Водоворот страсти - Рене Бернард

— Совесть, — задумчиво протянул Гален. Мысли о Хейли туманили сознание. Он начинал забывать о тех причинах, которые подвигли его на ухаживания за ней. Вокруг словно витал ее аромат, а перед глазами стоял ее образ, и все это вместе отодвигало прочь его намерение отомстить. В ушах Галена звучала пьяная болтовня отца Хейли. Лорд Морленд что-то говорил об умершей жене, об огромных каминах и еще более огромных конюшнях.

Весь этот бред как-то смешивался с корыстными соображениями насчет состояния будущего зятя и мнимой возможностью распоряжаться, как ему, лорду Морленду, будет угодно, всеми деньгами зятя.

Но больше всего его огорчил отзыв лорда Морленда об умершем Джоне Эверли. По словам лорда, он был хорошим парнем, однако горевать о Джоне не стоило, ведь дочь сумела заполучить завидного жениха. Богатство Трамбла как бы затмило сознание бедного лорда, он явно нисколько не сожалел о минувшем. Кроме того, когда он, Гален, назвал Хейли имя Джона, она не выразила никакого сожаления, как будто тоже не испытывала ни малейшей горечи утраты.

Ничего, ей придется за все ответить. Он расшевелит ее холодное черствое сердце, она еще пожалеет, что так быстро забыла о Джоне. «Еще одно или два заигрывания на глазах у светского общества, и тогда я скажу ей в лицо все, что о ней думаю. Все завидуют чужому счастью, а лондонский свет очень охоч до скандалов. Я брошу ее на растерзание злым языкам без малейшей жалости…»

Но странное дело, сегодня он неожиданно для себя встал на защиту ее чести. Он не позволил возникнуть грязным сплетням. Объяснить, почему он поступил именно так, а не иначе, он не мог.

Его внутренний монолог прервал Майкл:

— Хоук, побыстрее делайте то, что задумали. Я больше не в силах равнодушно смотреть за тем, что происходит.

— Вы намерены вмешаться?

Взгляд Майкла был красноречивее любых слов. Если Мы на месте Галена был кто-нибудь другой, то от страха он затрясся бы как осиновый лист.

— Нет, Гален. Пока нет. Но мне не дает покоя совесть, так что действуйте как можно быстрее. В противном случае я не ручаюсь за себя. Или отстаньте от девушки, или скорее доведите до конца то, что задумали.

Майкл повернулся и пошел прочь. Гален остался наедине со своими мыслями. Он размышлял, но ни один из вариантов, упомянутых Майклом, почему-то ему не нравился.

Глава 10

Горничная терпеливо ждала, когда же леди подаст знак расстегивать платье. Вдруг Хейли вымолвила:

— Я сама справлюсь, Эмили. Ступай-ка спать. Да, завтра не надо рано вставать. Сегодня у тебя выдался нелегкий день. Ты вполне заслужила небольшой отдых.

— Благодарю вас, мисс Морленд. — Эмили, улыбнувшись, присела в реверансе. — Вы так добры.

Эмили вышла, и Хейли наконец-то осталась одна. Она не раздевалась, а по-прежнему стояла посередине спальни, перебирая в памяти события прошедшего вечера. Медленно тянулось время, а она все никак не могла успокоиться. В ее голове вдруг зазвучали строчки из Китса: «То ли видение, то ли сон. Все промелькнуло, как музыки звон. Сплю я еще или в грезах витаю?»

Обычно то, что происходит во сне, исчезает при дневном свете, поэтому Хейли убедила себя: все, что случилось, — это иллюзия. Она уснула в греческом храме, и сон ее был так чудесен. Но в уголке сознания тихо и внятно звучал голос, отвергавший выдуманный ею мифологический сюжет. Это был голос рассудка, упрекавший и осуждавший ее за то, что она поверила в безумную наивную мечту, о которой ей рассказала тетя Элис, в мечту, которая сулила ей огромное несказанное счастье.

Идти вперед или отступить.

Оба пути казались ей небезопасными. Как вдруг ей в голову пришла одна мысль.

Герберт, как муж, будет касаться ее точно так же, как это делал Гален. А как же иначе? Более того, Герберту будет дозволено даже больше.

От одной лишь мысли, что ее и Герберта свяжут брачные узы, ей стало дурно. Магического огня брак с Гербертом не предвещал. И что станет с тем горячим чувством, которое пробудил в ней Гален Хоук?

Каждое прикосновение, каждый взгляд, брошенный в ее сторону, отнюдь не были вызваны обычной светской учтивостью. Если она еще чуть-чуть уступит, он завоюет ее, вернее, она будет принадлежать ему всем сердцем и телом. Она не сможет устоять.

«Без риска в жизни нельзя. До настоящего момента я прислушивалась к голосу рассудка. Но сейчас наступил решающий момент. Следует смотреть правде в глаза. Мои отношения с Гербертом слабеют с каждым днем. Но если я ошибаюсь в Галене, то рискую потерять больше, чем честь…»

Однако она чувствовала, что не в состоянии отказаться от Галена.

«Нет, это не сон, не видение. Никто не заставляет меня идти прямо в ловушку. Сказала же тетя Элис: разве можно винить девушку за то, что она влюбилась в такого человека? Я знаю ответ. Во всем виновато мое глупое сердце».

Гален сидел в библиотеке и задумчиво пил зеленый чай. В камине уютно трещали поленья, недавно подброшенные Брэдли. Приятное тепло окутывало комнату и тело Галена. Он расслабился, его мысли витали далеко, но в основном это были приятные мысли.

Несмотря на свой вздорный характер, у Галена хватало ума признать собственные недостатки. Он видел, что Брэдли нянчится с ним словно нянька. «Он носится со мной, как наседка с цыпленком. Если бы он был менее поворотлив, то еще неизвестно, как долго он прослужил бы у меня…»

— Мистер Хоук, прошу извинить меня. — В дверном проеме возник, легок на помине, сам Брэдли. Он держался, как всегда, очень достойно и внушительно, если бы не кое-как застегнутая рубашка, тем не менее внешний вид дворецкого говорил, что он готов выполнять обязанности даже в час ночи.

— Я думал, что вы легли спать, мистер Брэдли! — удивился Гален. — Уж не хотите ли вы предложить мне пирожки к чаю в столь поздний час?

Гален поставил чашку на мраморную полку камина и недоуменно взглянул на Брэдли, ожидая ответа.

— Вас хочет видеть юная леди… — Брэдли замялся. — Я пытался отговорить ее, указав, что время для визитов слишком позднее… она вела себя очень вежливо…

Объяснение звучало не очень убедительно. Но Гален интуитивно догадался, кем была его поздняя гостья.

Вежливая? Да она способна вскружить голову любому, не только Брэдли. Если она попросит, ей никто не в силах отказать. Если бы это была одна из дам Эша, то он услышан бы ее возмущенные крики на улице, куда ее непременно выставил бы Брэдли.

Но, черт побери, зачем мисс Морленд пришла сюда ночью?

— Проведите ее наверх, Брэдли. А потом ступайте спать. Вам все ясно?

Недовольный Брэдли вышел, чтобы привести «вежливую юную леди». Гален слышал, как дворецкий что-то бурчал себе под нос.