Сказания старой Праги. Чудеса и тайны древнего города - Адольф Вениг

и очень горевал, узнав о том, что произошло. Но несчастным родителям ничего не оставалось, как смириться и заботиться о чужом уродливом ребенке. Своего красивого мальчика забыть они не могли.

С того времени, как лишились они своего ребенка, а в доме их поселился чужой, начало этим беднякам везти. Вскоре чужое войско подошло к Праге, часть его остановилась в Подскали. В домик дровосека привели раненого офицера, его нужно было срочно уложить в постель, потому что он был очень слаб из-за своей раны. Они очень старательно заботились о нем, но ничего не помогало, и вскоре офицер умер. Никто не искал его, войска отошли от Праги. Решил дровосек вещи офицера продать еврею-скупщику. Когда он взял в руки седло, ему показалось, что уж слишком оно тяжелое. Внимательно оглядев его, дровосек осторожно распорол кожу по шву. И глядь! Из седла посыпались дукаты. Целая куча! Так и разбогател бедный дровосек, отстроил свой домик, нужды они больше не знали.

Подброшенного ребенка они растили в своем подскальском домике, и вырос из него сильный парень, подростком ходил он с неродным отцом на работу. Но незадолго до того, как ему должно было исполниться девятнадцать лет, он вдруг заболел, провел два дня в горячке и умер. Его приемные родители поняли, что и их родного сыночка, неизвестно куда унесенного дикой женщиной, больше нет в живых.

И после этого счастье оставило дровосека. Однажды в половодье затопило их домик, в другой раз дерево горело в заграждениях, и огонь перекинулся на их жилище. Потом на ногу дровосека упала колода, он долго лежал, работать не мог. И так в конце концов лишился всего, попал в нищету, какая была у них тогда, когда родился у них сыночек.

О Столбе[14]

В предании ставится вопрос о том, почему улица «На Слоупи» (Na Sloupi) именуется именно так – НА СЛОУПИ.

На улице На Слоупи Нового Места, вблизи Вышеграда, стоит старый костел Девы Марии на Травничке, который там стоял еще до основания Нового Места. Название улицы предание объясняет так: в местах тех, под Вышеградом, еще с языческих времен стоял в священной роще храм, в котором молились богу Свантовиту на Столбе.

Говорят, что тому богу приносили жертвы долгое время после принятия христианства землей чешской. Но пришла пора, и наконец церковное руководство приказало разрушить языческий храм под Вышеградом. Статую Свантовита разбили и бросили в ручей Ботич. Только могучий столб, на котором стояла статуя, и остался от храма язычников.

Когда через несколько столетий заложили костел Девы Марии в тех местах, где под Вышеградом стоял когда-то храм Свантовита, столб, на котором когда-то стоял истукан, использовали в качестве опоры свода хоров – так он оказался в костеле.

Название «На Слоупи» обнаруживается уже в XV веке, так называли некогда виноградник у ручья Ботич. Но, возможно, название происходит от слова slup, что означает и деревянную клеть для ловли и содержания рыбы, а также место у реки или ручья, где хранят дерево, сплавляемое по реке. Однако предание придерживается все же версии, связанной со столбом под сводом костела На Травничке.

О костеле Святоштепанском

Когда из тяжких туч, собравшихся над землей Чешской после сожжения Яна Гуса, ударил гром и в Праге начались Гуситские бури, все, кто остался верен учению правдолюба, мечтали отомстить за его позорную смерть его палачам.

Жил тогда на Новом Месте Пражском горожанин Лохмайер, немец по происхождению. У него была фабрика по изготовлению колоколов. Колокола там отливали превосходные, с прекрасным звуком. В те времена в Чехии процветало искусство колокольного литья и многие мастера были широко известны. Так и Лохмайер, или, как его называли в Чехии, Лохмар, в своей мастерской на Новом Месте работы имел предостаточно, у него были отличные работники, из его фабрики выходили колокола, ничем не уступавшие, по свидетельству многих, колоколам заграничным.

Мастер Лохмар, рьяный католик, какими в те времена были все пражские немцы, сердито сетовал на то, что простой пражский люд, особенно после внезапной смерти короля Вацлава, часто вламывается в пражские костелы, разбивает, уничтожает их дорогое убранство, а также грабит, растаскивает все, что имеет хоть какую-то цену. Так происходило, когда к тем, кто хотел отомстить за смерть Яна Гуса, присоединилась пражская чернь.

Именно в то время, когда опять был разбит и опустошен какой-то костел в Новом Месте, в мастерской Лохмара отлили прекраснейший колокол для костела св. Штепана. Когда попробовали, как он звонит, Лохмар, полный ненависти ко всем гуситам, произнес, что милее всего было бы ему, если бы новый колокол прежде всего отзвонил погребальный звон по кому-то из гуситов, чтобы их повели на казнь за их позорные дела, за уничтожение костелов и колоколен, с которых они даже колокола снимают. Он проклинал всех, кто придерживается учения Яна Гуса, не пощадил его злой язык и самого святого мастера.

И стало так, что его сердитые слова дошли до ушей членов городского совета, которые и так давно уже знали, как Лохмар относится ко всему некатолическому. И за эту свою дерзкую речь был мастер колокольного дела заточен в тюрьму и приговорен к смерти. Палач должен был отсечь ему голову перед ратушей на Скотном рынке.

А тем временем на звоннице костела св. Штепана работали над тем, чтобы повесить колокол Лохмара. И когда колокол подняли на башню, прикрепили его к оси, на которой он будет раскачиваться, повесили и привязали веревку, звонарь готов уже был раскачать новый колокол.

И удивительное совпадение: именно в эту минуту из ворот новоместской ратуши выводили мастера Лохмара со связанными руками и обнаженным горлом к месту казни. Маленький колокол с ратушной башни должен был звякнуть, обозначая, что приговоренного ведут в его последний путь, но с недалекой святоштепанской колокольни раздался голос нового колокола работы мастера Лохмара, который заглушил слабое треньканье ратушного похоронного колокола. То, что немец, колокольный мастер, пожелал ненавистным гуситам, исполнилось по отношению к нему.

Лохмар, услышав хорошо ему знакомый звук своего колокола, проклял его, пожелав, чтобы он своим звоном знаменал несчастье гуситскому городу. После этого колокольный мастер был приведен к месту казни и обезглавлен.

Новый колокол на святоштепанской колокольне получил имя своего мастера – Лохмар. Было заведено, что, когда в городе возникал пожар, оповещали о нем этим колоколом. Звонили в него и чтобы разогнать тучи. Поэтому, когда раздавался голос Лохмара в неурочный час, он знаменал городу несчастье, как этого и пожелал в годину смерти тот, кто его изготовил.

Люди в приходе святоштепанском не любили колокол Лохмара. Говорили, что он приносит несчастье даже тому, кто до него дотрагивается. Об этом свидетельствовал и