Нерушимый 7 - Денис Ратманов

самый Эверест, о покорении которого я мечтал всю жизнь. Национальная сборная! Игры с лучшими из лучших! Но главное — я в числе этих лучших.

Итак, а сегодня у «Титана» игра с «Буковиной» из Черновцов, и Димидко впервые решился поставить Леню Васенцова на ворота как основного вратаря, меня он посадил на скамейку. Мне он объяснил это тем, что звонили из Москвы и просили поберечь перед сборами, я же понимал — обижать меня не хочет. С одной стороны, его мотивы понятны: мне предстоят разъезды, а Лёне команду спасать. Но с другой — жаба недовольно квакала, что пусть они все пожалеют, раз тебя так недооценили. Вот начнет Васенцов пропускать — тогда узнают, кто залог их успеха и палочка-выручалочка.

И вот я на скамейке. Непривычно.

А мы вроде разогнались неплохо, и под ноль уже играли. Вот тренер и решил наигрывать Васенцова, Мелкого — как его ветераны называли. Этот Мелкий, хоть и дрищ, но на полголовы выше меня. Все время кажется, что если раскинет в стороны длиннющие ручищи, точно от штанги до штанги достанет. Во всяком случае, он к перекладине не прыгал, а касался ее, чуть привстав на цыпочки.

Под овации трибун команды вышли на поле

— Кстати, а чего они как «Милан» оделись? — шепнул сидящий рядом Гусак.

— Не, — мотнул головой я. — «Милан» — красно-черный. А тут по желтому черные полосы. Опять матрасники какие-то.

— Шмели, — встрял слышавший наш разговор Левашов и пропел противным голосом: — Мохнатый шмэл в гости прилетел.

— Вроде «Боруссия» в такой же, — сказал Гребко, что сидел слева.

— Ну, сыграем с «Боруссией»… — сказал я, и меня оборвал свисток начала игры.

Наши опять играли на расслабоне. Академики, блин, с тросточками! Газзаева на них нет! Или незабвенного Овчинникова! Но класс есть класс — ненапряжно так, танцуя и играючи наши пошли забивать. Как навалились с самого начала, как надавили, так и додавили.

Получив пас, Погосян, двигаясь практически по линии штрафной, не стал искать адресата передачи или откидывать назад, а сделал шаг — и ударил. Мяч прошил всю штрафную площадь, кого-то даже коснулся, кажется, но попал четко в угол ворот, звонко задев штангу.

Начало игры — и мы ведем! 1:0!

Красота. Опять, как в Армении, что ли?

«Видишь — незаменимых не бывает», — сказала жаба.

После этого гола наши как возбудились — каждому захотелось гол забить! И побежали. Все побежали! Блин…

Нельзя так. Нельзя! Нельзя же!!!

Удар! Мяч отлетел к нашим. Еще удар! Снова наши на подборе. Сразу — еще удар! Вот это атака!

Вратарь поймал и кинул мяч к центру. А там два буковинца и один наш Игнат.

И двое устремились к нашим воротам. Игнат быстрый, но он один! Пытаясь помешать, остановить, он прихватил нападающего за футболку, уронил его и глянул на арбитра, ожидая свистка и остановки игры. Но арбитр сделал подлость: он бежал с карточкой в опущенной руке, а свисток не давал. И вышедший один в один с вратарем нападающий буквально расстрелял бедного Васенцова. И ведь не за что ругать вратаря! Не его ошибка!

Но счет 1:1. А Игнат получил честную желтую карточку, отложенную до окончания атаки.

Васенцов с Игнатом аж искрили от злости — ругались с защитниками. Ветераны знали, что виноваты, но разве можно это вот так просто признать свою вину, когда яйца курицу учат?

И со злости, что ли, понесся Игнат, красиво обегая, как стоячих, выкидывающихся на него защитников и полузащитников. Одного прошел, второго… Вот открылся Мика, руками машет… Ну отдай же ему! Отдай!

А-а-а! Что ты делаешь? Игнат, проигнорировав Погосяна, ломанулся сразу на двоих, прокинул мяч впритирку между ними и, перепрыгнув ноги, рванул дальше!

Что творит!

Выдав еще большее ускорение, он начал срезать угол. Играл он, как нападающий, прямо как Погосян до него. Точно так же с угла штрафной сделал буквально шаг-два — и резкий удар! Только у него не обводка получилась, а просто прямой убойный ударище! А-а-а!!! Мяч аж в сетке в верхней девятке запутался! 2:1!

— Гол! Молодцы! — зааплодировал Левашов.

— Ура! — Гусак аж вскочил.

— Красиво было, да? — Повернулся к нам Гребко.

— Игнат вообще крутой, — сказал я.

Игра продолжилась.

Постепенно то ли подустали наши бегать, как кони, то ли нервяк этот и адреналин чуть приутихли, но уже желто-черные стали придавливать.

Сан Саныч бегал по кромке поля, кричал, чтобы «титаны» не останавливались, чтобы контроль, чтобы концентрация…

А уже пошли угловые, и это самое плохое. Конечно, мы на тренировках разбирали угловые, но не так плотно, как атакующие схемы. Тем более у нас же традиционно в центре штрафной всегда преимущество. И мужики вроде здоровые…

Но гляжу: один угловой — опасно! Второй — опасно!

Надо бы мяч отбить подальше, отодвинуть игру от ворот, а то центральные защитники уже вратаря чуть ли не отпихивают… Ну, понятно — Васенцов «мелкий» еще, авторитет не отрастил, команду подать не может. Он сам, вон, дергается.

Не надо дергаться на угловых!

Дернулся.

Это был самый обычный угловой удар, нацеленный на середину штрафной площади. Лёня выбежал, чтобы принять высокий мяч. А защитники, толкавшиеся перед ним — Матвеич с Колесом — помешали! Легкий верховой мяч превратился в удар в противоход. Я не стерпел, закрыл лицо руками и выругался. Довыеживался Матвеич, великий, блин, авторитет! Задавил авторитетом вратаря — в прямом смысле слова.

Это нам гол в раздевалку. 2:2, ну приехали…

Самый неприятный гол, потому что отыграть сходу его не получится: уже свисток, уже иди отдыхай…

— Готовься, — сказал злой и мрачный Саныч, уходя в раздевалку.

Представляю, как он сейчас защей натянет на кукан!

Ну, раз такое дело — пойду разомнусь. И пусть мне побьют чуток, чтобы руки привыкли к мячу.

Только все равно Васенцов не виноват. Ни когда в первый раз забили, ни когда во второй. Оба гола — из центральной зоны. Опорник и центральные защитники — вот кто должен был помешать забить. А вратарь, как не раз говорил тренер, — последний рубеж.

И вот второй тайм.

Я скорчил рожу пострашнее — помнится, помогало. Порычал на вышедших защитников. Они повинились. Мол, понимаем, Саня. Но сам видел…

Да в том-то и дело, что видел! Испанский стыд просто. Слов нет.

Похоже, Димидко надрал им хвосты: строго стали играть, четко! Правда, пропали лихость и напор. Зато появились академизм и профессионализм.

Если атакуешь — обязан довести до удара. Если не попал по воротам — не беда. Зато появилась пауза на ввод мяча, и