Личное дело соблазнительницы - Галина Романова

Машинально сунув мальчику десятку, Алиса отошла метров на пять. Обессиленно привалилась к стволу дерева и на мгновение зажмурила глаза.

Это он?! Этого не может… Не должен быть он… Почему? За что? Что он такого мог узнать, откопать, вычитать в этом дурацком журнале, что его так же, как и Антона…

Боже мой!!! А ведь и точно! Прямо, как Антона! Так же по голове…

А может, все же не он?! Не начальник их службы безопасности лежит сейчас на пересечении сразу трех тротуарных дорожек, с окровавленным лицом, безвольно запрокинув одну руку кверху, а вторую уронив вдоль туловища?! Мало ли кто это может быть! Тут ведь и раньше случалось много чего, почему сегодня этому не произойти…

Открыв глаза, Алиса уставила немигающий взгляд в узкий тоннель, образованный любопытными отдыхающими. Туда только что скользнула врач «неотложки» со старомодным картонным чемоданчиком. Следом за ней, сильно хмурясь, прошел то ли врач, то ли санитар. И еще водитель. Эти двое несли носилки.

Как только вся троица исчезла из ее поля зрения, плотная человеческая масса едва заметно колыхнулась и тут же сомкнула ряды тесным кольцом.

Алиса начала считать.

Один, два, три… десять, одиннадцать… сорок пять…

По ее подсчетам, ускоряемым нетерпением, эти трое давно должны были уже выбраться наружу. Но не выбирались, а что-то делали там, в самом ядре. То ли спасали, то ли… упаковывали.

При мысли о том, что сейчас вот, буквально через мгновение, она может увидеть начальника службы безопасности мертвым, с накрытым белым полотном лицом, ее едва не стошнило. И она даже смогла отлепиться от ствола дерева, о который упиралась, чтобы не упасть, и даже сделала пару крохотных шагов назад, хотя точно знала, что не уйдет отсюда до тех пор, пока не узнает всех подробностей. Но…

Но все потом пошло не так, как виделось ей в ее очумевших от страха мыслях.

Сначала подъехала одна машина. Причем проехала, не церемонясь, прямо по тротуару, хотя это было запрещено. Оттуда вышли сразу несколько человек, точнее, четверо мужчин и одна женщина. Вышли, недоуменно уставились на людские спины и резко сдали назад, принявшись тут же кому-то звонить. Звонили причем все без исключения и все без исключения гневались.

Потом подъехал милицейский «газик», доставивший четверых бравых ребят в форме патрульно-постовой службы. Те мгновенно принялись наводить порядок, разгоняя любопытных за сигнальную ленту, которой сноровисто опоясал все вокруг один из впередприбывших.

Алисе повезло, ее не оттеснили. Она так и осталась стоять возле того самого дерева, о ствол которого шустрый малый зацепил ленту ограждения. И вот как только он доделал свое хлопотное дело и перестал маячить перед ней, отойдя в противоположный угол, она все и увидела.

Да, это был он, надежд теперь уже не осталось. Начальник службы безопасности, на встречу с которым она торопилась. И потом еще ждала его под часами и ходила по дорожкам в надежде его увидеть.

Он был мертв. Алиса поняла это сразу, хотя лица его, якобы залитого кровью, ей с того места, где она стояла, видно не было.

Об этом было трудно не догадаться. И по беспомощной нервозности медицинской группы, сгрудившейся в дальнем левом углу обозначенной лентой территории. И по сосредоточенной серьезности тех пятерых, что прибыли за «неотложкой» следом. И по той непреклонности, с которой охраняли подступы к месту происшествия приехавшие последними милиционеры.

Водитель «Скорой» все время курил и все приставал к врачихе с бестолковыми вопросами. Та морщилась раздраженно, но отвечать все же отвечала. Третий, что приехал с ними, то ли врач, то ли фельдшер, то ли просто санитар, курил молча. Их пока не расспрашивали, но и не отпускали.

Один из пятерых суетливо бегал с фотоаппаратом взад-вперед, щелкал беспрестанно и без конца сокрушался бестолковости некоторых особей, способных при желании превращаться в стадо слонов. Это он про любопытных…

Женщина что-то вполголоса говорила двум мужчинам, что присели вместе с ней на корточках перед убитым. Пятый член их группы ходил по кругу вдоль сигнальной ленты, что-то помечал в небольшом блокнотике и внимательно оглядывал толпу, не желавшую расходиться.

Сейчас начнется опрос свидетелей, поняла Алиса со страхом и тут же поспешила выбраться оттуда.

Не хватало ей еще попасть в протокол еще одного убийства. Что-то скажет Вешенков, когда узнает?!

А Вешенков встретился ей прямо на границе Ленинской площади. Он только-только успел запереть свою машину и торопился, видимо, как раз туда, откуда она торопилась незаметно улизнуть.

— Ба! Знакомые все лица! Алиса Михална, глазам не верю, вы ли?! — с поганой улыбкой Вешенков распахнул объятия, словно и в самом деле боялся, что она убежит, не ответив на его вопросы. — Куда торопимся?

— Что? Я? Ах, это… Да нет, просто прогуливалась… — Она понимала, что несет чушь, что потерялась моментально, стоило ей его увидеть, но заставить себя быть хладнокровной и рассудительной не могла. — А вы что?.. Тоже?..

— Тоже что? — тут же вкрадчиво поинтересовался Артур Всеволодович, преградив ей путь, когда она хотела обойти его слева. — Что тоже, Алиса Михална? Вы что-то хотели сказать, мне кажется, а потом передумали, так?

— Нет, не так! — переполошилась моментально Алиса, покраснев. — Что мне вам говорить?! По-моему, мы все уже выяснили и…

— А мне вот кажется, что не все! Не все, милая вы моя Алиса Михална. — И без лишних церемоний Вешенков вцепился ей в руку чуть повыше локтя и буквально поволок к ближайшей скамейке, приговаривая сквозь зубы: — Думаю, что все самое интересное только-только начинается! Вы так не считаете? А зря… Кстати, мой трудолюбивый коллега хотел с вами переговорить, да не застал вас дома. Что так? Ой, не отвечайте, постараюсь угадать… Вы пошли прогуляться, так? Не отвечайте! Вряд ли вы пошли праздно шататься по площади, тогда как ваш милый друг лежит с проломанным черепом в реанимации. Нет, причина вашего здесь присутствия, скорее всего, кроется в другом… Попробую угадать снова! У вас здесь была назначена встреча, так?

Говорить, не говорить?! Что делать?!

Алиса сидела на скамейке, плотно зажатая с одной стороны жарким боком Вешенкова, который налетел на нее, будто с цепи сорвался, а с другой стороны — чугунным подлокотником скамейки.

Сидела, замерев от ужаса и отвратительного ощущения затягивающейся на ее шее петли.

Вешенков, он же не зря здесь появился. Наверняка был вызван на место происшествия коллегами. А раз приехал позже всех, то был наверняка уже достаточно проинформирован по телефону. Личность! Личность убитого наверняка уже установили по водительскому удостоверению, покойный без машины не ступал на расстояние дальше трех метров. Раз установили личность, то сообщили Вешенкову. Раз сообщили Вешенкову, то…

— Вы уже знаете? — промямлила она едва внятно.

— Знаю что? — снова принялся он валять дурака, глядя на нее с откровенной ненавистью, причину которой она затруднялась назвать.

— Перестаньте, Артур Всеволодович! — взмолилась Алиса, повернувшись к нему вполоборота. — Вы же сюда не гулять приехали, вас ведь вызвали, так?

— Допустим, — осторожно согласился Вешенков и чуть отодвинулся, предоставив ей возможность пошевелиться.

— Там… Там произошло убийство?!

— Вам виднее, Алиса Михална, что там произошло! — снова повысил он голос и снова пододвинулся. — Он ведь на встречу с вами сюда прибыл, не так ли? Можете не отвечать, дурак догадается. Раз тот бросается в разгар рабочего времени куда-то. И потом его находят с пробитой головой совершенно мертвым, а в непосредственной близости бродите вы, то… Вывод напрашивается сам собой. Вы должны были с ним встретиться. Он что, вас шантажировал?

— О боже мой, ну нет, конечно же!!! Что вы такое говорите?! — Она даже со скамейки подпрыгнула, невзирая на его цепкие пальцы, тут же вцепившиеся ей в запястье. — О каком шантаже речь?! Он просто… Думаю, что он хотел рассказать мне, кто именно таскал у меня из приемной бумаги.

— Это откуда такая уверенность?

— Перед тем, как нам встретиться, мы разговаривали по телефону.

— Логично! — фыркнул Вешенков, все еще скептически поглядывая в ее сторону.

— А перед тем, как говорить с ним, я долго и обстоятельно разговаривала с Натальей.

Алиса решила быть терпеливой и не обращать внимания ни на его дурное настроение, ни на скепсис Вешенкова. Пускай себе, раз ему так хочется. Но рассказать ей, видимо, придется все без утайки. Обстоятельства снова не в ее пользу.

И она рассказала ему все от начала до конца. Сначала про то, как сама начала подозревать Юру. Как дошла до этого, почему начала подозревать именно его, испугавшись настойчивого желания непременно на ней жениться. Потом перешла к разговору с Натальей, занявшей после ее ухода секретарское кресло.