Неоновые боги - Кэти Роберт

Сквозь меня проходит ответный импульс, глубокое, знакомое чувство. Я расслабленно прижимаюсь спиной к Аиду и слегка поворачиваю голову.

– Кто они?

– Разве это важно? Смотри. Не отвлекайся.

Шумно выдохнув, вновь смотрю на сцену. Мужчина пальцем приподнимает голову женщины за подбородок. Не знаю, что он сказал, но от его слов на ее губах расцветает блаженная улыбка. Он еще ничего не сделал, а я уже невольно прихожу в восторг. Он отходит на пару шагов в сторону, и только тогда я замечаю сумку на краю сцены. Мужчина берет моток веревки и начинает связывать партнершу.

От увиденного я почти перестаю замечать, что головы по-прежнему поворачиваются в нашу сторону. В полумраке я не могу отчетливо видеть большинство собравшихся, но безошибочно различаю приглушенные разговоры, которые так и не стихли с тех пор, как мы сюда вошли. Я слышу, как произносят мое имя, и стараюсь не напрягаться.

Обратного пути нет.

И никогда не было.

Я на долгий миг закрываю глаза, борясь с трепетом в груди. Я сделала выбор. И не сверну с дороги. А маленькая, скрытая ото всех часть меня наслаждается вниманием и шоком, который, несомненно, испытывают некоторые из этих людей. Хочу и дальше их шокировать.

Сделав глубокий вдох, я вновь сосредотачиваю внимание на сцене. Мужчина уже наполовину связал свою партнершу. Каждый узел, каждый кусок веревки, который заметно впивается в ее пышное тело, все больше и больше усиливает мое напряжение. Я будто наблюдаю, как художник создает шедевр, разве что шедевр – это другой человек, а с каждой проходящей минутой желание между ними двумя ощутимо нарастает. Дыхание становится прерывистым, и мне приходится бороться с импульсом моего тела пошевелиться на коленях Аида.

Он губами касается моего уха.

– Что пробуждает в тебе страсть и зависть: связывание или прилюдный акт?

– Все смотрят, – шепотом отвечаю я. – Нам видно ее всю.

Во всяком случае, теперь, когда он зафиксировал ее широко расставленные ноги и заплетает несколько узлов на бедрах. Румянец, покрывший кожу женщины, подсказывает, что ей нравится участвовать в этом не меньше, чем мне наблюдать.

Аид слегка сдвигается и проводит кончиками пальцев по моему животу. Мне требуется несколько секунд, чтоб понять: он водит ими по ремешкам, перекрещивающимся на моем теле, – и еще несколько, чтобы провести параллель между моим нарядом и разворачивающейся перед нами сценой. Его дыхание согревает мою шею.

– А сейчас я прикоснусь к тебе.

– Ты уже ко мне прикасаешься. – Не знаю, зачем спорю и делаю вид, словно не задерживаю дыхание, чтобы не умолять его прикасаться еще больше.

– Персефона. – Слышится нотка осуждения вкупе с изумлением. – Скажи мне, что не кончишь сильнее, чем прошлой ночью, если я буду ласкать тебя пальцами у всех на глазах… Скажи, и я прекращу.

Я не могу сказать этого, не солгав. У меня возникает внезапное желание, чтобы он отвел меня на сцену, нагнул над стулом или просто бросил на пол и трахнул прямо там у всех на глазах. На нас и так уже смотрят, пусть даже видят так же смутно, как вижу их я. Они заметят, как Аид запускает руку в мои трусики? Хочу ли я, чтобы заметили?

Да.

Я осторожно отодвигаюсь назад и упираюсь руками ему в бедра. В этой позе мое тело полностью открыто ему. Сглотнув ком в горле, я стараюсь говорить любезным, послушным, а не требовательным тоном.

– Прошу, прикоснись ко мне, Аид.

– Ты невероятно требовательна, когда на карту поставлено твое удовольствие. – Он усмехается, уткнувшись мне в плечо. Я почти умоляю его, но он не ускоряет темп. Проводит средним пальцем по бретели на моей талии. – Половина взглядов прикована к тебе, Персефона.

Содрогнувшись, я сильнее упираюсь руками в его бедра, чтобы усидеть на месте.

– Что ж, мы ведь передаем послание, не так ли?

– Да. Оглянись вокруг. – Даже будь он настоящим демоном, сидящим у меня на плече, и то не смог бы стать еще более соблазнительным. Аид опускает руку еще ниже и касается мизинцем края трусиков сквозь ткань юбки.

Конечно же, он прав. Даже в приглушенном свете я отчетливо вижу, что половина собравшихся в комнате наблюдает за нами, а не за парой на платформе. Такое ощущение, что это они собрались здесь, чтобы усилить мое удовольствие. Разве я не воображала прикованные ко мне взгляды, когда Аид меня вчера раздевал? Когда мы стояли на этой самой платформе – и он заставил меня кончить так сильно, что затряслись ноги? Оказывается, настоящее действо несравнимо сексуальнее.

Аид бородой щекочет мое обнаженное плечо.

– Прозрачная юбка. Кружевные трусики. Они смогут увидеть все, что я делаю с твоей красивой киской. Ты готова к этому?

Готова ли я?

Уверена, что могу умереть на месте, если он не применит свои сладострастные чары, которыми окутывает меня. Я облизываю губы и борюсь с желанием приподнять бедра, чтобы направить его руку ниже.

– Да, господин.

Он целует меня в плечо.

– Скажи слово, и все прекратится. Ничего страшного.

Как человек, который так решительно настроен, чтобы его считали монстром, он невероятно заинтересован в моем удовольствии и согласии. Меня пронзает трепет от чувства власти. Не я здесь главная. Как ни напрягай фантазию. Но мысль, что я сама выбираю все, что Аид делает со мной… Это безгранично сексуально.

– Знаю. Я доверяю тебе.

Он колеблется на миг, будто я его удивила.

– Хорошо.

И все же медленным движением опускает руку вниз и сжимает меня через юбку. Ткань настолько тонкая, точно ее нет вовсе, и я невольно подпрыгиваю, ощутив жар его ладони. Аид гортанно рычит.

– Я чувствую, какая ты мокрая.

– Так сделай с этим что-нибудь.

Он сильнее сжимает ладонь, продолжая удерживать меня, словно владеет мной.

– Однажды ты научишься не пытаться доминировать. – Свободной рукой он тянется к моей правой груди и срывает кружево, обнажая меня перед всеми. Я дергаюсь, но упираюсь ему в грудь, а ладонь между моих ног сильнее прижимает меня к его телу. Затем Аид проделывает то же самое с левой грудью. Мое тело все еще опутывают шелковые бретели, но соски обнажены и полностью на виду. Он тихонько хмыкает. – За одно только неповиновение я заставлю тебя кончить громко и грязно прямо у всех на глазах.

У меня даже не возникает мысли прикрыть грудь. Вместо этого я еще шире развожу ноги.

– Сделай все, на что ты способен.

– Все, на что я способен, Персефона? – Его голос становится еще ниже. – Только ступила в воду и думаешь, что готова проплыть вдоль всей реки Стикс. Ты не вынесешь всего, на что я способен. – Наконец, он ведет рукой вверх и, засунув ее в мои трусики, вводит в меня два пальца. От прикосновения я выгибаю спину, но второй рукой он сжимает мое горло и удерживает на месте. – Ты чувствуешь на себе их взгляды?

Мне хочется и дальше бросать ему вызов, но разум затуманился от удовольствия. Он даже не трахает меня пальцами. А просто удерживает на месте, овладевая мной так, как мне не было ведомо никогда прежде. Будто он заявляет на меня свои права перед целой комнатой свидетелей самым примитивным способом. Нет, самым примитивным способом было бы нагнуть меня над креслом и трахать, пока не закричу. Я содрогаюсь.

– Да, – вздыхаю я. – Я чувствую, как они смотрят.

– Знаешь, что они видят? – Аид не двигается, а лишь прижимает меня к себе. – Они видят чудовище, готовое поглотить прекрасную принцессу. Видят, как я схватил ее и тащу с собой во мрак. Я гублю тебя прямо у них на глазах.

– Хорошо, – яростно шепчу я. – Погуби меня, Аид. Я хочу, чтобы ты это сделал.

– Ты сжимаешь мои пальцы. – Его голос стал звучать еще ниже. –