг так изменилась в лице, что нет сомнений — осенило.
— Слушайте, Иван Сергеевич…
— Слушаю внимательно!
Она помолчала, соображая, глаза на стол опустила, принялась салфетку ковырять пальцам, будто там отверстие сверля.
— Вам поле для чего нужно, Иван Сергеевич?
Понятно для чего, чтобы из группы выйти и достойную игру показать. Но я подумал так, но сказать ничего не сказал — только широко улыбнулся. Она кашлянула в свой кулачок.
— Знаете, к сожалению, поле я вам не выдам. Из Москвы звонили,
