Брак во имя Альянса (СИ) - Штерн Оливия

       «Не надо. Я хочу, чтобы ты прожила долгую и мирную жизнь».

       - Ты ведь знаешь, на кого я училась. Такая специальность, возможно, и допускает долгую жизнь… но отнюдь не мирную.

       Тут у меня появилась новая интересная мысль, и я не преминула ее высказать.

       - Лучше скажи мне, как так получилось, что девиране на станции не обращали внимания на женщин?

       Ответ меня несколько ошарашил.

       «Эта функция была отключена».

       - То есть, она у тебя сама включилась? По ошибке? – я даже приподнялась на локте, но взгляд снова уткнулся в темноту, расчерченную сотами, и я легла обратно, щекой на руку Аэдо. Так приятно… Хочется просто закрыть глаза, болтать всякие глупости и не думать о том, как мало времени нам осталось.

       «Я говорил, что в организме начались изменения, - буквы бежали по проекции импланта, - они меня беспокоили, когда ты была рядом».

       - Даже не буду спрашивать, какого рода были эти изменения, - пробормотала я.

       «Возможно, произошел программный сбой и отключенная функция попросту включилась. У других медиумов, полагаю, то же самое. Всегда имеется возможность просто отключить все лишнее».

       - Но куда более надежно просто отхватить ножницами…

       «Но… ты же этого не хочешь на самом деле?»

       - Ты заставляешь меня теперь думать, как все это сберечь, - я глупо хихикнула, - мало ли что в голову Верховному стору придет?

       И вдруг меня осенило. Я даже резко села на кровати.

       - Аэдо… пожалуйста… могу я тебя просить, чтобы ты сам поделился со мной всеми данными о том, как можно получить доступ к кораблю Верховного стора?

       «Зачем, Марго? Я не хочу, чтобы ты погибла. Там… нет для людей ничего хорошего».

       - О, не беспокойся… - я снова легла рядом и потерлась о его бок всем телом, как ласковая кошечка. И это было приятно. Так, как бывает приятно человеку, который на своем месте. – Со мной ничего не случится. Честное слово. Я привлеку профессионалов.

       Я игриво пробежалась пальцами по каменной мускулатуре, потом аккуратно провела ногтями по внутренней стороне бедра Аэдо. Кажется, он был не прочь повторить… Да и я тоже.

       Но когда он ловко уложил меня на спину, выяснился небольшой нюанс.

       - Постой, нет! Не так. Все-таки я сверху и буду смотреть в стену.

       «Почему?»

       - Потому что твой интерфейс светит мне в глаза и мешает сосредоточиться! – ответила я без обиняков.

       Плечи Аэдо под моими руками внезапно дрогнули и мелко затряслись. А потом… я впервые услышала, что его горло издает какие-то тихие, сдавленные звуки. Да, медиум смеялся – смеялся, наверное, в первый раз за свою новую короткую жизнь…

***

       Следующие часы, проведенные на девиранском корабле, казались мне лучшим, что со мной было за последние шесть лет.

       Мы занимались… нет, не только вопросами повышения численности популяции медиумов, хотя и ими тоже. Мы плавали в бассейне, бродили по коридорам корабля, держась за руки, завтракали… Аэдо показал спрятанный в запасном эвакуационном отсеке скоростной катер. А еще он записал на микрочип памяти все доступные сведения о корабле Верховного стора, и данные об имеющихся активных «краевых», что заставляло думать, что он тоже принял кое-какое важное решение. И я выпросила для себя еще и выгрузку полуобработанных данных с даториума, где бы содержалась информация по переписке Мишеля и его сообщников. Возможно в тех террабайтах данных, что Аэдо записал мне, было и не слишком много информации, но я подумала, что лучше так, чем ничего, и что все это мне пригодится. Правда, планов я еще не строила – но понимала, что, когда я окажусь одна в космосе по пути на Кайену, то буду сидеть и думать, как быть дальше.

       Пока же я старалась выбросить из головы все, кроме того, что мне хорошо здесь, сейчас и именно с этим человеком, который в темноте каюты светится, словно ночник.

       Мы много разговаривали. Я – голосом, а он – сообщениями. И чем дальше, тем сильнее становилось во мне чувство, что мы не должны расстаться навсегда. Не в этот раз… Пусть это был уже совсем и не Алекс.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

       «Знаешь, я очень странно себя чувствую сейчас».

       - Что не так?

       «Нет, не плохо. Просто странно. Я никогда не ощущал ничего подобного».

       Мы сидели на широком пухлом диване, который по команде Аэдо вырос прямо из пола в том самом отсеке, где обычно проходили завтраки, обеды и ужины. То, что получилось, напоминало домашний кинотеатр – только вместо визора было большое обзорное окно с видом на даториум и соседний рыбоподобный корабль. Аэдо обнимал меня за плечи, и я сидела, приникнув к нему боком, согнув ноги в коленях, и наслаждалась давно забытыми ощущениями покоя и уюта.

       - Возможно, все дело во включенной функции?

       «Возможно, оригинал значительно лучше цифрографии».

       Он задумчиво поглаживал мое плечо, периодически ныряя пальцами в распущенные волосы, перебирая пряди и легонько касаясь ямки под затылком. Я блаженно жмурилась, а не в меру разыгравшееся воображение рисовало весьма привлекательную картину, как будто мы с ним на пляже, на уединенном островке, и слышится бормотание прибоя, а солнце катает по телу горячие волны.

       «Ты уже придумала, чем будешь заниматься, когда улетишь отсюда? Когда станешь Мари Клэр Тодория?»

       Я покачала головой.

       - Нет. Я буду думать об этом, пока буду лететь на Кайену.

       «Мне кажется, я знаю, какие мысли у тебя в голове».

       - Ну, попробуй, угадай…

       «Не нужно возвращаться сюда, Марго. С тобой может что-нибудь случиться».

       Я вздохнула.

       - Так ведь и с тобой… Аэдо, постарайся сделать так, чтобы мы увиделись… после того, как от вашего Верховного стора останется мокрое место.

       «Я не могу функционировать без него».

       - Что-то мне подсказывает, что все это – очередные сказки, которыми тебя накормили до отвала. В любом случае, часть правды такова, что он тебя не создавал. Полагаю, другая часть тоже будет. Что-нибудь вроде того, что тебя можно совершенно безболезненно отключить от вашей адской системы обработки даториума, и ничего с тобой не случится.

       Я разозлилась - непонятно, отчего, - резко отодвинулась и, пристально глядя куда-то меж линий оранжевых сот, сказала:

       - У меня возникает чувство, что ты не хочешь меня больше видеть, коль так настойчиво отговариваешь от возвращения!

       «У меня останутся твои цифрографии», - ответил он и прислал кислую рожицу.

       И – вдогонку:

       «Я хочу, чтобы ты просто была свободна и счастлива».

       - Но если я хочу быть счастливой с тобой?

       Я фыркнула и сложила руки на груди.

       «Точно со мной?»

       - Абсолютно.

       Он вздохнул. Потом очень собственническим жестом сгреб меня в охапку и прижал спиной к груди, упираясь подбородком мне в макушку.

       «Мне кажется, я знаю, как называется это мое состояние. У вас оно обозначается словом «счастье». И даже если Верховный стор меня убьет, я ни о чем не жалею».

       - А я думаю, не убьет он тебя. Что-то мне подсказывает, что создавать таких, как ты – дело непростое и трудозатратное. Если разбрасываться такими вычислителями, то так скоро ему самому придется переваривать все, что оседает на даториуме.

       Я подумала-подумала, и добавила:

       - Знаешь, я все же рискну и тебя поцелую. Думаю, если у меня пальцы не отвалились, то без половины лица я тоже не останусь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

       Извернувшись в его руках, я забралась к нему на колени и, зажмурившись, нырнула под интерфейс. Я боялась, что он будет целовать меня, как Алекс… Но ничего подобного не случилось. Аэдо был сам собой, совершенно другой личностью, да и целоваться толком не умел. Но недостаток практики с лихвой компенсировал усердием, и, когда я наконец от него оторвалась, губы пылали.