Титус Гроун - Мервин Пик

Тучи шли вдоль крыши – на север. С крыши замка можно было увидеть сполохи грозы – где-то вдали лил дождь. Стирпайк поежился – выходит, ему еще повезло, раз он не попал под ливень. Между тем тучи ушли с неба, и бледная луна несмело пролила на землю свой водянистый свет. Прищурившись, юноша попытался определить время – по луне, как учил его дед. К своей безграничной досаде, Стирпайк тут же убедился, что до рассвета осталось куда больше времени, чем он надеялся.

Поваренок растерянно уставился в небо – между тем тучи ушли вдаль окончательно, и теперь можно было хоть всю оставшуюся часть ночи разглядывать звезды. Стирпайк прикинул – на звезды он может посмотреть и позже, а пока лучше завершить начатое путешествие. Как долго он еще шагал – невозможно было подсчитать. Дойдя, наконец, до шапки, он устало сжал ее рукой и опустился на пол. Шапка сейчас – одна из его ценностей. Что может быть ценнее теплой одежды в такую холодную погоду? Переживания и трудности последних суток окончательно выпили его силы. Загибая покрытые ссадинами и царапинами пальцы, Стирпайк принялся подсчитывать свои злоключения: сначала пьянка на кухне, где его по непонятным причинам сделали козлом отпущения, потом блуждание по бесконечным коридорам замка, потом ужас – самый настоящий ужас, когда он попался в лапы чудовища Флея. Потом… потом головокружительное путешествие по стене. Лазанье по крышам, прежде чем ему первый раз повезло – наткнуться на эту вот каменную площадку, вымощенную гладкими плитами, с высоким бордюром, который, если не слишком высовываться, хоть как-то защищает от ветра. А теперь он все равно сидит тут и лязгает зубами… Видимо, стремление организма пополнить запас сил оказалось сильнее чувства холода – подогнув руки, мальчик уснул, чтобы проснуться днем от жаркого солнца и острого голода.

Когда Стирпайк открыл глаза, его ослепил яркий свет. Все происходящее ночью казалось сном. А может, это в самом деле был только сон? Новый день казался началом новой жизни. Тут же напомнил о себе голод – Стирпайк вспомнил, что ел только вчера днем. Поднявшись на ноги, беглец перегнулся через парапет и тоскливо посмотрел вокруг – крыши, крыши, шпили… Самое настоящее море черепицы.

Что делать дальше? Конечно, хуже вчерашнего дня сегодняшний не будет точно, но и обозримое будущее не вселяло радужных надежд. Слезать вниз? Но где? Пока что он не видел лестниц, хотя они должны существовать. А мысль о спуске по стене приводила беглеца в панический ужас.

Тем не менее ничего хорошего в сидении на месте не было, и юноша решился – он спрыгнул с бордюра вниз, на пологий откос, и съехал, как по горке, на пологий скат другой крыши. По этому относительно безопасному участку он прошел некоторое расстояние без боязни быть замеченным кем-то – со стороны сторожевых башен его прикрывали многочисленные шпили башенок и жилых помещений, в крышах которых с этой стороны не было окон. Дойдя до конца откоса, Стирпайк невольно остановился – прямо перед ним раскинулась стылым камнем громада середины Горменгаста, в которой и кипела основная жизнь замка. Паренек поразился огромному количеству окон – он никогда прежде не предполагал, что в замке так много комнат. Стирпайк почувствовал приступ отчаяния – он только теперь осознал по-настоящему свое ничтожество в сравнении с Горменгастом, которому он себя противопоставил. Что он может?.. он умрет тут, на крыше, и никто даже не заметит его отсутствия.

Стирпайк рассеянно провел ладонью по волосам и не поверил своим глазам – на пальцах остался слой пыли и чего-то черного. Может это еще кухонная сажа? Вполне вероятно. Эх, жаль, нет под рукой зеркала – наверное, в свинью тут превратился. И тут же паренек поспешил отогнать грустные мысли – зато ведь жив остался. В следующий момент юноша улегся на разогретую ранним солнцем черепицу и стал методично осматривать раскинувшуюся перед ним панораму. Он хотел отыскать те самые лестницы, по которым можно спуститься с постылой крыши на землю. Походя, его заинтересовало одно окно – на нем взгляд паренька задержался несколько дольше обычного. Но окно – не лестница, и Стирпайк вскоре забыл об окне…

ДАЛЕКО-БЛИЗКО

Кто из людей может с точностью сказать, насколько хватает глаза степного орла или рыси, высматривающих добычу? Кто может определить, насколько зорок может быть глаз человека, с жадностью направившего взор на окружающую местность в страстном поиске отыскать убежище? Нужда заставляет любой глаз работать с повышенной точностью, в случае опасности не только животное, но и человек видит то, что в обычной расслабляющей обстановке просто ускользает от его взора. Тогда сами понятия «далеко» и «близко» как бы теряют свое значение – тут главное уже не расстояние, а внимательность. Если хочешь – увидишь и вдали…

Рано или поздно глаз все равно находит желаемое, и тогда в нем загорается дикая страсть, смешанная с предчувствием безумной удачи.

Когда Стирпайк только начал осмотр раскинувшейся перед ним панорамы Горменгаста, окружающий пейзаж показался ему только скоплением разнообразных форм крыш. Море, океан черепицы. Но, приглядевшись поближе и повнимательнее, паренек понял, что ошибался. Во-первых, в море черепицы островками выделялись башни. Он теперь видел также и то, что стены были сложены из каменных блоков разных размеров – те, что помельче, были скреплены раствором, а более крупные держались за счет собственного веса. В случае необходимости можно воспользоваться уже приобретенным опытом путешествия по стене, хотя от подобной перспективы Стирпайк сразу же ощутил легкое подташнивание. Разглядел он и засохшее дерево, непостижимым образом умудрившееся зацепиться корнями между камней южной части замка. Наверное, смекнул паренек, ветром туда нанесло земли, вот дерево и выросло. Впрочем, как видно, влаги и земли ему в конце концов все равно не хватило. Невольно Стирпайк подумал – если даже дерево при своей невозможности двигаться проявляло такую волю к жизни, с какой стати он должен падать духом?

Внизу, как раз под деревом, примерно на расстоянии нескольких сотен футов от Стирпайка, шли две женщины. Отсюда они казались огрызками цветных карандашей, не больше. Сходство усиливалось их ярко-красными нарядами. Даже с высоты своего положения юноша мог определить, что идущие внизу разговаривают о трудностях жизни – уж больно оживленно они жестикулировали. Беглецу стало весело – он видит всех, а его не замечает никто.

Потом одна из женщин остановилась возле стоящего прямо на открытом воздухе стола, а вторая сделала несколько шагов в сторону и пропала. Как назло, то место было загорожено стволом дерева, но паренек догадался, что вторая женщина, скорее всего, вошла в дверь.