Гризли - Джеймс Оливер Кервуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А Тэр шагнул вперед — всего на шаг — и медленно, одним красивым, легким движением поднялся на задние лапы во весь свой могучий рост. И даже в своем теперешнем положении Ленгдон не мог не отметить про себя царственного великолепия зверя. Сам он не шелохнулся, а лишь не сводил с Тэра глаз. Ленгдон уже твердо решил, что ему делать, когда гигантский зверь кинется на него: он бросится с обрыва. В этом случае представлялся хоть один шанс из тысячи. Ведь внизу может оказаться какой-нибудь уступ или случайный отрог, за который он удержится.
А Тэр?
Он не ожидал увидеть здесь человека! То самое существо, которое преследовало его, ранило… теперь оно перед ним — стоит только протянуть лапу, и из того дух вон! Каким же жалким, бледным, растерянным выглядит это существо сейчас! Где же его необыкновенный гром? Его обжигающая молния? Почему он молчит, словно воды в рот набрал? Даже собака и та вела бы себя решительней. Она показала бы зубы, рычала бы, дралась. А это существо, человек, ничего не предпринимает! И глубокое сомнение зародилось в сознании Тэра. Да неужели же вот это растерянное, безвредное, насмерть перепуганное создание и в самом деле то самое, что ранило его?
Гризли чуял человеческий дух, острый, ядовитый. И все-таки на этот раз он не приносил с собой боли!
И вот, все так же не спеша, Тэр снова опустился на передние лапы. Сурово посмотрел на человека. Шевельнись только Ленгдон, и тут же бы ему и конец. Но Тэр не был прирожденным убийцей. Еще с полминуты подождал он боли или признаков опасности. Ничего подобного не было, и гризли теперь не знал, что делать. Он опустил нос к самой земле, и Ленгдон увидел, как взлетает пыль от горячего дыхания зверя. Еще томительные полминуты человек и медведь созерцали друг друга.
А затем зверь медленно и как-то неуверенно полуобернулся. Заворчал. Чуть оскалил зубы. Однако повода для нападения не было — этот растерянный белолицый пигмей, прижавшийся к скале, ни одним движением не обнаруживал намерения вступать в схватку. Кроме того, Тэр видел, что дальше пути нет.
Случись так, что человек оказался бы на дороге у гризли, загораживая ему проход, все это происшествие могло кончиться для Ленгдона по-другому. Но так как дальше пути не было, Тэр не спеша удалился в том направлении, откуда пришел. Огромная голова его была опущена к самой земле, а длинные когти — клик, клик, клик! — постукивали, точно кастаньеты из слоновой кости.
И только тогда, когда гризли исчез — так показалось Ленгдону, — он вздохнул, и сердце его вновь забилось. Протяжный рыдающий вздох вырвался у него. Он встал, ноги подгибались. Подождал — минута, две, три… осторожно подкрался к повороту идущей по карнизу тропы, за которым скрылся Тэр. Путь был открыт, и Ленгдон пошел по своему прежнему следу к зеленому склону, не переставая оглядываться и прислушиваться и все еще сжимая в руках обломки ружья. Добравшись до начала плато, он поспешно присел за огромную каменную глыбу. Ярдах в трехстах от него Тэр не спеша спускался с вершины откоса в восточную долину.
Пока гризли не появился снова, взобравшись на тот, дальний край расселины, и не исчез совсем, Ленгдон не двигался с места. Когда охотник достиг склона, на котором оставил спутанную лошадь, Тэра уже не было видно. Лошадь была на том же месте. Ленгдон почувствовал себя в полной безопасности, только усевшись в седло. Рассмеялся совершенно особым — нервным, отрывистым, радостным смехом и, оглядев долину, набил трубку.
— Ах ты, медведище! — прошептал Ленгдон, и каждая жилка в нем задрожала, когда он вновь обрел дар речи. — Чудовище ты этакое… да ведь у тебя же душа, да еще пошире человеческой!
А потом добавил еле слышно, казалось сам не замечая, что говорит вслух:
— А если б я вот так же припер тебя к стене, разве я не убил бы тебя? А ты… я попал тебе в лапы, и ты отпустил меня с миром!
Он ехал в лагерь и все ясней понимал, что сегодняшний день завершил ту великую перемену, которая все это время назревала в нем. Он встретился с Королем Гор так, как не многим доводится. Он столкнулся лицом к лицу со своей смертью, и его четвероногий противник, за которым он гонялся и которого он изувечил, проявил великодушие. Ленгдону думалось, что Брюс не поймет, не сможет понять этого. Но для него самого этот день и час приобрели такое значение, что ему не забыть их до самой могилы. И Ленгдон знал, что отныне и впредь он никогда не поднимет руку ни на Тэра, ни на кого-либо из его сородичей.
Он добрался до лагеря, кое-как состряпал себе еду и пообедал в обществе Мусквы, строя новые планы на ближайшее время. Завтра он пошлет Брюса за Метусином, и охоте на этого великана гризли конец.
Они отправятся дальше, на Скину, а может быть, пройдут и до самой границы Юкона. Затем что-нибудь в начале сентября свернут на восток, в район Карибу, и выйдут вновь на заселенные места там, где Скалистые горы переходят в прерию. Мускву он заберет с собой. Вдали от дебрей, в гуще людской, в краю больших городов, они с медвежонком будут большими друзьями. Мысль о том, что это будет за жизнь для Мусквы, ему сейчас и в голову не приходила.
Было уже два часа, а он все еще мечтал о новых, непроторенных тропах на север, как вдруг донесся звук, который заставил его очнуться. Ленгдон вздрогнул. Несколько минут он не обращал на этот звук никакого внимания, приняв его за один из тех, что постоянно слышатся в долине. Но тот все отчетливее выделялся в этом привычном бормотании долины. Наконец Ленгдон, который лежал под деревом, привалившись к нему спиной, встал и, чтобы лучше слышать, вышел из чащицы на открытое место. Мусква отправился за ним. Ленгдон остановился, и рыжемордый медвежонок тоже. Его маленькие ушки насторожились,
